Самый лучший апокалипсис 2 (СИ) - Гамма Ам Аль

Наблюдать за этой истерикой у меня не было ни сил, ни желания, а потому, не реагируя на требовательный окрик паладина и матерную тираду других участников рейда, я поудобнее перехватил самодельный факел, поправил рюкзак за спиной и двинул в темноту подъезда. Теперь уже я шёл первым, за мной, след в след, единственная девушка в отряде, далее армеец, шахматист, бильярдист, Лёха и Макар. Блогер плелся в самом хвосте и вообще старался держаться от нас подальше. Но камеру из рук не выпускал, без остановки снимал происходящее. Так мы и прошли первых два этажа — в тишине, шеренгой, слушая тяжелое дыхание друг друга.

На третий этаж подниматься я не спешил, опасаясь непредвиденного, а потому взял вынужденную паузу. В кармане к этому времени уже прекратил вибрировать телефон, что стало лишним поводом повременить и собраться с мыслями. Вытащив агрегат из кармана, разблокировал, уставился в экран. «Симпатичный» — прочитал новый статус в личном профиле незеррилм. Логику, каким образом мне его присвоили, я, признаться, не понимал.

— Молись, сучара, — неожиданно прошептали мне на ухо, — недолго тебе осталось.

Тут же последовал удар по ребрам и толчок под руку — жаждущий моей крови Мрачный напомнил о своем существовании. Чего-то подобного я заведомо ожидал, но все равно оказался не готов — телефон вылетел из рук, грохнулся на бетонный пол, рассыпался запчастями. Внутри аж похолодело. Я бросился собирать детали, в ужасе представляя последствия. Если телефон накроется — это конец. Корпус, крышка, батарея… Нашёл! Динамик… Где динамик? А, вот! Разъём для зарядного… Где разъём для зарядного?! Перед моим лицом возникла худая женская рука. Удерживая на ладони необходимую мне запчасть, безымянная участница нашего отряда молча предлагала забрать у неё находку.

— Спасибо, — пробубнел я слова благодарности, взял недостающую деталь.

С конструктором лего в руках повернулся к новобранцу Лёхе.

— Посвяти телефоном? — попросил помощи, предлагая тому разблокировать свой мобильник и направить свет от экрана мне в ладони. — Или ты?

Безрезультатно. Ни повелитель мышей, ни тем более блогер не горели желанием помогать в моей проблеме. С последним, в принципе, понятно — тот от всех нас по-прежнему шарахался как от прокаженных. Но Лёха-то чего взъелся? Ай ладно. Я подхватил чадящий факел, прошёл к окну. Закрепив горящую деревяшку между кривых створок, примостился на подоконнике, принялся собирать обратно свой мобильник.

— Не обращай внимания, — услышал я голос Макара, — я слежу за ними.

Наш благородный паладин подошёл к окну, присел напротив, вытащил пачку сигарет из кармана.

— Не расслабляйтесь там! Дым — на лестницу! Мрачный, за армейцем следи, — раздал команды предводитель отряда, вновь повернулся ко мне.

— Ты всё правильно сделал, молодец, — завёл праведные речи Макар, прикурил, — я бы тоже так поступил.

Поглядывая то на меня, то в темноту подъезда, наш благородный воин продолжил вести ободряющие речи, курить и давить мне на мозги своим присутствием. От такого близкого с ним контакта у меня башка будто в тисках сжималась — настолько сильным был этот непонятный дискомфорт. В свою очередь головная боль отвлекала, сбивала ход мыслей. Я всё никак не мог сосредоточиться и сообразить куда какую деталь вставлять, где у телефона верх, а где низ и что это там такое на его обратной стороне. Блестящая, восьмиугольная, с кучей проводков и контактов, из материнской платы моего телефона торчала крошечная микросхемка, внешним видом напоминающая маленькую снежинку. И давно самсунг начал выпускать подобные комплектующие?

— Вы скоро там?! — из темноты площадки раздался взволнованный голос новобранца Лёхи. — Пойдемте уже! Пусть Галустян остается!

— Без «галустянов» тут давай! — одернул повелителя летучих мышей светоносный, встал, затушил сигарету.

Бросив окурок в провал мусоропровода, Макар повернулся ко мне:

— Ну что, закончил?

— Закончил, — сунул я телефон в карман бушлата, поднялся, пошёл за паладином к остальной нашей компании.

Телефон работал, но USB-разъёму конец. Кто-то умудрился основательно так раздавить деталь, и я даже знаю кто. Но это полбеды. Основная проблема заключается в том, что мастерскую по ремонту мобильных телефонов в наш век не так-то просто найти. Подобная необходимость в две тысячи тридцатом году практически отпала. А сам я тот ещё электрик, мягко говоря. Но что хуже всего, заряда батареи осталось тринадцать процентов. В лучшем случае это ещё часа на четыре работы, после чего я останусь без связи с незеррилм. К чему это может привести — неизвестно. Единственный выход — рискнуть и сменить агрегат целиком, переставив сим-карту в другой носитель. Или срочно ехать на работу, просить наших электриков что-нибудь придумать.

— Мрачный, проверь квартиры, — перебил ход моих мыслей голос Макара.

Паладин указал своему подчиненному на три закрытых двери.

— Это можно, — возбужденно потер ладони бильярдист, встал на центр лестничной клетки.

Изображая монаха с тростью, закрыв глаза и сконцентрировавшись, Мрачный пару секунд оставался молчалив и абсолютно неподвижен, после чего пространство вокруг него подозрительно качнулось. В следующий миг из бильярдиста вышло три безликих фигуры, черными силуэтами разбрелись по квартирам.

— Страшно, Галустян? — осклабился в мою сторону бильярдист, продолжая держать концентрацию.

— Очень, — честно признался я, наблюдая за происходящим.

И вправду страшновато. Темных силуэтов становилось всё больше, фигуры разбредались по площадке, проходили сквозь нас, сквозь друг друга, растворялись в дверях квартир.

— Левая пустая, в двух других кто-то есть, — через пару секунд отрапортовал Мрачный, вернул в своё тело все призрачные копии.

— Звони, — кивнул Макар шахматисту, взглядом указал на кнопку звонка.

— Не работают, — хмыкнул дымный, требовательно постучал ногой в одну из дверей, во вторую.

Десяток секунд тишины и ожидания, затем быстрый топот ног, возня и шум по ту сторону. Зазвучали сбивчивые голоса жильцов:

— Оно ушло?! Это полиция!? Можно выходить?!

— Оставайтесь в квартирах, мы пока не знаем, — тут же отреагировал Макар. — Полиция скоро приедет, не переживайте. Запритесь и не выходите, скоро вас всех спасут.

— У меня дочь, слышите?! Дочь! Она напугана!

— Мне мать в больницу везти!

— Что происходит, кто стрелял?! — посыпался встревоженный гул вопросов.

— Тихо! Не шумите там! — шикнул Макар на закрытые двери. — Мы обследуем подъезд и вернемся. А пока сидите тихо!

— На девятом, оно на девятом! — подал голос молчавший до этого армеец, лихорадочно потыкал дулом автомата в сторону лестницы и дальше на третий этаж. — Я знаю, я видел!!

— Спокойно, — Макар поправил бойцу съехавшую каску, — ты, главное не стреляй раньше времени.

— Всё, идём, — светоносный поудобней перехватил свой железный дрын. — За мной!

Держась пошарпанной стены подъезда, бравый паладин аккуратно пошёл на третий, за ним перепуганный военный и Лёха. Я и безымянная участница отряда некоторое время стояли, ожидая пока Дым и Мрачный двинут следом. Оставлять у себя за спиной эту подозрительную парочку, видимо, никто не хотел.

— Иди давай, херли встал?! — вытаращился на меня шахматист.

Оставлять за своей спиной меня они тоже не хотели. Я их понимаю.

— Ладно, — поправил я рюкзак, зашагал в темноту.

Миновав один пролёт, заворачивая на второй, обратил внимание, что фигура шахматиста обернулась черными клубами. Напарник Мрачного струйкой дыма втянулся в замочную скважину. Тут же щёлкнул замок, скрипнули петли, входную дверь квартиры открыли с обратной стороны. Из-за двери высунулась рожа шахматиста, молча кивнула «заходи». Бильярдист подхватил свой кий, шустро юркнул в чужую квартиру. Двери снова закрылись.

С реализацией своего кровавого плана парочка спортсменов справилась довольно-таки быстро. Меньше, чем через две минуты оба товарища уже были на третьем этаже и принимали активное участие в происходящем. Если бы не погнутые гвозди в шахматной доске Дыма и заляпанный кровью кий бильярдиста, понять, чем занимались эти двое было бы невозможно. И то, на эти детали обратили внимание лишь я и безымянная участница нашего отряда. Оставшаяся троица — Макар, армеец и Лёха — были всецело поглощены происходящим, напряженно заглядывали в открытые двери квартир и всё нарезали круги вокруг тела ещё одного военного. Изуродованный труп бойца, с дырой в груди и мозгами наружу, сидел у ближайшей стены свесив голову на грудь и вытянув ноги. Тут же валялись стреляные гильзы и куски штукатурки, стена над военным пестрела вмятинами и черными подпалинами, лестничные перила, закрученные в узел, кривым частоколом убегали на четвертый этаж.