Михаэль Драу - Постапокалипсис
Нэйк соскочил со своего байка, когда Нолл рванулся в погоню за беглецами, и подбежал к Гэлу, с трудом приподнимающемуся на колени. Белый ловец держался за шею и дрожал.
— Дай гляну, — быстро сказал Нэйк, убирая руки Гэлу в стороны и снимая с него шлем. Свой тоже пришлось снять, мешал. Гэлу смотрел на него страдальческими глазами. Царапина значила заражение. Нэйка немного позабавила его паника, он ощутил своё маленькое превосходство над этим темноглазым. Потом он достал из наплечного кармана Гэлу маленький пистолетик-шприц, расстегнул и спустил с одного плеча его комбинезон. Вколол.
И замер на секунду. Светлая кожа, плавные изгибы мышц оказались так близко. Гэлу в недоумении посмотрел на него, заметив заминку. Нэйк вдруг стиснул ловца в объятиях и сильно, настойчиво, чуть прикусив губу, впился в него жадным агрессивным поцелуем.
Попался. Наконец-то! Маленький белый принц. Привилегированный извращенец…
Гэлу округлил глаза, упёрся руками в его грудь и с усилием оттолкнул.
— Нэйк, ты… ты что? — прошептал он, вскакивая на ноги и пытаясь застегнуться.
— Ой, да ладно, — скривил губы Нэйк, двинувшись к нему. — С Ноллом трахаешься, а чем я хуже? Мы быстренько…
Гэлу отскочил и крикнул:
— Ты с ума сошёл! Какое ещё быстренько?! Мы на задании!
— Никуда от нас задание не денется, — Нэйк быстро настиг его и прижал к стене, попытавшись снова спустить с него комбинезон. — Мы на байках, а раб пеший. Ну не ломайся же ты…
Гэлу боролся с ним и пытался оттолкнуть, испуганный и растерянный. Он не ожидал этого и не понимал, что происходит.
— Нэйк, ты с ума сошёл… Перестань… Мы же на задании… Мы же…
Нэйк утратил терпение и со всей силы ударил Гэлу кулаком в челюсть. Тот сполз по стене, и Нэйк, подхватив его, повернул лицом к стене.
— Что, нельзя вам трахаться с теми, кто не «чёрно-белый», да? Нельзя трахаться со светлоглазыми? — рычал он, наблюдая за собственными действиями как будто со стороны, — А чем мы хуже вас? Может, тебе со мной больше понравится, чем с Ноллом твоим, а?
— Нэйк, не надо… — проговорил Гэлу, извиваясь и пытаясь отбиваться локтями.
Принадлежность к элитной касте имела и обратную сторону. За связь с представителем противоположного пола, за связь с не-«чёрно-белым» и за связь с «твоим собственным цветом» — смертная казнь. Нэйк знал об этом. Но не думал сейчас ни о чём, кроме того, что это сильное тело с кожей, на ощупь походившей на шкурку персика, теперь безгранично принадлежит ему.
— Да никто не узнает… Не дёргайся, будет хуже… — рычал он в ухо Гэлу. — Ну мы же очень-очень быстро…
Слишком долго и слишком сильно хотелось. Надо успеть получить то, что хочется. А потом что-нибудь удастся придумать…
Схватившая за шкирку рука отшвырнула в сторону так резко, что зубы Нэйка клацнули. Нолл со всего размаху саданул ему в зубы кулаком, разбив губы в кровь. Потом — в челюсть. Нэйк откинулся назад и рухнул на землю. Нолл подскочил к нему и пнул в солнечное сплетение. Нэйк кашлянул, сгибаясь пополам.
— Нолл, не трогай его… — проговорил Гэлу, который сидел у стены, застёгивая комбинезон дрожащими руками.
Нолл, напряжённо дыша, наклонился, схватил Нэйка за шкирку и поднял его на ноги.
— Совсем уже человечий облик потерял? — рявкнул он в ухо оператору. — Что, не можешь дотерпеть до полиса и снять проститутку?!
Нэйк смотрел на него ненавидящими глазами, тяжело дыша и брызгая кровью из рассечённых губ. Только потому, что ты в самый первый раз переспал не с девкой, а с парнем, теперь имеешь права на Гэлу?… Но Нэйк ничего не сказал вслух. Он только медленно приподнял руки, как будто говоря — всё в порядке, я буду вести себя смирно.
Нолл отшвырнул его прочь и подошёл к Гэлу, помогая ему встать.
— Раб теперь очень близко от нас. Не нужно терять времени, — сказал Нолл, снова забираясь на свой байк.
Нэйк заметил, что «чёрный» бережёт правую руку, а с его разорванной перчатки капает кровь. И прищурился.
Глава восьмая
Опасливо оглядываясь и прислушиваясь, Кэр пытался заставить себя дышать как можно тише. Ему казалось, что только по одному звуку его дыхания его легко обнаружат. Штэф куда-то запропастился. И Гэйб. Кэр почувствовал, что внутри него разливается неприятный липкий холодок. Он остался совсем один… В этом заброшенном городе, кишащем чёрт знает какими опасными тварями. А из оружия — только старенький и не слишком мощный пистолет, которым не пользовались так давно, что он вполне мог прийти в негодность. На всякий случай Кэр всё-таки вынул его из кобуры на поясе.
Звать никого нельзя. Хотя… Ловцы не имеют к ним со Штэфом никаких претензий. Им нужен только беглый раб…
— Штэф! — крикнул Кэр, сразу же вжав голову в плечи — эхо здесь было особенно зловещим и многоголосым, словно призраки прошедших эпох передразнивали его. Никакого ответа.
Лекарь позвал ещё несколько раз, осторожно ступая по вздыбленным обломкам плит.
— Кэр! — окликнул слева громкий резкий голос Гэйба.
От неожиданности Кэр отшатнулся, разворачиваясь, неловко оступился, и под его ногами, ухнув и заскрежетав, покачнулся кусок мостовой. Пыль со вздохом осыпалась в резко проявившуюся в земле щель, как настоящий серый водопад. Кэр неловко взмахнул рукой и съехал следом. Пистолет, звякнув, закувыркался дальше, исчезая в разломе. Падение удалось затормозить ценой выломанных под корень ногтей.
Гэйб замер на месте. Потом двинулся вперёд, намереваясь помочь Кэру выбраться.
— Стой! — пронзительно крикнул тот, и раб замер, недоумевая.
— Тут… Тут всё еле держится. Вероятно, внизу — какие-то подземные пустоты, — процедил Кэр с напряжением. — Веса двоих эти плиты могут не выдержать…
— Так а что делать? — Гэйб вытянул шею, высматривая, как можно добраться до лекаря.
Мелкие камешки продолжали сыпаться вниз, утекая пыльным потоком в черноту неведомого подземелья.
— Просто стой там. Попытайся уцепиться за что-нибудь и дай мне руку… — проговорил Кэр, чувствуя, как начинает затекать от напряжения тело.
Гэйб оглянулся пару раз в поисках опоры, лёг на живот и протянул вперёд руку.
Кэр осторожно протянул свою ему навстречу.
— Ещё чуть-чуть…
Пальцы почти коснулись друг друга.
И тут осколки плит резко просели и опрокинулись в темноту.
Гэйб не успел даже толком испугаться, таким коротким оказалось падение. Зато оно вышибло воздух из лёгких, и на пару мгновений Гэйб слегка дезориентировался в пространстве и времени. Через несколько секунд рядом раздался надрывный крик лежавшего рядом лекаря. Гэйб быстро вскинул голову, завертел ею по сторонам. Кэр судорожно пытался схватиться за правую ногу. Теперь и Гэйб увидел, что случилось. В тусклом свете, проникающем сюда через провал наверху, отчётливо виднелся маленький кусочек кости, торчащий из окровавленной голени лекаря. Очень неудачно упал. Очень…
— Господи боже… — тихо подвывал Кэр, скорчившись на полу. Такая рана не проходит бесследно в этом мире. Здесь даже дышать приходится не воздухом, а самым настоящим биологическим ядом. Что уж говорить об открытом переломе и попадании в рану застарелой пыли и грязи. Неизвестно, сколько лет в ней беспрепятственно плодились и размножались микробы, которые не тревожила ни одна дезинфекция.
Гэйб метнулся к лекарю, стал шарить руками по его плечам и груди. Тот только слабо отбивался и тихонько, горько подвывал.
— Да где они, чёрт побери?! — крикнул Гэйб, схватив Кэра за плечи и повернув его лицом к себе. От резкого рывка лекарь побледнел и едва не потерял сознание, но смог выдавить:
— Кто?…
— Да инъекторы с антибиотиками! Должны же быть…
— Есть… во флайере…
Гэйб распрямил спину, грязно выругавшись. Идиот! Как можно отправиться в поход, предварительно не заполнив все имеющиеся в одежде карманы ампулами и инъекторами? У самого раба, не чувствительного к смертельному вирусу, понятно дело, никаких средств предосторожности не было. Лекарь не умрёт мгновенно, конечно же. И даже не через час. Это будет долгая, мучительная и грязная смерть… Почему-то оставлять его одного казалось самым настоящим предательством. Хотя, если подумать, кто Кэр Гэйбу? Несостоявшийся новый хозяин. Малознакомый темноглазый.
Но Гэйб не уходил, хотя ему нужно было спрятаться вглубь катакомб от ловцов. Раб осторожно похлопал Кэра по дрожащему плечу и буркнул:
— Надо двигаться дальше. Они могут нас обнаружить. Подняться хоть немного сможешь?
Кэр не отвечал, только тихонько, сдавленно выл. Подол его одежды намок и потемнел от крови. Гэйб подумал, что надо хотя бы остановить кровотечение — оторвать кусок от длинного одеяния лекаря, замотать рану. Раб не имел никакого понятия о том, что делать при переломе. В полисе рабы находились под постоянным наблюдением охранников, лекарей и биологов. Особенно такие редкие особи, как Гэйб. Потому рабам не нужно было знать, как оказывать первую помощь. Но делать нужно было хоть что-то. Гэйб убрал дрожащие окровавленные руки Кэра в сторону и вдруг увидел, что кусочек кости исчез — осталась только влажно поблескивающая чёрная ранка. Может, это была не кость? Пристал какой-нибудь мелкий осколок камня, а теперь отпал. Приглядевшись, Гэйб увидел, что ранка вроде как светлеет. Кажется, так быть не должно. Кэр, тем временем, затих окончательно, только пару раз всхлипнул. И сел, в изумлении глядя на собственную ногу. Потом изумление сменилось ужасом. Он схватился за ногу, как за какую-нибудь чудовищную пиявку, которая присосалась к нему, и снова взвыл. Гэйб даже отшатнулся и поморщился:
