Отпускающий грехи (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

- Не надо… - Мальчик дал петуха: - Не надо убивать миссис Уильямс или делать с ней что-то плохое. Она не виновата…

В ответ пришли картины его смеющихся одноклассников, владелец магазина Эдди, отец, мать, родственник, дальние…

- Никто не виноват, кроме меня! – Сорвался Алекс

Поток образов оборвался, и Алекс испугался, подумав, что теперь он стал целью этого неведомого чудовища.

Тот, кто позвал не может быть целью. Тот, кто призвал никогда не будет в опасности.

- Тот, кто призвал… Призыватель что ли? Это я тебя призвал? Но я… Я… Ничего не знал!

Ты призвал. Дай цель. Дай смысл.

Алекс ничего не понимал: «Когда я кого-то призвал? Я же ничего не делал!»

Однако вечно рефлексировать тоже было нельзя. Монстр терпеливо ждал пока Алекс придет в себя. А может он просто ждал цели, приказа и мог бы так же ждать еще парочку лет. Но Алекс все равно был ему благодарен за терпение и отсутствие понукания.

«Странно испытывать благодарность к кому-то, кто предлагал зверски убить твою школьную учительницу». – С непонятной даже для самого себя радостью подумал парень.

- Эм-м-м… Не знаю, как тебя зовут. Мог бы ты пойти вон туда и… Появиться? – Мальчик указал в противоположный угол комнаты и затаил дыхание. Ребенку было дико страшно, но вместе с тем, он чувствовал странное облегчение. Наверное, что-то подобное ощущает тот, кто день за днем мучается от диких болей и ему сообщают, что он смертельно болен и жить осталось всего несколько дней.

Безусловно, смерть — это страшно, но ведь в этом случае закончится и боль.

Иногда даже такое известие может принести радость.

Монстр появился внезапно, хоть Алекс и готовился морально к его появлению.

Глава 7

Он возник именно там, где Алекс и попросил, без всяких спецэффектов или чего-то необычного. Выглядело это так, словно он на секунду закрыл глаза, а открыв, увидел его.

Непропорционально высокая фигура. Вытянутое туловище, длинные руки и ноги. Тело очень худосочного строения. Монстр не мог стоять прямо из-за потолка, поэтому он наклонился вперед одной рукой упершись в потолок, а второй в пол. Одет он был в некий черный костюм, с ярко желтой бабочкой, особенно сильно выделяющейся на белоснежной рубашке.

Но больше всего привлекало внимание лицо, а именно его отсутствие. Не было и глаз, но это мелкое обстоятельство не мешало присутствию чувства, что он пристально смотрит.

Зато был огромный, красный рот. С тонкими, почти не видимыми губами. Он пересекал всю голову монстра от одного края до другого, будто бы рваный разрез от скальпеля. Своей же формой напоминал невероятно широкую улыбку.

Вот только это было что угодно, но не рот. Скорее некое изображение, выведенное неумелым безумным художником на белом фоне.

Был ли это вообще рот, или, точнее, пасть? Алекс не знал и предпочитал даже не думать. Он подозревал, что монстр умеет читать мысли.

- А теперь можешь… Просто исчезнуть? – Не особо надеясь на успех, попросил Алекс.

Но монстр послушно исчез. Испарилось и ощущение присутствия чужого взгляда.

Мальчик долго не мог поверить, что все закончилось, но на заданные вопросы, не последовало страшноватых видений.

Парень даже храбро попробовал было призвать его снова, но ничего не вышло. Это его немного обескуражило.

Спустя несколько дней Алекс привычно пошел в школу, но на насмешки своих одноклассников и злость миссис Уильямс он смотрел уже иначе.

Перед глазами вставал тот список и картины смерти учительницы и то, что от его глупой обиды могло все очень плохо закончится, заставили его поменять взгляд на многие вещи.

Алекс все также краснел и бледнел от шуток своих товарищей, а наставления миссис Уильямс вгоняли его в панику. Но он уже не воспринимал их слова слишком близко к сердцу.

О чем говорить, если Алекс в один день после уроков подождал пока все выйдут из кабинета, подошел к учительнице и искренне извинился за то, что сбежал с урока и за последующие события с участием матери. Ведь в произошедшем была всецело его вина.

Это было тяжелое решение, но он с честь его выполнил. Конечно, он чувствовал себя очень глупо и неуверенно, но появившийся внутренний стержень заставил его это сделать.

Миссис Уильямс внимательно выслушала мальчика, вздохнула, немного пожурила и простила. Правда под конец, заверила его, что в случае ошибок никаких послаблений не будет, после чего можно увидеть столь редкое зрелище. Несмело, но искренне улыбающегося мальчика.

Отсутствие кошмаров на протяжении нескольких дней настолько воодушевили Алекса, что он умудрился наладить разговор с несколькими одноклассниками и успокоить мать.

Та, с облегчением подумала, что пребывание дома определенно пошло ее ребенку на пользу.

Елена, приготовив завтрак, с облегчением села на стул. Утром она чувствовала себя полностью разбитой и готовила завтрак не сколько для себя, сколько для сына. Но с течением дня она просыпалась и к вечеру была наоборот полна сил.

Алекс же был ее полной противоположностью, вставая очень рано, уже в одиннадцать часов он чувствовал невероятную потребность ко сну.

Сейчас мать с умилением смотрела как ее сын с аппетитом поглощает кашу с тостами. Привычные уже темные круги под глазами рассосались, на щеки же вернулся румянец. Алекс за долгое время стал напоминать прежнего себя.

Как-то так получилось, что по утрам мать и сын не особо много разговаривали. Им нравилась это уютная, светлая тишина. Даже когда еще был старший мистер Берч, по утрам они обязательно собирались и именно молча пили чай и ели завтрак.

Это была их маленькая традиция.

Из-за бессонницы, у Алекса часто отсутствовал аппетит, вследствие чего женщина ничего не готовила, перекусывая на работе. На еду же она давала ему карманные деньги. Именно поэтому пацан часто ходил к Эдди где и покупал себе еду на обед. Благо у того можно было купить готовые обеды.

По телевизору крутили какие-то утренние мультики.

Мать специально включила их, так как знала, что Алекс не любит, когда она считает его ребенком.

Взглянув на нее с осуждением, чем вызвал легкий смешок, он переключил канал.

Светлая, легкая атмосфера, что за долгое время вернулась в их дом тут же была сметена холодными, пронизывающими вестями, доносящимися с экрана.

Камера немного дрожала и было видно, что снимает не профессионал. Правда это почти не мешало понимать, что происходило в прямом эфире.

Перед каким-то пошарканным зданием собралась небольшая толпа людей. Здесь были мужчины и женщины. Объединяло их всех одно. Они были далеко не из самых богатых слоев общества. Встречались как чернокожие, так и белокожие люди. Иногда латиносы.

Все они с огромным вниманием смотрели на стоявшего на грубо сколоченном помосте человека.

Он был одет в обычную, ничем не примечательную, одежду: синие, немного рваные на коленках, с потёртыми штанинами джинсы, и свободную серую рубашку, раскрывшуюся на груди. В руке же он держал обычный ломик, которым активно размахивал.

Длинные, волнистые черные волосы спускались до плеч. Аккуратные усы и бородка дополняли образ этакого хиппи.

Вот только любому, кто взглянул бы в его глаза, даже в голову бы не пришло отнести мужчину к этому мирному направлению.

В его глазах горели ум, непоколебимая воля, абсолютная уверенность в собственную правоте и… Многие бы называли это лидерством и умением вести за собой людей. Другие же считали безумием.

Он вещал истово, и толпа послушно внимала ему:

- Америка прогнила! От самого последнего госслужащего вплоть до самого верха! Нам раз за разом втирают, что все хорошо! Что нечего бояться! Все под контро-о-олем! – Оратор издевательски протянул последнее слово: - Правда, что мы видим? А видим мы нищету! Да то же снижение пособий по безработице! Многим из нас теперь попросту не на что жить! - Последние слова встретил гул одобрительных голосов. Люди топали ногами, яростно выкрикивая проклятья.