Андервуд. Том 3 - Илья Рэд
Сначала он радовался, что всё ещё дышит этим воздухом, но потом пришло осознание своей полной ненужности. Если бы он мог раскаяться в содеянном, то раскаялся бы, но вся сущность Адама яро сопротивлялась этому. В нём ещё сохранилась крошечка гордости и злости, несмотря на увиденное.
Он презирал всех этих убогих и не хотел иметь с ними ничего общего. Он командир Южного штаба Красных плащей!
Знатная семья оплачивала этот благотворительный цирк. Дома, увы, не осталось тех, кто ему близок. Родственники изредка приходили в гости, держали за руку, но ему было противно от лживой жалости.
Иногда Адам буянил. Молодому парнишке досталось от него во время массажных процедур. Кайзер схватил ублюдка за руку и повалил на холодный кафельный пол, а затем кулаки вспомнили былое — приятное чувство податливой человеческой плоти.
Он так отделал этого женоподобного засранца, что персоналу пришлось оттаскивать родовитого пациента. Кайзер гладил содранные костяшки и чувствовал знакомую липкую кровь. В тот день он много кричал, но больше всего радовался, когда понял, что на короткий миг вернул себе вкус к жизни.
В следующие разы его фиксировали к столу и старались не касаться руками при сопровождении, используя поводырские палочки. Снова настала скука, и Адам погрузился в вереницу бесконечных будней. День за днём всё было по расписанию.
Подъём. Зарядка. Завтрак. Короткая прогулка. Свободное для игр время. Обед. Процедуры. Снова свободное время. Ужин. Вечером — культурная программа для пациентов. Отбой.
Друзей он себе не завёл, но ждал удобного случая отколошматить любого желающего. Кайзер злился не на них, а на своё малодушие, вспоминая, как упал на колени и молился перед ублюдком, убившим его товарищей.
Такие, как Саймон, не заслужили прощение, и уж тем более возможности стать десницей богини. Её правая рука — это отражение кристально чистых идеалов и помыслов, это воин, чьи поступки достойны! Почему именно Саймон? Он же эгоистичный урод, изгой, предавший отряд…
Кайзер гонял эти мысли до отупения, разговаривал сам с собой и так бы и сошёл с ума в этом тёплом и уютном застенке, пока к нему в сознание не ворвался чужой голос.
Как глоток свежего воздуха.
Адам в первый раз даже вскочил от неожиданности и замотал головой по сторонам. Мужчина! Явно немолодой, но интонации телепата не вызывали в нём раздражения. Тот был откровенен с ним, не юлил и говорил как есть.
«Ты живой труп, жалкое подобие прошлого».
Он и так это знал, но когда твои мысли озвучивает кто-то посторонний, им сразу же придаётся больше веса, чем своим. Ты начинаешь в них верить по-настоящему.
«Я дам тебе возможность видеть, не видя, но взамен заберу всё. Если мне понадобится твоя жизнь — ты её отдашь».
А когда Адам услышал, о чём конкретно его попросил незнакомец, то согласился, не думая ни секунды. Под удивлённые взгляды окружающих он письменно заявил, что больше не нуждается в лечении. Собрался и ушёл.
Он мог видеть! Он прозрел! Правда, цветов совсем не различал, и весь мир был чёрно-белым, словно нарисованный углём эскиз. К его выздоровлению все отнеслись с недоверием, но Кайзеру было плевать.
Первое, что он сделал, это попросил работу у Сомса. Нормальный контакт с людьми исключён, так что ему досталась пыточная камера, где калека и проводил свои трудовые будни.
Больше всего он любил повторять триаду Саймона: язык, уши и глаза. Раз за разом унижая и растаптывая чужие судьбы, он будто проживал тот момент заново и переделывал его по-своему. Адам подсел на это ощущение, как на наркотик, и каждое утро с нетерпением бежал на новую работу.
Однако и ей пришёл конец. Посреди процесса ему поступил мысленный приказ старца, и он, ни секунды не сомневаясь, вытер руки от крови и выбежал на улицу к колодцу-мусоросбросу, что был рядом с пыточной.
«Быстрее!» — прозвучал в последний миг мысленный приказ, и Кайзер сорвал с груди мощнейший гравитационный артефакт, созданный магом-телепатом, и спрыгнул головой вниз.
Пролетая мимо затхлых стен, он опять проматывал и проматывал свою жизнь вплоть до момента падения. Да, он падал, но теперь уже Он управлял ситуацией.
«Сдохни, крыса».
Расплывшись в улыбке, Адам нажал на кнопку в смертоносном кулоне, и его разорвало на части, а вместе с этим первая костяшка домино сдвинулась с места. Обвал, начавшийся с северного края, потянул за собой километровые трещины. Землетрясение расползлось по всему Андервуду, и город, как песочный замок, проваливался на Кислотный уровень, утаскивая за собой миллионы жизней.
* * *Ник смотрел, как мегаполис рушится на его глазах. Высотные здания разламывались беспомощными картонками, облако пыли росло. Сросшиеся с потолком сталагнаты-человейники раскалывались под собственной тяжестью.
Часть из них рухнула в пропасть, а другие остались висеть на потолке, как обломанные каменные сосульки. Их обитатели с ужасом взирали на трагедию, держась за перила.
Многовековая культура, целые поколения проваливались в бездну, навсегда исчезая с этого плана существования. Масштаб настолько ужасающий, что Жнец потерял дар речи от такого хода.
Ганс пожертвовал всеми.
Пока Андервуд исчезал в кислотной пучине, тело Хьюза вновь зашевелилось. Раненная монструозная туша извивалась, голова разбухла и пошла трещинами, как яйцо. Оттуда, весь в слизи, вылупился красный демон. Он стремительно рос, пока не превысил размеры Жнеца.
Они встретились взглядами. Вокруг шеи твари вихрились сгустки тёмной энергии, на макушке — два рога, чуть ниже — топорщащиеся овалы ноздрей и выставленный напоказ ряд острых зубов.
«Похоже, он теперь далеко не „А“ ранг», — пронеслось в голове у Ника.
Вскормленная миллионами жизней и выношенная в «утробе» человеческого сосуда, эта тварь не имела теперь градации и могла претендовать на роль гегемона во всей подземной империи.
Противник, достойный звания Жнеца, только от мира монстров. Но даже так железная воля человека не пошатнулась. Он готов был встретиться с кем угодно, чтобы достичь своей цели. Ведь у него было то, ради чего стоило жить.
Он никогда не был самоубийцей — это внушение, через которое пришлось пройти.
Сейчас Ник понимал, какие ставки на кону, и пусть ему