Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви - Ярослав Маратович Васильев
И вот оно объяснение, почему в отличие от своего отца, Иоанн в окружении имел так много выходцев с севера и из Сибири. Став императором, он взял к себе в свиту не просто тех, кто будет верен, так как всем обязан императору, а ещё и проверен Арктикой. Отсюда точно обладает стальным характером и человеческой надёжностью. Не зря в прошлой версии событий Воронцовым, когда они уже получили неограниченное могущество, всё равно понадобилось около года, чтобы сломать последнее сопротивление приближённых Иоанна и безраздельно заполучить в свои руки цесаревну Анастасию.
А ещё императора буквально окружала аура… нет, не власти и подчинения. Два века назад, оправдывая свои личные желания, один король горделиво заявил: «Государство — это я». Иоанну заявлять ничего не надо было. Шесть лет он боролся с подступающей Смутой, удерживая страну на пороге катастрофы. Шесть лет после покушения каждый вздох в нём поддерживало лишь желание спасти семью, а для этого необходимо сохранить страну: не надо знать будущее из другого варианта истории, чтобы понимать — с началом Гражданской войны за Рюриками начнут охотиться, уничтожая каждого, в ком есть достаточно императорской крови. Убить раньше, чем кто-то из них станет знаменем и символом любой из схлестнувшихся насмерть сторон. Сейчас перед Михаилом сидело самое настоящее зримое воплощение Российской империи. И даже когда Иоанн говорит как отец, важно не забыть, что при этом любой свой поступок он будет оценивать и с точки зрения империи.
— Молчите, молодой человек? — насмешка в голосе императора стала ещё заметнее. — Это хорошо, когда пойманный, так сказать, отцом на горячем юноша не оправдывается и сознаёт своё деяние. Да не переживай ты так, Михаил Юрьевич, у нас были, назовём так, сильные разногласия с твоим дедом, но сын за отца не отвечает. Тем более моя дочь прояснила, скажем так, некоторые детали. Причём с доказательствами, которые позволили целиком понять планы покойного Никиты Столешникова, в том числе и с использованием запретных разделов магии. Так что ты и твои сёстры тут, скорее, как и моя дочь — пострадавшая сторона. И уж ни в коем случае не обвиняемые, и даже не свидетели или невольные соучастники, — император неожиданно вздохнул. — Моя дочь рассказала, чего хотел покойный Столешников найти в лаборатории, и почему у него это не вышло бы. Но крови бы пролилось много.
— Дозвольте, Ваше Величество? Я приношу извинения, но ваша дочь знает не всё, точнее, я не всё ей рассказал. Есть информация о планах моего покойного дела, которую я хотел бы сообщить сначала вам, а Её Высочеству — только с вашего разрешения.
— Вот как? — веселье из голоса Иоанна мгновенно пропало, сейчас перед Михаилом сидел уже не будущий тесть, а император как часть государственного механизма. — Говори. Думаю, моя дочь должна знать в нынешней ситуации всё.
— Дело в том, что лаборатория, куда мы случайно получили доступ — это был лишь резервный объект в планах Столешниковых. В песках Сахары сохранилась действующая военная база альвов с арсеналом, причём мой дед откуда-то получил коды доступа через внешний периметр. Именно под это готовили меня и ритуал. Именно для этого и была попытка похищения Её Высочества, чтобы использовать кровь двух подростков, мою и её для доступа к периметру базы. Когда план с похищением ребёнка нужной крови провалился, мой дед вынужден был отложить подготовку государственного переворота. Координаты базы и коды доступа я готов передать в Ваше распоряжение, когда прикажете.
— Пока не вырастешь ты и твоя сестра Евгения, чтобы хватило объёма крови взрослого парня плюс его сестры на активацию доступа… — скривился император. — Ну что же, всем в империи стоит порадоваться, что инициатива Воронцовых случилась донельзя вовремя, — дальше голос опять поменялся, теперь в нём звучали обертона владыки, который разговаривает с двумя подданными, и пусть они хотя бы попробуют ослушаться. Оставалось лишь восхититься, как это у него получается, Михаил и близко не мог похвастаться так владеть голосом. А ещё не сказав ни слова прямо, император дал понять: всё знал и в резню Столешниковых был готов вмешаться на стороне Воронцовых, но не понадобилось. — И отсюда сначала вопрос к моей дочери. Как ты относишься к этому молодому человеку?
— Я люблю Мишу, — покраснела и уткнулась взглядом в пол, явно готовая провалиться этажом ниже.
— Я люблю вашу дочь и…
— И всё-то они решили уже, — вот сейчас отчётливо прозвучали сварливые тона раздражённого родителя. — И даже в постель залезли, а, молодой человек? — Вот сейчас стать невидимым и провалиться заодно с Олей остро захотелось и Михаилу. — Молчите оба, влюблённые? И правильно. Большие стали, взрослые, и не только в постель запрыгнули, но и родовая магия приняла. Можно и отцу теперь сообщить, так сказать, перед фактом поставить. А, Юлия Ольга Надин Мария?
— Но папа…
— Что папа? Который у тебя император, вообще-то, — в голосе послышалось неприкрытое раздражение. — Всё они решили. Ладно, будем считать — я рад, что моей дочери не пришлось выбирать между личными чувствами и государственной необходимостью. Всё достаточно удачно совместилось. Мне приятно, что ты выбрала себе хорошего мужа, которого одобрили люди, чьему мнению я доверяю. Скрывать не буду, что Александр Данилович, что профессор Грачёв итогами беседы с твоим молодым человеком остались довольны, о чём мне и сообщили. Особенно Грачёв был в восторге, что твой молодой человек не только своевременно догадался насчёт блокировки управляющих систем Полигона, но и буквально слово в слово изложил даже его собственные идеи о необходимости создания международного центра изучения Полигона. Да и Илья Ефимович весьма твоего Михаила хвалил, а как художник он хорошо умеет заглянуть под любую маску и увидеть настоящее лицо человека.
Видимо, в этот момент удивление всё-таки пробилось через бесстрастную маску выдержанности, которую Михаил старался держать с самого начала беседы, потому что император позволил себе рассмеяться:
— Ну что ты, право слово, Михаил Юрьевич. Нет, профессор Грачёв не состоит ни в каких государственных службах и разведках. Но сам же должен понимать, что он работает в такой области, где крутятся просто сумасшедшие интересы и деньги, как государственные, так и криминальные. И без взаимодействия с соответствующими структурами любому излишне любопытному учёному быстро свернут шею как курёнку. Да и к исследованию разнообразных артефактов альвов именно Грачёва привлекают всегда, как главного специалиста империи.
