Елена Ершова - Царство медное
Страх был паутиной, за прочные нити которой дергал голодный паук — васпа, чудовище из бабушкиных сказок.
Ян по-прежнему не глядел по сторонам, целенаправленно хромая по направлению к кирпичному зданию, и лицо его оставалось бесстрастным. Каменным. Но Виктор разглядел, как дернулись кверху уголки губ в едва заметной ухмылке самодовольства.
«Он знает, какой эффект оказывает на окружающих, — подумал ученый. — И это ему определенно нравится…»
Они подошли к пропускному пункту. Здесь тоже стояли люди, и все они разом, будто сговорившись, расступились, пропуская без очереди их самый потаенный кошмар, в одночасье обратившийся в реальность.
Охранник, сидевший по другую сторону прозрачной преграды, что-то сосредоточенно писал в пухлой тетради. Может поэтому, в силу своей занятости, он не поддался всеобщей панике.
— Ингвар, нам к мэру срочно, — сказал капитан Сванберг, наклоняясь к окошку.
Ян остался стоять чуть поодаль, и это устраивало Виктора. За короткий период общения с этим существом ученый заметил у него тенденцию держаться на расстоянии.
— Никак нельзя, — важно отозвался охранник, не отрываясь от тетради. — День не приемный. Пожалуйте завтра.
— Срочно, Ингвар! — с нажимом повторил капитан. — Есть достоверная информация о налете.
Эти слова подействовали на охранника, будто холодный душ.
— Господи помилуй! От кого же?!
Он наконец-то оторвался от тетради и взглянул через стекло.
Кровь моментально отхлынула от его лица. Потому что за спиной капитана маячил багряный призрак.
— Господ-ди вссс… — охранник издал звук проколотого воздушного шарика и несколько раз судорожно сглотнул.
Виктор криво улыбнулся. Он отлично понимал состояние охранника, хотя жалость оказалась лишней. Это не его Ян тащил сквозь таежные дебри за какой-то непонятной, но оттого страшной целью, и не из-за него убил четверых человек, и не к нему приходила мертвая жена и убитые девушки, спящие глубоко в болотных хлябях.
— Теперь вопрос «от кого» снят? — язвительно поинтересовался капитан.
Охранник беспокойно заметался в своей клетушке. Шустро подтащив телефон, принялся накручивать дребезжащий диск.
— Ясечка, милая, — закричал он в трубку, — свяжись с мэром! Да-да, очень важно! Его хочет видеть господин Дарский офицер… Кто-кто, васпа, я тебе говорю!… Именно, я прекрасно отличаю красный цвет от коричневого! Ну, откуда мне знать?! Господи! Да пусть лучше меня уволят, чем… И побыстрее, здесь все гражданские перепуганы!
Он с силой вдавил трубку в рычаг и вымученно улыбнулся.
— К нам, знаете ли, не часто заглядывают васпы, да еще из преторианской гвардии Дара, — дрожащим голосом пояснил он, выписывая пропуск и с искренним ужасом косясь в сторону Яна.
На этот раз бледные губы васпы разъехались в видимой всем улыбке.
— Это ненадолго, — ответил он. — Через шесть часов откроется сезон охоты.
То ли подействовали его слова, то ли убедительным оказался истеричный тон охранника — но дальнейшие события разворачивались для Виктора на удивление быстро.
Без лишних слов их провели через полутемные коридоры, на лифте поднялись на верхний этаж, где уже стояли охранники с автоматами наперевес. Вопреки ожиданиям Виктора, мэр города не сидел важно за дубовым столом, а нервно расхаживал по кабинету. Он оказался коренастым бородатым мужчиной в серой косоворотке и потертых штанах, которые пристало носить скорее работяге, нежели городскому голове.
Увидев Виктора, он кинулся к нему и долго тряс руку, как самому дорогому гостю.
Может, еще и потому, что из двоих гостей только Виктор был человеком.
— Для нас это честь… большая честь, — горячо бормотал мэр. — Вы, наверное, голодны?
— Сначала дело, — оттесняя Виктора в сторону, сказал Ян.
— Конечно, конечно, — с энтузиазмом закивал мэр. — Но это… так удивительно! Никто не ожидал, что сам господин преторианец…
— Сегодня на закате, — перебил его словоизлияния Ян. — Взвод из девяти солдат. Один офицер. Атака будет произведена в два захода — на главную и восточную башни. Через пять… с половиной часов. Успеете?
Мэр всплеснул руками.
— Да, боже мой! Я мобилизую всех… сам полезу на укрепления! Уму непостижимо… Но что вы желаете взамен, господин преторианец?
— Безопасность мне и моему хозяину, — ответил Ян. — И когда все закончится — соединить с Южноудельем и день на сборы. Договоримся?
— Вечно буду ваш должник!
Ян тонко усмехнулся.
— Вечно — это долго. Нужен главнокомандующий и подробная карта города. Но сначала мне нужно в медицинский блок.
Мэр согласно кивнул, махнул куда-то рукой.
— Идите, идите, — сказал он. — Я вижу, вы ранены… Ланс проводит. Я вам полную безопасность гарантирую. Господи. Только бы успеть…
— Успеем, — Ян схватил Виктора за плечо. — Ты идешь со мной.
— Чем я-то помогу? — огрызнулся ученый.
— Узнаешь.
Медицинский бокс не отличался ничем от прочих, виденных Виктором ранее — яркие лампы-жучки, кушетка у стены, возле нее штатив капельницы, столик и шкаф с медицинским оборудованием. Пахло лекарствами и спиртом. Женщина в белом халате испуганно вжалась в стену при виде вошедших.
— Спокойно, — сказал Ян. — Ты поможешь.
— У вас нога ранена? — тихо спросила она.
Ян отмахнулся.
— Пустяки. Где шприцы?
Врач непонимающе уставилась на него, но Ян не был настроен на долгие разъяснения.
— Садись, — велел он Виктору и сам уселся на кушетку, расстегивая пуговицы мундира. — Сними куртку.
— Зачем?
— Мне нужна твоя кровь.
У Виктора засосало под ложечкой. Сразу вспомнилась рана в горле Мириам, из которой била тугая багряная струйка.
— Не бойся, — сказал Ян. — Мы обменялись кровью при договоре, но нужна другая. Более чистая. От тебя — ко мне. Это укрепит симбиоз.
— Вам нужно переливание? — догадалась врач.
— Один шприц, — ответил Ян. — Этого достаточно. Ты позволишь?
Он обращался уже к Виктору. И этот тон удивил его.
Просит? Васпа?
— Да ради бога! — в сердцах воскликнул ученый. — Делай, что тебе надо, и покончим с этим!
Он снял куртку и закатал рукав. Женщина осторожно наложила жгут, проколола острой иглой кожу, и Виктор сжал зубы и отвернулся — ему никогда не нравилась эта процедура.
— С вами все, — сказала врач, прикладывая к ранке смоченную спиртом ватку. — Теперь вы, — она повернулась к Яну. — Вы уверены, что вам это нужно?
— Совершенно, — ответил тот.
Он уже снял мундир и остался в шерстяной рубашке с воротником-стойкой и такими же полосами, что и на кителе. Затем снял и ее.
И Виктор замер, увидев его торс.
Грудь, спину, плечи и живот Яна пересекали шрамы, словно он перенес десятки операций или однажды попал под ножи зерноуборочного комбайна. На шее Яна болтался незамеченный ранее шнурок с цилиндрической металлической гильзой величиной с палец.
Рядом ошеломленно ойкнула врач, но ничего не сказала, а также молча обернула руку Яна резиновым жгутом и ввела кровь Виктора в выделившуюся вену.
— Это не совсем правильно, — сказала она, уже вытаскивая иглу. — Если вам нужно переливание, можно было…
— Не нужно, — перебил ее Ян и другой рукой снял с шеи шнурок. — Теперь это.
Он отвинтил металлический колпачок и осторожно вытряхнул на ладонь крохотную колбу с какой-то желтовато-зеленой, переливающейся жидкостью.
— Что это? — спросила врач, повторяя мысленный вопрос Виктора. — Лекарство?
Ян улыбнулся снова, и эта улыбка совсем не понравилась Виктору — было в ней что-то фанатичное, почти сумасшедшее и такое мечтательное, что Яну не могло быть свойственно вовсе.
— Это лучше лекарства, — ответил он. — Это эссенция Дарской королевы.
9. В осаде
Выгжел вовсю готовился к обороне.
По периметру стен были установлены зенитки и прожектора, над крышами домов взмыли аэростаты заграждения. Горожане закрывали окна ставнями, запирали двери на засовы, детей прятали в подземные убежища.
Виктору было нехорошо — его мутило и неприятно покалывало в висках. Возможно, тело реагировало на душевные волнения, или сказывалась усталость последних дней. Больше всего на свете ему хотелось сейчас лечь в свою постель, спать часов десять или двенадцать и проснуться отдохнувшим, бодрым и знающим, что все случившиеся с ним ужасы — не более чем дурной сон.
Кто-то схватил его за рукав.
— Отворилась бездна, и вышла саранча, — захрипел над ухом старческий голос, — и дано ей было мучить людей, которые не имеют знака Зверя.
Виктор вздрогнул и обернулся. Старик в изношенном пиджаке снова открыл рот, дохнув на ученого сивушным перегаром и луком, забормотал неистово:
