S-T-I-K-S. Богиня Смерти (СИ) - Елисеев Алексей Станиславович

Скрипнули досочки наборного паркета, сохранившегося кое-где в здании, хрустнуло под ногами идущих к ней людей битое стекло. Дверь медленно, с протяжным скрипом распахнулась, и в помещение один за другим вошли низкорослый толстяк в превосходно выглаженном костюме-тройке и высокий, увешанный с ног до головы оружием крепыш.

10. Прошлое. Смак

Автоматный затвор передёрнуть тихо — то есть так, как я намеревался, — не получилось.

— Проблемы? — шёпотом поинтересовалась у меня Кали.

Я неопределённо пожал плечами. Наша колонна встала в заданной точке. Вроде как задача стояла соединиться с ещё одним отрядом, который должен был нас усилить для тылового рейда. Но мы ждали их уже битых два часа, и пока бестолку.

Что такое промедление на войне? Каждую минуту мы рисковали быть обнаруженными вражескими беспилотными дронами или патрулями. Быть тут ни тех, ни других не должно, однако вероятность никогда не бывает нулевой.

Наш командир, Кокос, нервничал, хоть и старался не показывать этого. Однако несколько пикапов с сенсами, разосланные в разные стороны в качестве дозоров, говорили сами за себя. Нервозность командира очень быстро распространилась на всех вокруг. Чем дольше мы торчали на одном месте, тем больше нервничали.

Ожидание разрешилось появлением колонны из шести БТР-80 различных модификаций и пары пулемётных пикапов. Когда же в свете фар показалась человеческая фигура, я и решил изготовить свой АК к стрельбе.

— Это Падж! — констатировал Таран, выполнявший функции нашего сержанта. — Какому «гению» в голову пришло усилить нас отрядом Паджа?

Он грязно выругался, и я полностью разделял его недовольство.

— А что такого? — спросила Кали, на всякий случай раскладывая сошки своей винтовки. — Они же на нашей стороне? Значит свои…

Таран усмехнулся:

— С такими своими, как Паджеро, никаких чужих не надо…

— Да, объясните! — снова подала голос Кали, устраивая винтовку. — Смак, ну хоть ты, а то из Тарана хоть клещами тащи…

Я получил под рёбра дружеский, но ощутимый тычок острым локотком. Таран усмехнулся и с хлопком телепортировался к головной машине нашей колонны.

— Ёлки-палки! Ненавижу, — вздрогнув от неожиданности, задекларировал перед вселенной своё отношение ко всем телепортам разом я, — когда он так делает!

Кали, наблюдая через оптический прицел, сообщила:

— Кокос идёт к Паджеро. Один…

— Угу, — ответил я. — Сейчас или убьют друг-дружку, или сговорятся.

— Что между ними? — повторила свой вопрос боевая подруга.

— «Джокеры» не всегда были большим и известным отрядом с репутацией, — начал я. — Когда мы начинали, у нас не было тех возможностей, что сейчас, и приходилось крутиться…

— Ну ты ещё бы от начала времён начал свой рассказ, — усмехнулась Кали. — Покороче можешь изложить?

— Могу, — легко согласился я. — Только один вопрос… На какие шиши отряды стронгов существуют?

— Ну, это просто, — легко ответила блондинка, шмыгнув носом. — Мы кошмарим муров и внешников, отбираем у них всё, что нужно для жизни.

— В этом и проблема…

— Смак, ты говоришь загадками, — улыбнулась Кали. — Это не проблема, а наш образ жизни.

Я внимательно следил за тем, как Кокос подошел к Паджеро. Обе фигуры командиров выглядели обманчиво расслабленными, однако за этой видимостью скрывался океан напряжения.

— Проблема в том, что стронгов считают рыцарями без страха и упрёка. А мы не герои рыцарской баллады, а просто рыцари, — я вздохнул и устроился поудобней. Если командиры начали говорить, то скорей всего обойдётся уже без смертоубийства. — То есть головорезы в латах. Под этим я понимаю…

— Да-да, — перебила меня собеседница. — Знаю. Профессионалов в военном деле. Ты говорил уже.

Я кивнул и повернулся к снайперу, чьим точёным профилем тайком любовался. Острый взгляд голубых глаз через прицел, прядка светлых волос, выбившихся из-под банданы. Можно понять моего друга, увы, павшего смертью храбрых.

— Тебе известно, что часть наших расквартирована в стабе Пятьдесят Четвёртый?

— Это тот, который на острове? — уточнила Кали.

— На нём, — спокойно ответил я. — Вообще, Пятьдесят Четвёртый — это довольно тихий и небольшой стаб. Зимний держит там неполную гарнизонную роту. Единственной ценностью Пятьдесят Четвёртого было его удобное расположение. На серых кластерах почти нет воды, что делает даже простое пребывание на них проблематичным, не говоря уж об освоении. А вот стаб Пятьдесят Четвёртый находится на речном острове. Мало того, что он контролирует одну-единственную переправу через реку, так ещё и саму водную артерию, также пригодную для малого судоходства. Постоянное население на Пятьдесят Четвёртом если и есть, то совсем немного — не подходит серость для постоянного проживания людей. И хоть стаб расположен на приличном по размерам острове, всё равно многие не вывозят постоянно жить там. Народу, тем не менее, там трётся прилично. Всё из-за нодия — ресурса, встречающегося только на серых кластерах…

Кали оторвалась от прицела и глянула на меня, как рублём одарила.

— Да, я слышала про Пятьдесят Четвёртый. Не была там, да. Но слышала. Ты зачем мне это рассказываешь?

— Чтобы ты поняла суть разногласий Паджеро и Кокоса…

— А короче никак? — вздохнула она.

— У кого короче, тот дома сидит, — сообщил я с видом профессора, читающего лекцию. — Ты слушаешь или так и будешь меня дёргать?

— Извини, — она вновь прильнула к прицелу. — Продолжай. Да чего ж они так долго говорят-то?

— Взвод наших на Пятьдесят Четвёртом выполняет функции отряда быстрого реагирования. Официально за этот контракт Кокосу платит Зимний…

— А неофициально? — уловила самое важное в моём месседже Кали.

Я улыбнулся.

— Неофициально каждый старатель делает «добровольный» взнос в пять процентов из суммы в фонд славных парней, которые его защищают.

— Ловко, — восхитилась блондинка. — А Падж тут при чём?

— Да при всём, — ухмыльнулся я. — Его парни на серости начали трясти старателей. Вместо наших собирать налог за защиту. Кокос про это узнал и подкатил туда лично. Бригадира, который придумал этот надёжный план, завалили, а остальных разоружили и раздели. Так заставили добираться до своих.

— Жёстко, — вставила Кали — Но справедливо.

— Я б не сказал, что прям жёстко. По-свойски разобрались. К Кокосу приехал Паджеро, чтоб утрясти все дела. И тут ничего такого нет, нормально пообщались бы и разошлись. Сколько у Кокоса таких разговоров было, я даже не припомню.

— Паджеро быканул? — с интересом спросила снайпер.

— Нет. Просто неудачно выбрал слова…

— Это как?

— Ты знаешь, что Кокос перенёсся в Улей со всей семьёй?

— Я слышала про жену и трех дочек…

— Всё верно, — кивнул я. — Так вот, Паджеро брякнул, что Кокос поступил с его бригадиром так, словно тот его дочку огулял в зад. Не думаю, что он это с каким-то с умыслом сказал. Похоже, от ума великого.

— А что Кокос?

— У Кокоса упала планка, — вздохнул я. — Бросился на Паджа и убил бы, но их растащили…

— Понятно, — Кали принялась складывать сошки своего карамультука. — Договорились вроде.

Вскоре подросшая колонна техники и правда пришла в движение. Мы втягивались на серый кластер. Побывав раз на серости, ни с чем больше её не спутаешь. Тут с первого взгляда понимаешь, что на северный земной пейзаж не особо похоже, но если быть точным, совсем не похоже. Скорей уж, местность вокруг напоминала какой-нибудь Марс или планету вроде него.

Пучками тут и там растут чахленькие островки травы, совершенно нежизнеспособной на вид. Куцые кустики и карликовые изломанные деревца такого же неприглядного вида, лишайники какие-то и странные стелющиеся стебли синюшного цвета, напоминающие даже не растения, а разбросанные кишки. Не совсем мёртвая пустыня, но и живым такой пейзаж не назовёшь.

По серому грунту не хотелось не то что ехать или идти, но даже смотреть на него –возникало премерзкое ощущение, зарождавшееся глубоко. Всё здесь, словно через фильтр, уходило в серый цвет, будто кто-то специально насыпал тонким слоем цементный порошок, как на тех записях высадки на Луну. Однако уже в сумерках наша колонна выехала на дорогу, чем-то отдалённо напоминавшую римскую.