Третий Генерал: Тома I-II - Александр Сергеевич Заикин

— Хорошо хоть про залётных и румын можно забыть, — продолжил говорить Кирилл. — Армейцы у нас тут на полуострове надолго поселились, так что х*й беспредельщикам, а не потеснить меня на пьедестале. И у нас будет время собраться и навести порядок, новых пацанов набрать. Жаль только кроме погибших и пропавших я теперь лишаюсь Оболтуса, который решил мне ручкой помахать на прощание.

— Это чего вдруг? — От удивления с меня вся сонность моментально взлетела.

— Говорит с Чернобогом я теперь дела воротить буду. Прямо сейчас он никуда не собирается уходить, будет мне помогать наводить порядок. Но уже сказал, что как ты свалишь отсюда, то и он с тобой уйдёт. Решение он уже принял, шансы, что передумает, равны нулю. Такие дела.

Вот это поворот. Очень неожиданно надо сказать. Чем конкретно я так впечатлил Сашко, что он решил теперь со мной дружбу водить и покинуть «Братский круг»? Вроде ничего такого и не сделал пока мы были вместе. Нет, было видно, что этому великану явно не место в группировке Вермайна, но это не повод принимать такие серьёзные решения с бухты-барахты. Надо будет разбираться, поговорить с Сашко по душам.

Хотя из Оболтуса выйдет надёжный, а главное верный товарищ. Мне же нужны люди, с которыми буду решать различные вопросы и проблемы. Даже один из Генералов в одиночку много не навоюет. Необходимо обрастать связами, искать интересных личностей, которых можно будет ввести в свой ближний круг, ну и всё в таком роде. Я ведь в первую очередь ради связей и решил поработать на Вермайна. И Оболтус мог бы стать первым из числа моих ближников.

— Не знаю, что и сказать Кирилл, это для меня такой же сюрприз, как и для тебя, — говорю мужчине.

— А чего тут балакать? Оболтус хоть и был одним из лейтенантов, но у нас с ним была договорённость, что если он захочет уйти, то я его отпущу без всяких условий. Ты в курсе, что он отсидел пять лет? Когда только приехал в Севастополь, то заступился за девушку, которую хотели изнасиловать. Но случайно прибил насильника, за это и отсидел. На зоне за пару наших братков вступился, когда их хотели на перо по беспределу посадить. Тогда я о нём узнал и предложил войти в группировку. И говоря откровенно… Пускай он с тобой уходит. Ему так реально будет лучше.

Слушаю Кирилла и понимаю, что именно с Оболтусом нечто подобное и могло произойти. Теперь хотя бы понятно как Сашко оказался в рядах «Братского круга». И хорошо, что Вермайн почти по-филосовски относится ко всей этой ситуации. А то ведь мог и обиду затаить, что в такое тяжёлое время лишается одного из своих лейтенантов из-за меня.

— Теперь давай о наших делах покалякаем, — сменил разговор Кирилл. — Ты уже во второй раз Иринку выручаешь. При этом на сей раз ты её из такой жопы вытащил… Пацанов ты приструнил, всех вывел из клуба, помог выехать из города. Я теперь окончательно в долги залез перед тобой.

— Кирилл, давай об этом как-нибудь потом, а? — Попросил я. — Если считаешь себя должником, то ладно. Потом мне явно потребуется помощь в некоторых вопросах и у тебя появится возможность вернуть долг. А пока просто… не будем форсировать события.

— Лады. Пошли тогда, тебя ждёт кроватка.

Я всё же наконец-то выбрался из машины. Глаза сразу заслезились из-за утренних лучей солнца, но я всё же разглядел, что мы приехали к какому-то фешенебельному отелю. Ну, мне сейчас и какой-нибудь клоповник сгодился бы. Четырёхчасовой сон, конечно, помог, но это всё равно что выпить немного витаминок, когда у тебя почки уже отказывают. Поэтому идём в номер, который снял Кирилл и долго спим. А потом много и вкусно кушаем. Вот такой у меня план на ближайшие пару дней…

* * *

Орду чудищ удалось уничтожить на вторые сутки. Впрочем, это не означало окончание боевой операции так как отдельные стаи монстров смогли избежать окружения. Некоторые нападали на другие города и деревни, таких удавалось ликвидировать очень быстро. А вот другие затаились, пытаются спрятаться до поры до времени. В итоге присланные на полуостров военные подразделения оказались вынуждены задержаться в регионе пока ситуация полностью не стабилизируется.

Но не в одной охоте за монстрами дело. Симферополь отделался легко, учитывая с чем пришлось столкнуться городу. Однако количество погибших по скромным оценкам уже достигло цифры в семь тысяч, подсчёты всё ещё ведутся. А силы симферопольской полиции оказались буквально обескровлены, ибо именно защитники правопорядка в большинстве своём приняли удар орды. Чтобы не допустить разгула преступности и криминала необходимы были военные, которые смогут не допустить худшего варианта развития. А там рано или поздно порядок будет наведён, со временем.

Хотя князю пришлось также пообщаться и с Кириллом Вермайном. Тот пообещал силами своей группировки пресекать откровенный беспредел. Правда попросил не мешать его людям действовать своими методами. А эти самые методы… Ради того, чтобы город снова зажил нормально, Волконский готов допустить насилие и даже казни различных мародёров и прочих преступников решивших обогатиться на горе других. Иногда работают лишь плохие методы.

На пятый день после прорыва орды Волконский отправился в Москву на встречу с императором. Не совсем обычное дело, как правило государь собирает полноценное собрание всех лиц, которые причастны к тому или иному событию, чтобы решить все вопросы, назначит виновных, придумать как отблагодарить отличившихся, ну и всё в таком роде. И такое собрание будет, но только на следующий день после встречи Георгия с Виктором Рюриковичем, туда приглашены как военные, так и гражданские лица, будет поднят вопрос что делать с родами, которые не помогли в борьбе с монстрами и сбежали. Видимо император желает поговорить с Волконским тет-а-тет не только на тему произошедших событий.

Князь прилетел в Москву рано утром и в аэропорту его уже ждала машина, так что он сразу направился в Кремль. Его приняли сразу и слуги сопроводили его в кабинет императора.

— Государь, — сказал Волконский, зайдя в помещение и поклонился.

— Проходи Георгий, садись.

Князь прошёл дальше и сел на стул напротив Рюриковича.

— Давай поговорим без лишнего официоза, — начал говорить Виктор. — Тебе, Георгий, не повезло,