Константин Киба. Дилогия (СИ) - Ра Дмитрий

Одна за другой картинка плывет в моем воображении. Вижу, слышу…

Первое. Здесь слепое пятно. Камеры есть, но смотрят немного в разные стороны. Нападающие поджидали ее и знали, что она придет сюда. Кто-то им рассказал.

Второе. Рисунок на маске. То, что я не успел разглядеть сразу, теперь вижу отчетливо. Можно было спросить Лику, но не факт, что она в состоянии шока что-то поняла. Потому что рисунок довольно абстрактный. Пять запутанных в хвостах грызунов разбегаются в разные стороны, не в силах освободиться. По-другому мне это уродство не описать. Но не это важно. Что значит эта символика? Почему беляки в этих масках? И были ли это настоящие беляки?

Третье. Я запоминаю детали. Цвет обуви, брюки на размер больше, сутулость одного беляка, их движения и топот при беге. Я знаю их рост и примерный вес. Этого одновременно много и мало. Но точно поможет сузить круг подозреваемых.

Четвертое. Камеры в коридорах я давно погуглил. Они точно записывают звук. И очень вряд ли, что Лику не слышали. Значит, есть вероятность, что стражи заодно с нападающими.

Открываю глаза. Кто-то теребит меня за плечо.

— Живой! Эй, что за шуточки! — слышу взволнованный голос Кевина. — Ты сдурел, Киба?

— Спокойно. Я думал. Когда я так делаю, мне не надо мешать.

Лика хлюпает носом, смотрит на меня. Поднимаюсь, отлипая задницей от красной краски. Джинсы теперь только на выброс. Но это место мне показалось удачнее всего. Магистр всегда говорил, что не бывает неудачного места для медитации, если к нему тянет. Бред, но вроде работает.

— Что они говорили? — спрашиваю девушку.

— Ни… ни… чего. Просто, сразу… напали. Мне так страшно, Константин. Зря мы все это затеяли. Зря. Это слишком для меня… Слишком для нас всех, — бубнит словно умалишенная. — Лучше пойти к Патрику и извиниться… сказать, что мы все поняли… А вдруг они так сделают с мамой… папой…

Мы с Кевином переглядываемся. Кевин помогает подняться Лике, говорит:

— Они этого и добиваются, пойми. Убивать бы тебя не стали. Просто напугали.

Лика аккуратно щупает себе шею:

— Что… что-то… не похоже было.

Я кладу руку на плечо Лики, киваю Кевину на камеры на удалении:

— Приведите себя в порядок.

Не хочу, чтобы была запись Лики в такой виде. Кто знает, куда она может попасть.

Кевин понимающе кивает, снимает с себя рубаху, показывая рифленые мышцы, накидывает на Лику. Та выжимает краску из волос, завязывает в пучок. Через пять минут выглядит намного лучше. По крайней мере, в этом ее убеждает Кевин. Я же предпочитаю промолчать.

По дороге в женскую душевую Лика рассказывает, что собиралась встретиться с завхозом школы для согласования клубного помещения. И как раз шла к нему в кабинет, позвав нас за компанию, что ее и спасло. Она не дошла, натолкнувшись на этих двоих.

Я задаю девушке важные вопросы:

— Кто знал об этой встрече еще?

Качает головой:

— Никто.

— Ты кому-то рассказала, что занимаешься организацией клуба?

— Не. Только документы все оформила и вот несла для завхоза. Потом еще заместитель директора после него должен согласовать. И все…

Идем молча. Я думаю. Кевин тоже погружен в себя, приобнимая Лику за плечи. Хорошо хоть сейчас идут занятия, и свидетелей нашего фиаско не оказалось.

Итак. Первое. Кто-то слишком информирован о наших действиях. Я специально отправил Лику, чтобы не привлекать лишнего внимания. Второе. Патрика не смутило ни то, что она девушка, ни то, что неодаренная. Опять стереотипы из Варгона меня подвели. Никто на Земле не стесняется реализовываться на слабаках. Даже аристократы кичатся, задрав подбородки от гордости, что могут натравить на хрупкую девку наемных убийц.

Больше таких ошибок я не совершу. Кевин говорит вполголоса:

— Крысы на их масках. Константин, ты видел?

Киваю.

— Там пять крыс, связанных в хвостах. Такой феномен в природе называют Крысиным Королем. Никто не знает, как они запутываются.

— И что это значит? Почему беляки в масках с рисунком крыс? Какая-то банда? Группировка?

— Нет. Это свободная, так сказать, символика, — пожимает плечами Кевин. — Сам знаешь, сейчас это модно. Под масками обычные беляки. Такие же, как я. Те, кто уже не сможет пробудиться или у кого почти нет шансов. Отчаивавшись влиться в элиту, некоторые идут к аристократам подлизывать им под хвостами. Ну и становятся их служками за крошки с барского стола. Аристо им выдают вот такие маски с намеком на их ничтожество и отправляют на всякие грязные дела.

— И они на такое соглашаются?

— Ты не услышал, Константин. Они сами идут за этим.

— Хм. И зачем так все усложнять с этим масками?

— Ну смотри. Не видно, кто крыса, но зато все знают, кто их послал. Так беляк себя не выдаст. Если их поймают, то сильно накажут, а про хозяев даже слова не спросят, — Кевин фыркает. — Короче, крысы- добровольное пушечное мясо в делишках аристо. Особенно, когда надо разобраться с неодаренной девчонкой мелкого калибра.

Недолгая пауза.

— Ясно.

Было бы глупо рассчитывать, что все беляки резко побегут ко мне. Само собой, есть и те, кто лоялен к аристократам. За деньги. За защиту. За зелья повышения шанса пробуждения. Кто знает. Во все времена разумные существа не меняются.

Мы доходим до западного крыла. Тут бассейн и спортзал для учащихся на первом и втором этажах. У тех, кто повыше свои — буржуйские.

Отправляем Лику в душевую. Я тихо шепчу Кевину:

— Помнишь, я вас отводил к бункеру? Не просто так. Если вдруг что, беги туда. Код от двери «двести семнадцать-двести три». Никому не говори, понял? Вопрос жизни и смерти.

— А как же осталь…

— Цыц, — улыбаюсь я. — Ты важнее остальных, понял? Этот код знаю только я и ты. Там хранятся очень важные вещи для нашего дела. Без них мы пропадем. Поэтому я не могу больше никому довериться.

Кевин хмурится:

— Откуда ты знаешь этот код? Я думал ты просто случайно бункер в лесу нашел. Уже договорился с замом об аренде? Что за вещи?

Я не успеваю ответить. Выходит Лика с влажными отмытыми волосами, переодетая в спортивную форму. Подмечаю, как Кевин косится на пышные формы девушки.

Вытаскиваю зубочистку, метким щелчком отправляя ее в мусорку неподалеку, улыбаюсь зловеще:

— Лика, отдай документы Кевину, теперь он займется этим делом, — перевожу взгляд на своего «зама». — Кевин, надеюсь, ты не попадёшься в такие неприятности?

Ухмыляется:

— Если только нападут мозгастые одаренные. А это уже серьезнее.

— Вот и договорились. Ступай.

Кевин уходит, немного с подозрением пялясь на меня и удивленную Лику. Нагнувшись, говорю девушке на ухо:

— Мне жаль, что так произошло. Прости меня. Помнишь бункер, который я вам показывал? Если в будущем произойдет что-то подобное и у тебя будет возможность убежать, то беги туда. Код от двери «триста три-триста пять».

Строю очень расстроенное лицо, специально косясь на пухлые формы девушки так, чтобы она это заметила. Поверить в то, что парень моего возраста думает членом, проще простого. Продолжаю:

— Ты мне очень дорога. Об этом коде знаем только мы. В бункере лежат очень важные для нашего дела вещи. Без них ничего не получится.

Отмытую Лику я отправляю домой. Откупившись от занятия, так делать можно. Рекомендую ей не рассказывать своим, чтобы не волновались. Мол, просто случайность. Споткнулась о ведро с краской.

Через полчаса встречаюсь с Кевином и завхозом школы — старым, лет под семьдесят, дедком, у входа в наше будущее помещение Клуба Превосходства Неодаренных.

Кевин открывает дверь. Заходим. В помещение плохо проникает свет сквозь старые шторы. Все забито всяким хламом. Древними партами, поломанной мебелью, ветошью и швабрами. Даже доска тут «аналоговая», с мелками вместо маркеров.

Включаю свет. Не работает.

Разворачиваюсь, выпихиваю обратно в коридор тоже недовольного Кевина, говорю обоим:

— Не годится. Я сказал — видное и просторное помещение. А это что?