Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ) - Смолин Павел

Спустился вниз, в гостиной увидел отца и адвоката Синохару‑сана. Привез свежих новостей? Тогда я вовремя. Войдя в гостиную, поклонился‑поздоровался. Адвокат поклонился‑поздоровался в ответ. Отец проигнорировал мое появление. Расстроил я старика. Стыдно. Что было бы с ним, не сумей я вчера убежать? Сейчас, когда все вроде бы стабилизировалось, а жизнь и карьера расцвели новыми красками, потерять такого перспективного и ОЧЕНЬ любимого сына? Явно ничего хорошего.

– Одзава‑кун, отец сказал, что тебя ограбили? – спросил адвокат. Помню это отмазку, да.

– Вчера поздно вечером я пошел прогуляться, зашел в темный переулок, там на меня напали. Избили, забрали диктофон.

– Диктофон? – Синохара‑сан вопросительно глянул на отца, тот вздохнул, махнул рукой, мол, забей.

– Мой служебный. Давал сыну поиграть, – буркнул он, не вдаваясь в подробности. А я думал адвокатам, как и врачам, надо рассказывать все.

Мне надоело стоять в проходе, я прошел в гостиную, сел на диван рядом с батей.

– Я никого не смогу узнать – было темно, я видел только силуэты. Куда они побежали – тоже не видел. Произошло все на том берегу реки, – указал я здоровой рукой.

Синохара‑сан приуныл. Ничего, мужик, я тебе и так работенки подкинул на полгода вперед.

– Не думаю, что имеет смысл привлекать полицию, – продолжил я, – И так слишком много всего произошло с нашей семьей за этот месяц.

– Это не тебе решать! – наконец‑то обратил на меня внимание отец.

– Боюсь, в словах юноши есть логика, – «впрягся» за меня адвокат, – Два громких дела за такой короткий срок. Не стоит добавлять к ним еще одно. Шансов поймать злоумышленников – никаких, а шумиха… – он поморщился.

– Не забывай, кто тебе платит! – рявкнул на адвоката отец, потом устыдился своего порыва, – Извини, Керо‑сан. Я доверяю твоему мнению. Если ты считаешь, что не стоит привлекать полицию, так тому и быть.

Адвокат с достоинством кивнул, принимая извинения.

– Уже должно начаться, – посмотрел он на часы. Отец щелкнул пультом. Показывали «перебивку» местных новостей.

– Вчера в зоопарке Уцуномия при содействии двух отважных школьников полицией был пойман опасный маньяк. Слово предоставляется уважаемому капитану Хагино, – объявила ведущая.

На экране появился уже неоднократно виденный «телекоп». Интересно, он рулит полицией Уцуномии или просто отвечает за связи с общественностью?

– 26‑тилетний Миядзаки Цутому уже признал свою вину в убийстве и изнасиловании трех девочек в Токио. Так же он сознался в некрофилии и каннибализме.

ЧТО?!

– Благодаря отваге двух школьников, пожелавших остаться неизвестными…

Я вопросительно посмотрел на адвоката, тот быстро прокомментировал:

– Это была просьба твоего отца и Аоки‑сенсея.

Спасибо, бать. Шумиха в СМИ, как выяснилось, привлекает опасных животных.

– …Кровь стынет в жилах! – продолжал вещать коп, – В его доме провели обыск, обнаружив огромное количество отвратительных видеозаписей и жестокой манги. Я уже не раз говорил, что цензуру нужно ужесточать!

Ой, а вот это ты зря, мужик. Контент не виноват, виноват социум. Кроме тех случаев, когда человек изначально «сломан». Если поднимется вой, не видать мне публикации «Биочервя».

Мне стало страшно. Вот этот вот ничем непримечательный хмырь – маньяк, педофил, некрофил и каннибал?! Охотник на маленьких девочек?! Что ж, если абстрагироваться, в этом есть логика. Чико – уникальный трофей для подобных тварей. Спасибо, уважаемые новости, что поставили на мою сестренку охотничью метку. С другой стороны – ублюдок бы сейчас был на свободе. И резал бы новую жертву.

– Сука! – прошипел я по‑русски сквозь сжатые зубы.

– «Со ка»? – не расслышав, переспросил адвокат, – Да, мне тоже стало многое понятно. Когда инспектор опрашивал вас вчера, ему уже сообщили, КОГО ИМЕННО удалось поймать. Ублюдок начал давать показания еще в скорой помощи. До больницы он не доехал, увезли сразу в тюрьму. Тюремный хирург не особо‑то старался заштопать его аккуратно, – ухмыльнулся он.

Вот почему не было шмона и нормального надзора? Разговор с инспектором был простой формальностью.

– …Уверяю вас, эти смелые дети не останутся без награды! – закончил распинаться коп.

Я люблю награды, но получать их такой ценой совсем не хочу!

Далее на экране показали представителей Токийской полиции, они с хмурыми минами приносили извинения за недоработку, выражали благодарность и уважение своим коллегам из Уцуномии. Отдельно излучали всякое хорошее в отношении нас с Хэруки, так же пообещав награду.

Батя щелкнул пультом.

– Как‑то так, – с улыбкой развел руками адвокат, – Вы с подругой теперь национальные герои!

– Приятно, но не такой же ценой, – вздохнул я, понурившись. Такая слава совсем не радует.

Отец положил мне руку на плечо:

– Больше никакого геройства, понял? Все прогулки – только в сопровождении взрослых. Из школы сразу домой! – строго выдал он.

– Да, отец. Так и будет. Вчерашняя ночная прогулка преподала мне хороший урок, – стукнул я по подлокотнику укутанной в пластик рукой.

– Чико я отвел к Аоки. Если хочешь, Синохара‑сан отвезет тебя туда же, только приведи себя в порядок! – выдал конфетку батя. Я кивнул, побежал в душ.

Настроение стремительно улучшалось. Хэруки! Яндерка моя поехавшая! Обожаю! Ну и почему ты тогда не думал про нее вчера, Иоши? Сдохни ты вчера – что было бы с ней? Даже представлять тяжко. Никаких иллюзий – этот мир вполне будет функционировать и без меня. Вселенная не схлопнется, солнце продолжит греть планету. Но люди, которые ко мне привязались и к которым привязался я – что будет с ними? «Я бы выпилился, но не хочу расстраивать маму».

Выйдя из душа, переодеваться не стал – мой вид меня вполне устраивает. Отец с адвокатом что‑то обсуждали в гостиной – я не прислушивался, но ухватил ключевые слова «зоопарк, компенсация» – не став им мешать, воспользовался возможностью и пошел на кухню. Сняв трубку, набрал тот же номер, что и вчера.

– Дом Мотидзуки! – ответил мне низкий мужской голос. Вчера отвечал другой.

– Доброе утро, могу я поговорить с Кеиджи? Я его школьный друг, – спросил я, скрестив на удачу пальцы.

– Не получится, он заболел. Увидитесь в школе через пару недель!

И незнакомый якудзоид на том конце провода положил трубку. Я облегченно выдохнул. Отлично! Пусть не так, как хотелось, но друг спасен! Он как минимум жив и даже не потерял конечности – иначе не собирался бы в школу через пару недель.

После этого я позавтракал стандартным батиным рисовым омлетом. Поднадоело, если честно.

– Сын, ты готов? – крикнул мне отец.

– Готов! – ответил я, как раз закончив мыть за собой тарелку.

Отец проводил нас с адвокатом до двери, попрощавшись с Синохарой‑саном рукопожатием. Редкий контент в Японии!

По пути к «Тойоте» адвоката – предатель! Почему не «Хонда»! – он зачем‑то пояснил:

– Мы с твоим отцом вместе работали в США. Как видишь, некоторые западные привычки остались, – улыбнулся он.

Мы сели в машину – я на заднее сиденье, вдруг до совершеннолетия детям нельзя сидеть спереди?

– Давно знакомы с отцом? – спросил я Синохару‑сана.

– Дружили в старшей школе, потом на несколько лет потеряли связь. Это нормально – тяжело дружить на расстоянии. Вновь встретились пару лет назад – по одному делу, о котором я не могу тебя сказать из‑за профессиональной этики, пришлось взаимодействовать с «Хондой». Твой отец тогда неплохо мне помог, решив проблему так, что в выигрыше оказались все. С тех пор наша дружба получила новый старт, – перевозя меня через мост, ответил адвокат.

– Я не подслушивал, но вы с отцом обсуждали какую‑то компенсацию? – задал я следующий вопрос.

– А тебе и не надо подслушивать, в конце концов ты – главное действующее лицо! – мечтательно усмехнулся Синохара‑сан, видимо, представляя размер ништяков, которые получится стрясти с города и зоопарка. Потом спохватился, посерьезнел:

– Не везет тебе, Одзава‑сан. Прими мои искренние соболезнования.