Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези (СИ)
- Благодарю.
- Не за что, - выдавила я хрипло: в горле пересохло, а бокал с вином остался на чайном столике. - Вы… - осмелившись на мгновение поднять на него глаза, я тут же отвернулась, - наверное, ненавидите меня?
- Что за глупости? - в голосе человека, которому я сломала жизнь дважды, сперва написав ее такой, замкнутой и одинокой, а затем беспардонно в нее вмешавшись, послышалась улыбка. - Ненависть - слишком сильное и опасное чувство, и вы его ничем не заслужили. Честно сказать, я уже даже не сержусь за тот ваш… детский поступок. А в том, что случилось после, вашей вины нет.
- Вы… - договорить я не смогла. Закусила губу, чувствуя, что вот-вот расплачусь.
- Элизабет, нам есть, чем заняться помимо пустых сожалений, - строго выговорил мне Оливер. - Но уже не сегодня. Вы наверняка устали за день и хотите отдохнуть.
Я закивала, стиснув зубы.
- Я вас провожу, - предложил мужчина.
- Нет, - замотала я головой, представив, что сейчас он возьмет меня за руку только для того, чтобы провести через портал и оставить на крыльце общежития. - Не нужно. Еще не поздно, я пройдусь.
Избегая глядеть в его сторону, я встала из-за стола, надела пальто и собиралась уже уйти, когда он неожиданно остановил меня.
- Элизабет, я действительно верю, что все еще можно изменить. Но мне не обойтись без вашей помощи. А вы… просто помните то, что я вам рассказал сегодня. Не о мисс Сол-Дариен. О пожарной части. Мы все порой совершаем глупости и ошибки, но не они определяют нашу судьбу, а то, какие выводы мы извлечем из своих поступков… Уф, - ректор закрыл глаза ладонью. - Я сейчас сказал что-то невразумительное и до ужаса пафосное. Забудьте. Идите к себе и постарайтесь отдохнуть. Увидимся завтра, как обычно.
Глава 47
Сырный день
Как ни странно, отдохнуть мне удалось. Подруги ушли на музыкальный вечер, организованный новыми приятелями Сибил из студенческого театра, и я, оставшись одна, приняла ванну с травами, заварила себе чай, вскипятив воду на спиртовке Мэг и стащив кое-какие травки из ее же запасов, и легла спать. Ночью меня не тревожили ни боги, ни совесть, даже не снилось ничего, потому проснулась я свежая и полная сил. Запретив себе вспоминать и сожалеть, сходила в столовую и после плотного завтрака отправилась в лечебницу с твердым намерением зазубрить к завтрашнему экзамену оставшиеся билеты, закончить конспект по гигиене и - пик моей сознательности - пойти с наставницей на обход.
Но, как известно, человек предполагает, а бог располагает.
Правда, сегодня в роли бога выступил не мальчишка в черной футболке, а солидный господин в светло-кофейной сюртучной тройке, в котором, увидь я его мельком в коридоре, я не сразу узнала бы обычно одетого небрежно и неброско доктора Грина.
- Мисс Аштон, - окликнул он меня, когда я проходила мимо открытой двери его кабинета. - Зайдите, пожалуйста.
- Доброе утро, - перешагнув порог, я остановилась на входе.
- Доброе, - согласился заведующий. Обернулся к притихшей у книжного шкафа Белинде, которую я сразу и не заметила. - Мисс Лемон, оставьте нас ненадолго.
Рыжая, после случая с летающими чашками боящаяся вызвать чем-нибудь недовольство своего кумира, тут же засеменила к выходу. Но взглядом меня одарила далеко не дружеским. И дверь закрыть забыла - это сделал Грин, не вставая с места.
- Не бойтесь, мисс Аштон, - сказал он, видя, что я не рискую подходить к нему. - Еще два шага вам не навредят. Выглядите вы сегодня значительно лучше, чем вчера.
- Вы тоже, - заметила я. - Особый день?
Вопрос вырвался сам собой и был продиктован логикой моего родного мира. Нужен был значительный повод, день рождения, восьмое марта или день бухгалтера, чтобы Вера Павловна из сметного отдела накрасила губы и раскрутила неизменную “гульку”, а Анечка сменила джинсы и кроссовки на платье и туфли на десятисантиметровом каблуке. Толика из снабжения видели в костюме и при галстуке раз в году - двадцать третьего февраля. А Грин сегодня не только приоделся и побрился, но и волосы аккуратно зачесал назад, воспользовавшись для укрощения строптивой шевелюры воском, и наодеколонился чем-то приятно-цитрусовым.
- Особый, - признал он. - Собираюсь сделать предложение одной девице.
- О!
- Вам, - усмехнулся доктор.
- О, - повторила я уже с другой интонацией. Грина я успела узнать достаточно, чтобы подобные шутки могли меня смутить и чтобы понимать, что не все им сказанное можно принимать как шутку. - Что за предложение?
- У меня сегодня нет неотложных дел в лечебнице, и я предлагаю вам прямо сейчас отправиться в эльфийское посольство. Лорд Эрентвилль любезно разрешил мне воспользоваться его библиотекой. Вернее сказать, позволил прочесть несколько книг о единорогах, не вынося их. Книги. Единорогов, впрочем, тоже выносить не дозволяется. Поэтому мы пойдем сейчас туда, будем изучать труды эльфийских мудрецов и по возможности использовать их знания на практике. Затем пообедаем в компании лорда посла и его очаровательной дочери, а после обеда можете быть свободны.
- Ясно, - по крайней мере, объяснился непривычный вид Грина. - Вас пригласили на обед в эльфийском посольстве.
- Нас пригласили, - огорошил меня он. - Было неловко признаваться лорду Эрентвиллю в том, что вы - моя штатная мышь. Пришлось назвать вас своей…
- Кем? - испугалась я заранее.
- Своей ученицей, - важно объявил доктор. И тут же, насмешливо прищурившись, поинтересовался: - А вам кем хотелось бы? - Но ответа дожидаться не стал: - У эльфов особое отношение к ученичеству. Учитель и ученик для них - практически отец и сын. Или дочь, как в нашем случае. Так что предполагается такая себе семейная встреча: лорд Эрентвилль, я и наши юные дочурки, которые будут обеспечивать связь поколений и цивилизаций.
- Это очень заманчиво, но у меня были иные планы на сегодня. Завтра экзамен…
- Анатомия? - уточнил Грин. Порылся в бумагах на своем столе и разложил перед собой несколько листов. Просмотрел их и ткнул в один: - Анатомия. Вы ее сдали вчера.
- Как? - вырвалось у меня.
- Неплохо, - без намека на издевку ответил мужчина. - Средний уровень. Чуть-чуть не дотянули до высшего. А вот по психиатрии - высший. Не зря, значит, интересовались тиморисами. Не зря…
Если в первую секунду после того, как он заявил, что я сдала анатомию, мне подумалось, что реальность опять изменилась, и новая ее версия включила в себя мой экзамен, то упоминание психиатрии избавило от этих тревог. И породило другие.
- Что у нас тут еще? - продолжал перебирать листочки Грин. - Химия. Надо же, тоже высший…
- Как это понимать? - осведомилась я сердито.
- Так и понимайте, - пожал плечами Грин. - Я сэкономил вам время. А теперь по праву забираю это время себе. Честно?
- Нет!
- Нет? - смешинки как плясали в серых глазах, так и продолжили безудержный хоровод. - И что же, позвольте полюбопытствовать, не устраивает девушку, в первый день нашего знакомства подменившую образцы крови для анализа?
- Тот случай был исключительным для меня, - сказала я, не прячась под ложным смущением. - А то, что делаете вы…
- Для меня это тоже исключительный случай, - расплылся в искренней улыбке Грин. - Общая хирургия… Поздравляю, средний уровень. Не высший, но тоже весьма недурственно…
- Доктор Грин!
- Да, мисс Аштон?
- Как вы можете предлагать мне такое?
- Легко, - он сложил листочки в стопку и протянул мне. - Паразитологию сдадите самостоятельно. Профессор Эррори не доверяет мне в том, что касается аскарид и бычьих цепней. Вам будет, о чем поговорить. После этого у вас останется еще два экзамена и два зачета по специальным предметам курса и, если не ошибаюсь, два экзамена и три зачета по общим дисциплинам - история, иностранные языки… Что там у вас еще?
- По истории у меня “автомат”, - пробормотала я растеряно.
- Что у вас?
- А? - я захлопала ресницами, будто сама не поняла, что ляпнула. - У меня зачет по результатам контрольных, которые я сдала в начале семестра… Но то, что вы… Нет, так нельзя!
- Можно. Я вам сразу это предлагал. Вы выбрали билеты. Выучили?
- Да.
- Значит, сдали бы.
- Но это…
- Нечестно? - усмехнулся он. - Хорошо, давайте начистоту, мисс Аштон. Это действительно нечестно, и обычно ни я, ни леди Пенелопа, ни преподаватели, поставившие свою подпись в ваших экзаменационных листах, так не делаем. Лично я вообще не имею никакого отношения к учебному процессу и крайне редко ходатайствую за студентов перед их профессорами. Но вы - особый случай. Во-первых, я отдаю себе отчет в том, что отбираю у вас время, которое вы тратили бы на учебу, и считаю себя обязанным как-то это компенсировать. Во-вторых, я доверяю мнению леди Райс. Она характеризует вас как способную и старательную девушку, а значит, есть основания считать, что выставленные вам оценки вполне заслужены, и совесть моя практически чиста. В-третьих, я оказываю услугу преподавателям, которым пришлось бы перекраивать графики, чтобы принять экзамены у девицы, в середине семестра вдруг решившей сменить специализацию. У них свои дела, лекции, семинары, дипломники, - никто не ждал, что ему на голову свалится Элизабет Аштон. Думаете, они жаждут с вами возиться? В-четвертых, не факт, что вы сдали бы экзамены самостоятельно. Да, именно так. Я не сомневаюсь в уровне ваших знаний, но тот же профессор Джакоби редко использует материальные наглядные пособия. Что бы вы делали, попроси он вас описать особенности кровотока на созданной им объемной иллюзии? Вы ведь даже не увидите ее в нынешнем состоянии, а посвящать всех в свои проблемы, как я понимаю, не хотите. И, в-пятых… Это всего лишь третий курс, Бет. У вас впереди четыре года обучения, диплом и полтора года последипломной практики. Если вы не заслуживаете выставленных вам авансом оценок и не годитесь в целители, вы успеете не раз это доказать и себе, и окружающим. Поэтому, если у вас нет иных аргументов для отказа, зайдите к леди Пенелопе и пожелайте ей доброго утра. Об остальном я ее уже предупредил.
