Низвергнутый 2: кланы высшей школы (СИ) - Михаил Беляев
Я сжал зубы и застонал — от боли перед глазами замелькали искорки. Сука не врала, даже маленькую рану я чувствовал так, будто меня заживо прокручивали в мясорубке.
Наслаждаясь моими страданиями, она медленно прокручивала лезвие в ране. Наконец, удовлетворившись моей реакцией, она достала нож. Сфирот жизни, хоть и заблокированный отравой Хираты, начал медленно залечивать рану. Разрез покрылся дымящимися пузырями, вызывая очередной приступ боли.
— Если хочется кричать, кричи, — девушка положила прохладный пальчик на порез и, дождавшись, пока зарастающие края сузят ранку, сунула палец внутрь. — Отец был прав, ваша регенерация удивительна. Значит, пока у тебя есть сома, ты залечишь любые травмы? А как насчет частей тела — их ты тоже сможешь отрастить?
Она с силой открыла мой рот и коснулась языка кончиком ножа. Секунду подержав его, она убрала клинок и шагнула назад, наслаждаясь зрелищем.
Эта сука хлеще Хираты… если тот — просто псих, то Цубаки обожает то, что делает. Кое-как разлепив веки, я заметил, как сквозь ткань её блузки проступают напряженные соски.
— Ты т-тварь… — выдохнул я, еле ворочая зарастающим языком. — Возбуждаешься от пыток и страданий, а?..
— Сколько здесь ещё таких, как ты? — невозмутимо спросила она. — Только тот, второй бог? Что Гелион приказал вам сделать?
Регенерация завершилась, я медленно поднял голову. Сука невозмутимо улыбалась, поигрывая ножичком. Она знала о богах, Гелионе и еще куче всего…
— О, спорю, ты думаешь, откуда я все знаю? — она снова подошла и приобняла меня за талию. — Ведь все в Махо-Кай и представления не имеют о том, что кроме их мира есть ещё сотни других миров. Что есть боги и мы. Что каждая из планет, населенных магами, служит Высшему Совету.
Цубаки убрала нож и прижалась ко мне всем телом, скользя ладонями вдоль по спине вниз. Прильнув губами к уху, она зашептала.
— Я узнала про богов в шесть лет, когда к отцу пришли посланники Совета. И уже тогда захотела увидеть бога вживую. Но мне показывали только ваши трупы, как жаль… понимаешь, как тебе повезло, что нашла тебя именно я?
— Нашла?
Её пальчики проникли под одежду и сжали мои ягодицы.
— Твоя кровь, — пояснила она. — Тогда, в кабинете. Я сделала анализ. Твои клетки переполнены маной. Но откуда? Ты же неодаренный! И тут я все поняла. Как связаны твои успехи, поражение Куроками, появление того луча света и многое другое. А всё, что было дальше…
Верно. Лишь подтвердило её догадки.
— Признаться, я удивлена, Рэйджи, — она отлипла от меня и снова вытащила нож. — Ты восстановился так быстро! Мне интересно, что случится раньше — ты начнешь говорить, или от регенерации закончится твоя сома? Давай проверим!
Облизнув губы, она медленно вдавила лезвие ножа мне под ребро. Я едва не завыл — чувство, как металл входит в тело, царапает кости и перерезает мышцы, было таким ярким, что даже боль отошла на второй план.
— Давай же, Рэйджи… — подначивала она. — Говори… или пой!
Не в силах больше сдерживаться, я закричал. Бетонная коробка задрожала от криков, с потолка посыпалась пыль, а воздух завибрировал в такт моему голосу.
Я был прав, Ямано — конченая садистка. Эта сука кайфовала от вида моих страданий. Ловко орудуя ножом, она делала во мне всё новые дырки, едва не доставая до органов. И улыбалась так, словно попала в Диснейленд на день рождения.
Сумасшедшая мразь вонзила нож напротив печени и повела им в сторону. На пол хлынула кровь, а Цубаки сунула ладонь в рану и обхватила мою печень.
— Рэйджи-и… — сладко протянула она, расплываясь в улыбке. — Внутри ты такой теплый, обволакивающий и мягкий… как же я хочу насладиться этим подольше! Но дядя дал всего сутки на допрос. Может, просто скажешь мне то, что он хочет, а остальное время мы будем развлекаться, а?
— Ты долбанутая, — кое-как переведя дыхание, прошептал я. — Хренова больная сука…
— Как же тут хорошо… — Цубаки сжала пальцы, её дыхание участилось. — Ты чувствуешь то же самое, когда трахаешь девчонку Могами? Или вы ещё ни разу? Чёрт, как же это возбуждает!
Она вытащила руку и, тяжело дыша, медленно облизнула пальцы один за другим. Прижав нож к моему животу, она повернула лезвие плашмя и повела вниз.
— Твоя регенерация удивительна, бог. Ты так быстро восстановился! А если я отрежу тебе кое-что другое?
Держа нож правой, она дрожащими от возбуждения пальцами расстегнула мои джинсы и стащила их. Цубаки посмотрела мне в глаза с похотливой улыбкой.
— Как погляжу, не только я возбуждаюсь от этого, — её ладонь ловко юркнула в трусы и обхватила налитое кровью естество. — Тебе ведь тоже хочется…
Я забился от боли, пронзающей всё тело. Чёртов токсин делал любое прикосновение неимоверной пыткой, и чем чувствительнее была часть, которой она касалась, тем хуже. Меня будто растаскивали по мускулу на дыбе, заживо вытягивали жилы из тела.
— Ты ведь ещё не можешь использовать свою силу? — девушка прижалась к моему уху и жарко зашептала. — Я ослабила тебя достаточно, чтобы ты не смог пошевелиться. Так что могу снять эти оковы.
Я попытался дернуться — и лишь вяло трепыхнулся. Эта дрянь снова ввела какой-то яд?.. А Цубаки, закусив губу, торопливо открыла кандалы сперва на правой, а потом и на левой руке. Я рухнул на пол как подкошенный, тело практически не слушалось.
Цубаки окончательно слетела с катушек. Отбросив нож, она стянула с себя бельё и уселась на меня сверху. Тяжесть и жар её тела стотонным прессом вдавили меня в пол, я изогнулся и застонал.
— Хочешь правду, Рэйджи? — сдернув мои трусы, она прижалась ко мне и двинула бёдрами. — Здесь нет прослушки, так что я скажу тебе.
То ли у Цубаки вся голова дерьмом была забита, то ли я недооценил степень её сумасшествия. Если бы не чёртов токсин, превращающий каждое касание в пытку каленым железом, я бы обалдел от ощущения жара и влаги внизу. Хотя чего жаловаться, я же хотел снять напряжение с девчонкой? На, блин, снимай на здоровье! Если только эта больная похотливая сука не прирежет меня в порыве страсти. Ох ё!..
Помогая себе рукой, она направила моё естество в себя и со стоном опустилась. Я заскрежетал зубами — нихрена это не приятно! Даже сравнить не с чем, если только не пытаться изнасиловать шредер. А дрянь начала изображать из себя наездницу, ускоряясь с каждым движением.
Надо сбросить её с себя, пока она меня до смерти не заездила! Токсин Хираты уже должен был ослабеть,
