Сергей Панченко - Брат во Христе
— Откуда вы знаете, как меня зовут? — Спросила она.
— Я у тебя тут регулярно беру, просто сегодня на охоту собрался, поэтому ты меня не узнала.
— Да? — Девчонка силилась вспомнить Пирата. — А вы откуда знаете, что света долго не будет.
— А что тут думать, на гидроэлектростанции авария, сказали, что не скоро починят. — Соврал Пират. — Связи нет, ничего нет, все обесточили. Полный блэкаут.
— Ладно, пока морозилка держит. Чего хотите?
— Мне, пломбир, а другу…?
— Эскимо… с орешками.
Пока Пират рассчитывался, Рэб рассматривал двор, окруженный тремя девятиэтажками. Народ жил своей жизнью, приходил, уходил, садился в автомобили, или наоборот выходил из них, и прятался за каменными стенами. Скоро мирная жизнь превратится для них в настоящий ад.
— Держи. — Пират протянул мороженое. — Брось, не жалей их. Я так первый раз испортил себе всю ностальгию. Мы не в силах изменить ничего, поэтому остается только расслабиться и получить удовольствие.
Пират откусил большой кусок мороженого, блаженно закрыл глаза и замычал.
— Кайф.
— Расскажешь мне как-нибудь о всей структуре Улья?
— Что, неймется? Действительно хочешь изменить его?
— Хочу понять, зачем он нужен. Должен быть в этом смысл. Любое действие вызвано необходимостью.
— Ой, ну все, забубнил. Я тебя предупреждал, о чем здесь надо думать, если хочешь жить. Ты бы еще теологию свою приплел сюда. Расслабься.
— Ладно, я понял. Где будем расслабляться?
— Сюрприз!
Пират в развалку пошел мимо домов. Рэб последовал за ним. Напарник вывел его в аллею, идущую вдоль широкого проспекта. Картина шумного проспекта и прогуливающихся под сенью деревьев людей была настолько мирной, что сознание Рэба тронула тайная надежда на то, что с этим кластером случится что-то из ряда вон выходящее и он не окажется в жутком Улье. Все портили замершие троллейбусы и неработающие светофоры, возле которых столпились ожесточенно сигналящие автомобили.
Пират наслаждался по-настоящему. Улыбался девушкам, отпускал комментарии в их адрес. Дышал глубоко и с наслаждением, закрывая глаза и смакуя рецепторами городской воздух. Рэб тоже хотел расслабится, так же и как Пират, и даже понимал, что ему это нужно еще больше, но не мог. Сволочная совесть шептала ему в уши, что город скоро превратится в чистилище. Люди станут жрать друг друга, убивать, рвать на куски, кричать в предсмертном страхе. Рэб гнал мысли, но они не хотели покидать голову.
— Ты напряженный какой-то? Присядем, тебе живца пора принять.
Они заняли первую попавшуюся свободную скамейку. Пират отвинтил пробку сделал большой глоток. Рэб достал живец, приготовленный из кагора. Вином он почти не пах. Мимо прошел патруль, подозрительно покосившийся на них. Рэб подождал, когда они уйдут и хлебнул напитка. Тепло сразу достигло дна желудка, и подобно всемогущему эликсиру, разбежалось по телу. Мысли прояснились, полегчали. Зелень аллеи стала еще изумруднее, девушки красивее.
— Живец все портит здесь. Если бы не он, то погружение в прежнюю жизнь было бы полнее. — Пожаловался Пират.
— Представь, что это не живец. Кстати, никто не догадался закатывать его в ингаляторы, как для астматиков?
— Я слышал, что есть всякие способы. Где-то есть стабы, где кое-какая технологическая база осталась, там, вроде, живчик не только пьют, но и колят. Экстрактируют чистое вещество и пускают по вене. Слышал, что это эффективнее, но своими глазами не видел. Чистый живец, это для избранных. Всю свою жизнь кружусь на определенном пятачке. Каждый раз собираюсь сменить маршрут, но меня что-то останавливает, то ли страх, то ли привычка. Другие рейдеры, вон куда заходят, вещи такие рассказывают, не поверишь.
— Это называется зона комфорта.
— Точно, так и есть. Не хочу из нее выходить.
В животе у Пирата заурчало. Он похлопал себя по нему.
— Жрать просит. Пойдем, покажу тебе здесь место на набережной. Там такой шашлык готовят, ни в прошлой жизни, ни в этой, я не ел ничего такого.
После живца у Рэба тоже проснулся аппетит.
— У тебя деньги есть?
— А как же. Не с пустыми же руками уходил я отсюда. Скоро все кассы будут в нашем распоряжении. Хождение денег, как основной ценности, в этом городе заканчивается. Надо успеть перевести их в дело, пока не обесценились. Идешь?
— Куда же я без тебя.
Среди пестрой городской толпы Рэб и Пират выглядели, как туристы, потерявшиеся в лесу, обносившиеся, хлебнувшие лиха. Люди косились на них, особенно на одноглазого Пирата. Тому все было нипочем. Он широко и счастливо улыбался и совсем не обращал внимания на прохожих. Рэб, напротив, разглядывал всех, всматривался в лица, пытаясь понять, кого же из них судьба пожалеет и превратит в мутанта, а кому оставит ясность ума, дабы тот увидел и пережил адские муки потери родных и близких.
С площади, окаймленной белым гипсовым парапетом, открывался вид на реку, разделяющую город на две части. Место, традиционно используемое для романтических встреч, было полно народу, преимущественно молодежью, реже родителями с детьми. Пират поднялся по ступеням на возвышение. На нем находился ресторан, летняя веранда которого была выполнена в стиле зала рыцарского замка. Массивные деревянные столы и стулья, на стенах имитация факелов, геральдические щиты.
— Хозяин — немец. — Пояснил Пират.
К ним тут же подошла мадам лет сорока, полненькая, с белой косой и в переднике.
— Вам пиво? — Спросила она.
— Ну, почему, пиво? Поставьте нам шашлыка, по две палки, мне еще колбаски свиные, ты будешь колбаски?
— Заказывай ты, я здесь впервые.
— Хорошо, моему другу тоже колбаски, похлебку из чечевицы для разгона и запить, чего-нибудь.
— Пиво?
— Бог с тобой. Литр водки, пока.
— Рассчитываться будете карточкой или наличными?
— Наличными.
— Покажите?
Пират усмехнулся. С видом крайнего превосходства вынул из кармана пачку пятитысячных купюр. Отсчитал три и протянул официантке.
— Возьми себе на чай.
Щеки у мадам зарделись. Она засмущалась перед богатыми гостями, выглядящими почти, как бомжи.
— Хотите, музыку вам поставлю? — Спросила она.
— Давай, Лепса включи.
Не успела мадам исчезнуть в дверях ресторана, как выбежала девчушка с двумя запотевшими бокалами пива и нарезкой из соленой рыбы.
— За счет заведения. — Прозвенела девчушка и убежала.
— Каждый раз одно и то же. Только в прошлый раз пиво было светлое. — Пират в раз осушил половину бокала.
Обтер лицо рукавом и довольно выдохнул. Рэб приложился к бокалу. Пиво было ароматным и тягучим. Явно хозяин готовил его самостоятельно. Легкий алкоголь действовал почти, как живец. Организм принимал его с благодарностью, рассылая по телу импульсы блаженства. Не успело закончиться пиво, как мадам вынесла два больших блюда, на которых лежали коричневые запеченные колбаски в окружении жареного картофеля и винегрета из зелени и фасоли. Отдельно подала томатный соус, горчицу и майонез. Девчушка вынесла следом графин и две стопки. Водка имела слабый коричневый окрас.
— Что за водка? — спросил Пират. — В прошлый раз обычная была.
— Это водка настояна на альпийских травах, таких же, как и бальзамы, которые производят там же. Она чуть горче, чем обычная водка, но сильнее стимулирует хороший аппетит и в целом, положительно сказывается на здоровье. Это комплимент от шеф-повара. — Мадам протараторила текст, который зазубрила.
— Передай ему комплимент от нас. — Пират вытянул еще одну пятитысячную купюру.
Мадам снова зарделась.
— Огромное спасибо. Приятного аппетита.
Она ушла. Пират разлил по стопкам водку, поднес к носу и понюхал. Рэб сделал то же самое.
— Приятно пахнет.
— Давай, за этот день, который так похож на те, которые мы не замечали. — Предложил тост Пират.
— Давай.
Водка почти не обожгла горло, мягко прошла пищевод и теплом разлилась по желудку. Желудок уже молил набить его едой. Рэб на время забыл обо всем, с удовольствием уминая горячие колбаски и заедая их гарниром. Потом он откинулся на спинку стула. Пират смотрел в сторону реки, по которой плавали яркие лодки с парочками влюбленных.
— Знаешь, что мне было тяжелее всего, когда я попал сюда в первый раз?
— Что?
— После того, как я выпил, мне хотелось кричать людям, чтобы они спасались, прятались, запасались оружием.
— Сейчас не так?
— Переборол себя. Понял, что так будет только хуже. Ну, давай, еще.
— Давай. — Рэб представил себя, хватающего за грудки первого попавшегося и кричащего ему в лицо про приближающийся апокалипсис. Так и до дурдома докричаться было недолго.
Рэб поставил пустую стопку на стол.
— Слушай, Пират, а у тебя, перед тем, как перенестись в Улей были какие-нибудь предчувствия или знаки? — Рэб вспомнил про свою «чертовщину» от которой после попадания в Улей не осталось и следа.
