Земля разбитых грез (СИ) - "Sleepy Xoma"

Очень захотелось ответить грубо и жестоко, но, если так подумать, Айш-нор, пожалуй, был прав. Он – архидемон, а не добренькая фея. Его задача отделять агнцев от козлищ и наказывать преступников. Без жалости, без снисхождения. Сколько крови на руках детишек? Думаю, немало.

А на твоих ручечках, Сашенька? М-м-м? Понимаешь, что после смерти ты, скорей всего, отправишься в столь пугающее тебя озеро лавы на пару сотен лет! И Айш-нору для этого даже не нужно было покупать твою бессмертную душу!

Эта мысль окончательно утихомирила меня, и я решил перевести тему:

- Почему сейчас? Почему ты пошел на это именно сейчас?

- Удобный момент. Никто не помешает. Никто не возразит. Отчаяние глушит глас разума. Они ведь сами подписали договор, никто их не заставлял. Они обрели силу, шанс подняться над грязью. Так что закрой рот и делай то, что должно.

Я сжимал и разжимал кулаки, стиснув зубы так, что те едва не хрустели.

- А что было бы, не окажись у меня этого дара?

- Тебя бы сожрал волк либо добили паладины. А я потратил бы лишний год на ожидание. Или два года. Или десять. Мне, смертный, некуда спешить.

- Какая же ты все-таки тварь… - прошептал я, не в силах сдержать бессильную ярость. – Ничем не лучше уродов, притащивших меня в Дамхейн.

Архидемон оставил эту мою эскападу без ответа, видимо, сочтя продолжение разговора ниже своего достоинства. Очень хотелось послать его куда подальше, но…

Я вздохнул, бросил короткий взгляд на решетку напротив входа и зашагал по направлению к лестнице. Нравится или нет, но, если хочу выжить, должен становиться сильней. Пора уже научиться оставлять мораль за дверью, в последние месяцы она только мешала. Вот только не потеряю ли я тогда нечто важное, нечто, что делает меня собой?

Я поставил ногу на первую ступеньку и, полуобернувшись, спросил.

- Что теперь будет с близнецами?

- Они сказали, что хотят следовать за тобой. Что ж, я даровал им такую возможность. Воспользуются ей или нет – зависит от них.

***

Болело все. Она никогда не чувствовала себя такой разбитой, даже после недавней ночи в подвале.

Морвин со стоном открыла глаза и огляделась по сторонам. Темно, неподалеку догорал костер, рядом валялся брат. Она облизнула пересохшие губы и с удивлением ощутила вкус крови. Затем покосилась на окровавленный нож и миску, валявшиеся неподалеку.

Недоуменно покачав головой, она попыталась найти взглядом Аластара, но того нигде не было. Наконец, пошатываясь и постанывая от боли, она поднялась и увидела его, валяющегося возле костра.

Взвизгнув от ужаса, девочка бросилась к спасителю. Тот не двигался, но дышал, и она облегченно вздохнула, приложив руки к груди.

- Живой, - прошептала она, облизнула губы и потянулась к волосам Аластара.

- Кар, - раздался из-за спины глумливый голос Айш-нора. – Адама дщерь, что делаешь сейчас?

- Ой, - девочка отдернула руку и резко обернулась.

Владыка мира мертвых сидел на груди брата и в его рубиновых глазах плясали огоньки веселья.

- Негоже деве юной к мужам, что ей в отцы годятся, подходить с намереньями, полными греха.

Щеки Морвин запылали.

- Прости, о великий, - прошептала она, потупившись.

- Бог простит, я – Судия, я приговор лишь оглашаю. Но то - пустое… Он, - крыло устремилось на лежащего, - сей час проходит испытанье. Коль знаю я супругу хорошо, бредёт сквозь поле скорпионов или замерзает.

Морвин от ужаса не смогла произнести ни слова.

- И тебя уж сия чаша не минует, - продолжил владыка мертвых. – Но потом… Как чувствуешь себя, какие перемены ощущаешь?

Морвин прикрыла глаза, пытаясь понять, что же изменилось после заключения договора с мучителем грешных. Ничего не произошло.

- Не знаю, - пискнула она.

- Что ж, будем разбираться. Только соню разбужу.

Сказав это, могучий Айш-нор ударил клювом прямо в темечко Илэра, и тот, завопив от боли, открыл глаза.

- С пробужденьем, - глумливо произнес архидемон.

- Дери меня в сраку конь! – процедил Илэр, обхватив плечи и мотая головой. – Как же хреново-то.

- За силу плата тяжела.

- Уже понял, - брат поднялся и кивнул Морвин, потом взглянул на Аластара и выругался. – Это из-за нас?

- Нет, он сильнее стал немного, сейчас мученьями оплачивает всё.

Девочка ойкнула и сжалась. Мысль о том, что спасителя сейчас пытают владыки подземного мира, ужасала. Еще страшней становилось от того, что её это тоже ждет.

Айш-нор же чуть отошел назад и внимательно посмотрел на близнецов.

- Настал черед понять, чем вы полезны можете сей час нам стать.

Морвин помнила объяснения Аластара о магии искаженных. Так, его молнии появились сами-собой, даже заклинание учить не пришлось. Просто захотел, вот.

Она прикусила губу.

«Чего я хочу?»

Перед глазами промелькнул образ Шень Сюин, называемой также Алаинн. Сильной, уверенной, непобедимой. Способной постоять за себя, защитить тех, кто дорог. Умеющей сражаться.

Она со всех сил сжала пальцы и зажмурилась так, что стало больно, а когда открыла глаза, с удивлением уставилась на кулаки, от которых шло слабое красноватое мерцание.

- Так, стало быть, боец? – с легким удивлением в голосе проговорил владыка. – Разбей, дитя, тот камень.

Крыло указало в сторону небольшого валуна, торчавшего на краю площадки.

Морвин стало страшно, очень страшно. Ноги подкосились, и она ойкнула.

- Я? Я… не…

- Молчать! Иди и делай!

Сердце колотилось бешено, хотелось, как раньше, прикрыть глаза, отрешиться от происходящего и не думать, не чувствовать, не бороться.

Он бросила короткий взгляд на Аластара, распластавшегося возле костра.

«Вот кто действительно храбр! Вот у кого воля прочней стали!»

Девочка упрямо стиснула зубы и постаралась унять дрожь.

- Хорошо.

На негнущихся ногах она подошла к камню. Старый, покрытый мхом, закругленный ветром, он наполовину врос в негостеприимную землю пустоши.

«Я должна ударить. Должна. Все будет хорошо, хорошо, хорошо!»

Она зажмурилась, замахнулась и обрушила кулак на камень.

Морвин ожидала вспышки боли, мерзкого хруста костей - как тогда, когда пьянице Киве, задолжавшему пару медяков, сломали ноги - и брызг крови.

Но вместо этого раздался скрежет, в лицо ударило что-то, и девочка, ойкнув, распахнула глаза. Прямо посреди камня виднелась глубокая отметина. Кулак вошел в него почти наполовину, обдав Морвин крошкой. Она снова ойкнула и упала на колени.

- Не может быть…

Илэр радостно засмеялся и, подскочив к сестре, обнял ту, поднял и закружил.

- Сестренка, ты смогла, смогла! Теперь никто не посмеет тебя и пальцем тронуть! Ты же ему череп проломишь враз, - засмеялся он.

Морвин, алая, как мак, пыталась отстраниться и вырваться из объятий брата, но никак не могла побороть робость, вечное свое проклятье.

- А что ты можешь? – спросила она, решив перенаправить энергию брата в правильное русло.

Тот остановился, отпустил сестру, и задумчиво почесал нос.

- А хрен знает, - выдал мальчик, наконец ответ. – Владыка, помоги.

- Ты должен сам понять, как изменилась магия внутри. Что появилось. Не глазами, а душой смотри.

Ирэл вздохнул, сел и закрыл глаза. Сперва ничего не происходило, а затем он начал медленно растворяться в воздухе.

Морвин ойкнула и протерла глаза. Нет, ей не показалось – брат растворялся в ночи, пропадал. Мгновение, и никого нет.

- Чёт не выходит, - раздался из пустоты голос.

Девочка завизжала и отскочила ближе к огню.

- Ты чего? – крикнуло ничто голосом Ирэла.

- Ты… тебя нет, я тебя не вижу! – выпалила та.

Повисло молчание.

- Илэр, ты где?

- Да тут я, тут, - голос донесся из-за спины, и девочка заорала в голос, отпрыгнув в сторону и размахивая кулаками.

- Стой ты, зашибешь! – рассмеялся невидимка. – Всё в порядке, я тут.

- Но я не слышала, как ты шел.