Дикарь - Александр Жигалов
Миха тихо вздохнул, проще, сложнее.
Иногда ему начинало казаться, что теплая пещера в глубинах леса на самом деле не такой уж и плохой вариант.
Подземелья замка встретили сыростью и холодом. Здесь дурно пахло, не сказать, чтобы сточными водами, скорее уж старой кровью и смертью, до того близкой, что ощутила даже Миара.
И побледнела.
Показалось даже, что того и гляди отступит, но нет, она вытащила факел из руки серва и шагнула вперед.
— Вы уверены? — поинтересовалась баронесса.
Попытка определить местонахождение её отпрыска провалилась. Две попытки. И даже три. В последний раз Винченцо даже голема попытался сотворить, используя дохлую собаку и кое-какие зелья. Смотреть сбежался весь замок, что донельзя раздражало.
Но когда поднятый силой зверь, покружив по зале, уселся на задницу и завыл, людишки поспешно разбежали. Правда, тотчас пошел слух, будто бы маги на самом деле бессильные.
И что бесило, слух был верным.
Бессильные.
Мальчишка, если верить древним артефактам и баронессе определенно был жив, но находился там, где тонкое поле отличалось неустойчивостью.
На болотах, скажем.
Баронесса объяснения выслушала. И с болотами согласилась. Болот-то вокруг, как оказалось, превеликое множество. И не только их.
В общем, голема пришлось упокоить.
Баронессе принести извинения, которые были милостиво приняты. Что ей еще оставалось делать? Но теперь чувствовалось в отношении благородной дамы какое-то недоверие, что ли?
Вот же…
Хотя вниз она повела. И теперь, уже не скрывая сомнений, повторила вопрос:
— Вы уверены?
— Нет, — вполне честно ответила Миара. — Но что нам остается?
Убраться.
Из замка. От людей. Туда, куда и собирались. Вот только и там их будут ждать, и как знать, сумеют ли они устроиться в том, новом мире.
Чем дальше, тем более здравой казалась идея Миары. В замке, если подумать, неплохо. Всяко лучше, чем дома. Хотя бы никто убить не пытается.
— Баронесса? — Миара сделала шаг во тьму. — Вы идете?
— А есть возможность отказаться? — женщина выздоравливала. За последние пару дней ей стало, несомненно, легче. И лицо её больше не казалось ни серым, ни изможденным. Морщины разгладились, а взгляд сделался куда более спокойным.
И движения.
— Боюсь, что нет. Мы должны взглянуть.
— Госпожа, — Арвис, сопровождавший баронессу повсюду, выглядел не слишком довольным, но не перечил. Да и в целом показал себя человеком здравомыслящим. — Позвольте мне первому?
И не дожидаясь разрешения, шагнул во тьму провала.
Что сказать.
Лестница.
Узкая лестница. Длинная лестница. Ступени высокие и крутые. Стены влажноватые и пахнут страхом, правда, чьим — не понять. Винченцо и не пытается. Идет. Смотрит на сестру, на факел в её руке. На сполохи его. На камни.
А лестница кажется бесконечной.
В отцовском замке тоже подвалы имелись. Глубокие. С толстыми стенами. С узкими камерами, в которых так легко кого-нибудь забыть. Хотя отец говорил, что камеры эти — дань прошлому. Современный мир диктует свои правила, и хороший хозяин не станет растрачивать материал зря.
Лаборатории имеются. А подвалы? Пускай себе.
— Этот замок, он очень древний, — Миара остановилась ненадолго. — Надо же… сколько ему лет?
— Не знаю, госпожа. Муж тоже не знал, — здесь голос баронессы казался мягким. — Он сказал, что де Варрены нашли это место и построили замок сверху. А то, что внизу, они старались не тревожить.
Разумное поведение.
Весьма.
— Даже мой супруг не рисковал спускаться… совсем уж глубоко.
И тут Винченцо согласился, что покойный барон в целом был человеком неглупым. Но вот свою находку мог бы в болоте утопить. В болоте её найти было бы куда сложнее.
Лестница вывела на площадку с двумя дверями. Одна — из потемневшего дерева, перехваченного полосами железа. Железо заржавело, покрылось коростой, да и сама дверь выглядела древней. Вторая же — гладкая.
— Это… — Миара протянула руку, но не рискнула коснуться. — Ты видишь?
Глаза её радостно блестели.
И странно, что отец сюда не спустился. Или спустился? Тогда почему? Почему ушел? Почему позволил де Варрену остаться? Почему не нашел способа вскрыть эту дверь? Он всегда получал желаемое.
— Значит, вы тоже, — тихо произнесла баронесса.
— Простите? — к двери тянуло.
Гладкая. Словно зеркало, только ничего не отражает. И из чего она? На металл похоже, но такой, какого Винченцо никогда не видел. И хочется прикоснуться, проверить, каков он. Теплый? Холодный? Скользкий, что лед, или наоборот мягкий, бархатистый?
— Вы видите её.
— А вы нет? — Миара повернулась к баронессе. А та покачала головой. За ней и Арвис. — Совсем-совсем?
— Я… ощущаю, что здесь что-то не так, — баронесса поежилась. — Будто что-то есть, но… не понять, что.
— Интересно.
— Мой муж сказал, что маг, Ульграх.
— Наш отец?
— Не уверена, но вероятнее всего он, спускался. Однако он не увидел дверь.
— Очень интересно, — Миара посмотрела на брата. — Значит, дело не в даре. Дара отцу хватало. А… в чем?
— Не знаю, — ответила баронесса и положила руку на ржавые полосы металла. — Но мой муж рассказывал, что ваш отец, если это и вправду был он, весьма разозлился. Он пробовал воззвать к силе.
— Не получилось, — Миара поплотнее запахнула плащ. — Опасное место, правда, брат?
Опасное.
Винченцо только сейчас понял то, что не ощущает больше силы. Что её нет. Просто нет. А это невозможно. Искра горела от рождения, и даже когда Винченцо не понимал, что она собой представляет, она была. Всегда. А теперь…
— Тише, — Миара коснулась руки. — Дыши глубже. Это временно. Возможно, материал обладает изолирующими свойствами.
И замолчала, думая о своем.
Винченцо попытался дышать глубже, но воздух был густым и вязким. Он, этот воздух, проникал в легкие, наполняя их отравой. И выжигая остатки дара.
Бежать.
Скорее. Прочь отсюда. Не этого ли испугался отец? Не потому ли отступил, оставил дверь запертой? Даже не видя её, он ощутил,
