Охотник 4: Вендетта - Александр Робский
— Может, ты здесь побудешь? Или верхние башни исследуешь? Хотя… ладно, забудь, всё равно не согласишься.
— Сорвал с языка, — Георг сделал шаг вперёд и его тело начало падать в обрыв, — Не отставай!
Артём последовал за другом. Он расправил руки и накренил тело вперёд, отдавшись невесомости и холодным потоком северного Ветра. Одно хорошо, метель теперь не будет мешать слуху и зрению.
Охотники пикировали в самый низ кратера. Каждый осознал, что вокруг возникла неестественно густая тьма. Казалось, что они не падают, а спускаются на дно глубокого озера.
Артём почувствовал неестественное дуновение ветра. Словно рядом птица взмахнула крылом. Охотник вытащил чёрные револьверы из кобуры, начав осматриваться и прислушиваться к местности вокруг. Наверняка тут летают вампиры «Вожаки» или кто похуже…
Напоив ноги маной, и укрепив тело, Артём вонзился в чёрно — ледяную каменную почву, оставив после своего приземления небольшое углубление. Слева уже приземлился Георг. Мужчина объял себя оранжевым огнём, разогнав тьму кратера. В руках у него два верных алых друга.
Охотники переглянулись. Они оба почувствовали что — то странное в этой тьме… чьё — то присутствие.
Тело Артёма покрылось лазурными молниями, позволив ему осветить местность вокруг себя в пределах трёх метров. Он тяжело выдохнул, ощутив внутри себя второй поток маны… магию тьмы. Из — за этого мрак кратера начал вибрировать и тянуться к Охотнику крошечными щупальцами, словно признавая в нём нечто родное.
Георг кивнул вперёд. Туда, откуда веет смрадом и гнилью.
Охотники пошли на запах. Под ногами Артём заметил множество скелетов, и, причём они не старые — обглоданные, видно засохшие кусочки мяса, которые не смогли содрать. Видимо высшие вампиры, после поражения, решили восстановить свои силы и численность расы.
То, что вампиры вообще выжили после смерти Германа, будоражит разум. Артём предполагает, что всё дело в нём самом. Высшие вампиры могли питаться силой Первородного, то есть, пользоваться магией тьмы. Своего рода, возможно, Охотник стал тем самым фактором, почему вампиры всё ещё живы. Но это всего лишь предположение…
Охотники остановились, прищурив глаза. Это вовсе не замок, как могло показаться с первого взгляда. Огромная черная коробка из бетона и кирпича, откуда и вырываются три башни, больше напоминающие некий дымоход. Сама постройка огромная, под метров так тридцать. Напоминает некую святыню для поклонения божеству. На входе стоят скульптуры человека с живой маской… статуи Первородного вампира. Есть лишь один вход, и он же выход — огромные каменные врата, на которых изображены дети ночи, по бокам от прохода два ковша внутри которых разгорается кровавое пламя.
— Стрёмное место… — сглотнул Георг.
— Пойдём, они явно уже нас ждут на беседу. Приготовься к худшему.
— Не учи старика… я и так это понимаю.
Чем ближе к вратам, тем скелеты становятся более влажными, на них больше мяса, а на каменной тропе отчетливо видна засохшая кровь, которую словно слизывали языком.
Два брата по оружию остановились возле жутких врат.
— Постучишься? Или мне это сделать? — спросил Георг.
— Давай вместе! — улыбнулся Артём.
Друзья усмехнулись и синхронно, словно один человек, ударили по дверям с ноги, выбив каменные врата вовнутрь помещения. Из тьмы вылетела стая летучих мышей. Они огибали охотник, шипя на их свет стихии. К счастью, это простые летучие мыши, а не вампиры…
Наружу прорвался запах гнили и смерти. Смердело так, что охотники натянули шарфы на нос и рот.
— УБЛЮДКИ, ВЫЗОВИТЕ КЛИНИНГ!!! — начались у Артёма рвотные позывы, отчего это перебросилось и на Георга, и два Охотника начали рыгать, пытаясь не выплюнуть свой завтрак.
— Надо было остаться снаружи! — пожалел Георг о своём выборе идти с Артёмом.
Желание заходить отпало. Но, все же пришлось. Охотники вступили на склизкий пол, по которому размазана чья — то жидкая кожа и какая — то жёлтая слизь.
— Явились… я ждала вас…
Во тьме раздался щелчок пальцев, и помещение покрылось алыми огнями, что вырвались из кувшинов по всему помещению.
Глаза охотников округлились, и они синхронно опустили револьверы. Внутри и правда была целая святыня. Потолок под метров тридцать. Крышу удерживают колоны, что изображены в точности как Гермам, его лицо из живой тьмы трудно с чем — то спутать. На стенах висят картины, изображающие первородного Вампира. И по всему помещению… раскиданы бутылки со спиртным. В потолке три широкие дыры от башен, что возвышаются из кратера. И оказывается, что это трубы… внутри которых спит целое полчище вожаков. Человекоподобные летучие мыши свернулись калачиком, прибывая в глубоком сне. И из дыр то и дело вылетают экскременты, либо желтая жижа или кровавая слизь. Теперь понятно, откуда такая вонь.
Артём взглянул на картины с Первородным. Они изображены воистину прекрасно. Работа настоящего мастера.
— Давайте!!!… Подходите, ублюдки!!!
Охотники отправились прямиком на звуки женского голоса. Они каждый раз оглядывались, ожидая подставы с любой стороны… но её почему-то нет, и словно её и не готовили. Вожакам, что спят в трубах, вообще плевать на нежданных гостей.
Ожидания увидеть Великую Альфу, что сравнима по силам с Первородным… оказались ложными. На деле, два Охотника застали нечто иное.
Возле огромной недорисованной картины, всё с тем же Германом, обмазанная засохшей краской, на полу сидит Диния Ингерб: коротко стриженная брюнетка, над правой бровью родинка, кожа бледная как свет луны, радужка глаз алая, а склера чёрная. На ней грязное порванное красное платье. Белоснежные ноги в пятнах засохшей крови. В правой руке бутылка со спиртным, вперемешку с кровью, а в левой у неё небольшая деревянная дощечка, на которой она смешивает краски. Девушка облокотилась на картину спиной, ноги в разные стороны, глаза мутные и отстранённые. Вокруг неё под сотню пустых высохших бутылок.
— Мать, да ты себя запустила… — убрал Артём револьверы в кобуру.
— И это Альфа?… — разочаровался Георг, — А где Кровавые Бароны?
— Ушли… — Дания поднесла горлышко бутылки к губам, и сделала три больших громких глотка, — Да и чёрт с ними… пошли они… лучше давайте не отвлекаться. Вы же за мной пришли, да?!
Дания медленно поднялась на ноги. Её вело по сторонам, еле равновесие удерживает. Деревянную дощечку с красками она отбросила в сторону, а вот пойло нихрена, сжала покрепче и пьёт из горла.
— Отца убили… теперь пришла моя очередь, да?! — она швырнула бутылку в Артёма, да вот тот ловко поймал её, понюхал горлышко, и, скорчив лицо, выкинул пойло в сторону, — Ну
