От винта - 1,2! Кругосветка с императором!

Рудей

Они были горячие и сладкие. Губы Джасинды. Сладкие как Рождественские пышки моей няни Неллы.

Да, да, у нас тут в Аллизии тоже было свое Рождество. Рождество Единого. Создателя и хранителя обозримой вселенной. Нашего Бога.

А первым после Бога был император. То есть я… Вернее… я стану им, если пройду испытание. Здесь и сейчас появилась уверенность — пройду.

Пройду в том случае, если рядом будет она. Моя сладкая рыжая бестия.

Ох… Аллизия мать, помоги!

Я целовал её, ощущая себя так, словно проваливаюсь в бездну. Да, наверное так оно и было. Бездна чувств, эмоций, желаний. Я как-то привык считать себя достаточно циничным, не способным на нечто эдакое. Ха! Оказалось — более чем способен.

Те чувства, которые я испытывал там, в тайных чертогах фамильного замка, в самой запретной части моего родового убежища — те чувства, которые я испытывал целуя там Джас были невероятны, незабываемы и… может быть даже неповторимы.

Потому что это случилось впервые. Да, впервые я ощущал одновременно и смятение и покой. Словно это было с одной стороны необычно, а с другой — очень правильно и естественно.

Так и должно быть — вот что крутилось в моей голове.

Так и должно быть!

Это очень правильно, то, как мои руки обнимают её, как её ладони лежат на моей груди, как наши тела подходят друг другу, как чувствуется аромат её тела. И сладость.

Моя лучшая рождественская пышечка…

— Что? — она удивленно посмотрела на меня. Я что, сказал это вслух?

Опять же, очень странно, но мне показалось, что к щекам огромной волной прибивает жар. Я… краснею?

— Что? — уточнил вопросительно, пытаясь сделать вид, что не понимаю.

— Вы… ты… ты назвал меня пыш… пышкой?

— М-м-м… определенно — нет!

— Я слышала! Руд! Не отмазывайся! Ты! Назвал! Меня! Пышкой!

— Не пышкой. А пышечкой!

— Что? — Ее пальчики согнулись, словно она хотела вцепиться в мою плоть коготками. — А есть разница?

— Конечно. Рождественская пышечка — самое сладкое, нежное и вкусное лакомство, которое я пробовал.

— Ч..что?

Ага, тон её изменился и… кажется она заразилась от меня — щечки порозовели, влажные губки приоткрылись…

— Ты вкуснее рождественской пышки, Джас… я… я хочу еще…

— Но… ох…

Конечно, она не стала сильно сопротивляться, когда я притянул её к себе, еще ближе, практически укладывая на грудь и снова поцеловал. На этот раз еще крепче, глубже… давая ей понять, что намерения мои более чем серьёзны.

Я хочу, чтобы она стала моей. Может быть не сейчас… позже… Но — обязательно!

Внезапно показалось, что слышу музыку. Нежную мелодию, похожую на ту, которую издавали светлячки в ущелье.

И аромат. Чудесный. Невероятный. Тонкий. Сладкий. Ни на что не похожий аромат.

Яркая вспышка на мгновение ослепила нас, а потом своды часовни осветило мягкое сияние.

— О боже, Рудэй! Как он прекрасен!

— Да…

Сказать мне было нечего. Он действительно был прекрасен. Драконий цветок.

Он расцвел над нашими головами! Он источал аромат и нежный свет. Словно благословляя тех, кто находился рядом. А рядом находились мы.

Я и Джас. Я и Оксана. Мы…

И отныне мы были связаны воедино, ибо предание моего рода гласило:

Когда расцветет драконий огонь под сенью блаженного святилища, когда озарит магическим светом всё окрест, когда уха слышащего коснется мелодия ангельская, тогда правитель земли обретет половину и станет Един, для Единого бога, для Аллизии, и для всей вселенной.

Раньше я только догадывался, чтобы это значило. Мне казалось, что если я буду здесь, и цветок расцветет — я обрету силу и могущество. Поэтому в детстве, в юности, да, что скрывать и в зрелости моей я частенько сюда наведывался.

Ухаживал за цветком, поливал, удобрял, разговаривал с ним, доверяя тайные мысли.

Но он не цвел. Хотя бутон всегда венчал удивительный стебель. Чудилось - так и должно быть. А цветение — лишь легенда. Хотя отец мой рассказывал, что бабушка с дедом видели цветок.

Только сейчас я понял, что значили слова о половинке и когда именно мои родные наблюдали цветение.

Он явился не только мне. Мне и Джасинде. Это могло значить только одно — она и есть моя половина. Та, которая теперь должна стать моей навечно.

Для всей вселенной…

Интересно, могу ли я сказать ей об этом?

— Как он прекрасен!

Я видел, что ей хочется дотронуться до мягких лепестков, словно покрытых бархатистой тканью. Тронул рукой ствол, и цветок сам опустился ниже. Волшебная пыльца посыпалась на нас.

— Ой, подожди… я…

Джас быстро развязала платок, который я носил на шее и подставила под цветок. Тот, словно прочитав её мысли мелко затрясся, ссыпая ароматную пыльцу в импровизированный тряпичный “сосуд”. Когда горстка была уже достаточно приличной, головка драконьего цвета замерла и он снова поднялся выше.

— Это просто чудо! Волшебство.

— Родовая магия… — сказал я, глядя в глаза Джас.

Получается, теперь она моя нареченная? Моя невеста? Вот эта вот рыжая, нахальная, взбалмошная девица из зад… Хм, с Земли! Если она станет моей женой, вернее, когда она станет моей женой, императрицей Аллизии, Никодии и летучих земель, никто не посмеет более называть мир, из которого она явилась к нам задницей!

Хм, правда, для того, чтобы она стала императрицей я должен стать императором.

Что ж… Перспективы становятся все интереснее и веселее.

— Рудэй, ты знаешь, у меня почему-то такое странное чувство, ну…

— Что? Говори!

Мне показалось рыжуля смущается? Неужели? Я не сплю?

— В общем… ты… вы… наверное решите, что я…слишком… Просто… Понимаете, мы целовались и… вдруг он зацвел.

— Да. И что? — не смог удержаться, чтобы чуть-чуть её не подначить. Не потроллить — иногда она употребляла это выражение, хотя я не сразу сообразил, что оно значит.

— Как что? Ну… ты же должен понимать? Это… это не просто так, да? Это… какой-то знак?