Андрей Ковалев - Заражение (СИ)
Никто не обращал внимания на то, что набат бьет не переставая. Некоторые были так поглощены мыслями о празднестве, что попросту не слышали его. Другие не воспринимали всерьез. Беда не может случиться в этот праздничный день. Пожара нет, чумного плаката на воротах в город тоже. Значит, это какая-то злая шутка. Или роковая ошибка молодого звонаря, за которую ему сегодня крупно влетит от инквизитора, чтоб не пугал народ зазря. Толпа ломилась к площади, со стороны которой, странное дело, не было слышно ни звука. Ни криков балаганных зазывал, ни гомона уже успевших подпить гуляк, ни музыки. Ни смеха, ни веселья. Тишина. Только шарканье множества ног, шедших со стороны площади. Толпа, гомоня, выскочила на улицу Грез. И нос к носу столкнулась с разношерстной хрипящей компанией. Тут были все: стражники, волочившие оружие, ремесленники, рабочие Доков, мелкие купцы и торговцы, балаганщики и прочий народ. Одежда всех была заляпана кровью. В нос внезапно ударил запах мертвечины. Передние ряды остановились, в недоумении и с ужасом рассматривая страшные раны на телах идущих им навстречу. Задние ряды напирали, не понимая, почему вышла эта заминка.
— Маскарад, что ли, какой? — удивленно спросил парнишка лет двадцати в нарядном сине щегольском камзоле, опоясанном широким поясом. На поясе висел короткий кинжал в серых, потертых ножнах. Парень отшатнулся, закрыв лицо рукавом камзола: ветер нес с площади сладковатую вонь мертвечины.
— Хорошие костюмы, — согласился с ним стоявший рядом немолодой фермер, задумчиво поднимая за край мятую фетровую шляпу. — Но откуда такая вонь?
И в этот момент, толпа ряженых, хрипя, набросилась на первые ряды людей, сея панику в их рядах. Раздался истошный визг, многие начали разворачиваться, чтобы убежать отсюда как можно дальше. Началась давка. Люди с обезумевшие от увиденного ужаса в панике сбивали все на своем пути, пробегая и топчась по упавшим на мостовую людским телам. Заорали раненые и укушенные. Захрипели растоптанные. Захрустели ломаемые кости. Кровь потекла на мостовую. А мертвецы дышали живым в спину, хватая все новых и новых жертв.
* * *Канониры, поднятые набатом по тревоге, спешно строились на плацу у казарм. Их не стали оправлять на охрану праздничной площади. Тревога витала в воздухе с самого утра, ледяным червем забираясь в душу каждого. От этого становилось не по себе. Внутри начинал ворочаться холодный ком. Солдаты отгоняли от себя этот беспричинный страх, старались о нем не думать. Теперь же, когда на колокольне истошно бил набат, вдруг стало понятно: опасность уже здесь, пришла в их дом. Теперь от нее не убежать.
Капитан Роланд рассматривал ряд вытянувшихся по струнке солдат, выстроившихся напротив казармы. Маловато. Уж очень многие отмечают в трактирах полученную вчера увольнительную, накачиваясь пивом за грязными столами. Никто до сих пор не вернулся из города. Роланд сжал кулаки:
— В городе опасность, — громко начал он. — Наша задача — помочь страже. И подавить заразу, угрожающую королевству на корню. Враг нам неведом. Но мы обязаны его уничтожить.
Капитан сжал кулак и гулко ударил им по груди. Рота как один человек отсалютовала в ответ.
— Вперед, солдаты, — скомандовал Роланд.
Рота медленно двинулась вперед, однако движение прервал истошный крик. Капитан обернулся. Навстречу канонирам бежал, размахивая руками, гвардеец в изорванном, перемазанном мундире. Шлем он успел где-то потерять, так же, как и алебарду.
— Стой, капитан, — тяжело дыша, просипел он, пытаясь отдышаться.
— Что случилось в городе? — спросил Роланд, внимательно уставившись в серые глаза гвардейца, в которых плескались целые озера первородного ужаса. — Мертвеца что ли увидел?
Лицо капитана вытянулось от удивления, когда солдат кивнул головой, подтверждая шутку Роланда.
— Да капитан. Мертвые восстали. И их много. Очень много, — ответил Фигаро. Дыхание, сбитое получасовым бегом, выравнивалось, а бешено бьющееся, готовое вот-вот вырваться из грудной клетки сердце постепенно начинало успокаиваться.
— Ты напился солдат? Или что-то принял? — участливо поинтересовался Роланд, подходя вплотную к гвардейцу и зло глядя в лицо Фигаро. Тот спокойно выдержал взгляд серых глаз капитана. Не отвернулся.
— Нет, капитан, — покачал головой гвардеец. — Дела плохи. И с каждой минутой становятся все хуже. Они уже разгромили Студенческий Городок и теперь рвутся к площади. Если мы не успеем, скоро там начнется настоящая бойня.
Роланд, отчего — то, почти сразу поверил в рассказ этого гвардейца. Было в его карих глазах что — то… необъяснимое. Какой — то первобытный ужас. Будто Фигаро и вправду видел призраков. Или… мертвецов?
— Что — ж, пойдем, посмотрим на твоих вурдалаков, — прорычал Роланд, сделав вид, что не поверил ни единому слову гвардейца. — Где они, говоришь? На подходе к площади Собрания? Хорошо, выдвигаемся туда.
* * *Одного взгляда, брошенного на штаб-квартиру Воровского Братства, было достаточно, чтобы понять: жизнь отсюда ушла. Грасс и Рорк в нерешительности стояли у входной двери, озираясь по сторонам. Столы и стулья были перевернуты и разбросаны по огромному залу Совета, где собиралось все мастера — воры для решения вопросов, касающихся Братства. Теперь же огромный круглый стол был переломлен пополам. Одна ножка была вырвана и валялась в отдалении, заляпанная чем-то бурым. Рядом лежал один из покусанных воров с пробитым черепом. Лицо мертвеца было сильно изуродовано, так что узнать, кто именно лежал на полу, было невозможно.
— Почему Братство убило своего? — задумчиво пробормотал Грасс, присев над убитым и внимательно разглядывая рану от дубинки на голове. Башка была словно разломлена пополам. Дубинка превратила мозги вора в однородную кашу. — Треснули по башке — и всех делов. Только крови немного. Это странно.
Мастер-вор хмыкнул, вставая с пола. Внезапно, в полумраке комнаты раздался едва слышный стон. Грасс и Рорк мигом напряглись и развернулись в сторону шума, пытаясь рассмотреть того, кто застонал.
— Добей, — едва слышно прохрипел кто-то из-за пары разнесенных в щепки стульев, у дальней стены комнаты. Грасс присмотрелся. В темноте кто-то едва заметно пошевелился.
Грасс тихо прокрался к стене, осматриваясь: нет ли опасности. Но вроде никого охочего до человечины не видно.
— Стой, Грасс, — тихо прошептал ему вслед Рорк. В отличие от товарища, он по-прежнему стоял у дверей, не решаясь бродить по разгромленной комнате.
Грасс лишь отмахнулся: тише мол, и, держа наготове заряженный арбалет, заглянул за баррикаду.
У стены, прислонившись спиной к забрызганной кровью перегородке, сидел Виррит. Молодой вор, только что прошедший Посвящение в Братство. Заслышав шаги, он поднял глаза, рассматривая подошедшего к нему человека.
— А, это ты Грасс. Тебе… повезло, что ты опоздал. У тебя… есть надежда уцелеть.
— Что тут произошло? — спросил Грасс, рассматривая Виррита. Паренек был бледен, словно всю его кровь до последней капли выпили вампиры из древних сказок. Да и рана на шее похожа на укус вампира. Если бы кровосос проголодался так, что вырвал кусок плоти. Виррит пытался зажать рану рукой, но ужасные края все равно виднелись из-за широкой ладони. Парня трясло. Очевидно, у него был сильный жар. Виррит закашлялся так тяжело, будто полжизни провел в рабстве на рудниках.
— Сарн. Все он виноват. Он пришел…. укушенный одной из этих тварей. Франсуа отправил к вору доктора, однако это не помогло. Вскоре Сарн помер от жара. А затем встал, как ни в чем не бывало. Минут сорок прошло. Начал бросаться на всех, доктора… укусил. Затем и остальных погрыз. Я его по голове приголубил. Той… дубинкой, — Виррит слабо указал на валявшуюся рядом с трупом ножку стола. — Он упал. И больше не поднимался.
— А где остальные? — с тревогой спросил Грасс.
— Там, — раненый кивнул головой в сторону закрытой комнатки, которая, обычно отводилась каждому вору в качестве жилой. — Лучше тебе… уходить, Грасс. Они… тоже встанут. Как Сарн. Уносите ноги… пока не поздно.
Словно в подтверждение слов Виррита, в соседней комнате раздалось слабое хрипение и какой-то шум. И Грасс отчего — то сразу поверил Вирриту на слово. Проверять, кто там возится, абсолютно не хотелось.
Дверь, заблокированная крепким стулом, содрогнулась от слабого удара. Кто-то слабо зарычал и удар повторился. Стул слегка отъехал в сторону, приоткрывая дверь. В щель тут же высунулась серая рука с почерневшими обломанными ногтями, слепо шарившая в поисках преграды.
— Идем, Виррит. Нужно уносить ноги, — сказал Грасс, пытаясь поднять с пола брата по ремеслу. Однако тот с силой оттолкнул руки вора:
— Ты не понял? Меня укусили. Я тоже превращусь, — кашляя, прохрипел Виррит. — Лучше добей меня. Я не хочу превращаться в одну из этих тупых тварей.
