Алексей Замковой - Майорат на двоих
Фарри принялся расхаживать по комнате. Потирая затылок, где только что господствовала боль, а сейчас роятся мысли, он полностью погрузился в себя и лишь чудом не запинался о мебель. Да, эта девчонка, несомненно, лгала. Но зачем? Фарри замер на месте – что, если она лгала ненамеренно? Ведь можно предположить, что Слова и эту Зивери ввели в заблуждение. Что они просто сами не знают всего!.. Нет! Он покачал головой. Как Слов может ошибаться, утверждая, что Грей Слим пытался убить его? Ведь он должен был видеть, кто на него напал. А раз Грей Слим не мог напасть на Слова – значит, брат соврал! Это может означать лишь одно – лорд Рафокс, Лисси и Грей Слим были правы, утверждая, что у Слова злые намерения. Значит, брат действительно замешан в том покушении и кто знает – может, и в других. Но поверить в это… Фарри почувствовал, что запутался окончательно. Вот бы посоветоваться с кем-нибудь… Может быть, Лисси еще не спит?
Кое-как приведя себя в порядок, Фарри вышел в коридор. Мягкий свет ламп, развешанных по стенам, заливал все оранжевым, чуть мерцающим светом. Юноша быстро пробежал по мягкому ковру к соседней двери, ведущей в комнату Лисси. Спит или нет? Фарри взялся за ручку, мягко, чтобы не побеспокоить девушку, если та спит – в конце концов, рассудил он, если Лисси спит, то можно отложить разговор и до утра, хотя его самого прямо распирало от желания выяснить правду! – и потянул на себя дверь.
– …не смогу поручиться, что мальчишка будет мертв до заседания Совета. – Слова, донесшиеся через приоткрывшуюся щелочку, заставили Фарри замереть на месте.
– Меня не интересует, за что ты можешь поручиться! Мне нужен результат! Утром ты упустил шанс убить мальчишку. Как упустил уже много других шансов. – Лисси?!! Фарри окаменел. О чем это они? Неужели – об утреннем нападении? Но ведь утром хотели убить его, Фарри, а не Слова! – Ты знаешь, сколько поставлено на карту. Если мы проиграем, то потеряем гораздо больше, чем стоит твоя голова.
Фарри только сейчас заметил, что не дышит. Он наполнил напряженные легкие воздухом, испугавшись, что звук вздоха прозвучит слишком громко. Ладонь, сжимавшая дверную ручку, стала скользкой от пота.
– Госпожа, я сделаю все, что в моих силах. Охрана леди Дорны оказалась слишком хороша. Да и сам Слов скрылся быстро – мои люди просто не успели добраться до него, – ответил голос Грея Слима. Фарри не видел говоривших, но он слишком хорошо знал эти голоса. Ведь один из них принадлежит его возлюбленной, а второй – капитану, которого юноша считал своим другом. – Этой ночью я послал двадцать человек к дворцу лорда Вулхова. Каждый из них выучил описание Слова так, что тот им еще год по ночам сниться будет, будто они видели его собственными глазами. Если мальчишка высунет хоть нос наружу… Но если он останется во дворце – вы же понимаете, госпожа, что мы не можем штурмовать дворец благородного лорда!
– Грей Слим, меня не интересуют подробности! Его не должно быть на заседании Совета. Как ты это сделаешь…
Они говорят о Слове! Фарри отпрянул от двери. Юноша в третий раз за день почувствовал, что внутри его словно что-то обрывается. Значит, Слов не лгал… Грей Слим действительно пытался убить его. И самое страшное – он сделал это по приказу Лисси! Как она могла поступить с ним так? Ведь он любит ее! И она его любит… Или все это была какая-то игра? Фарри снова подступил к двери, намереваясь ворваться в комнату и показать этим двоим… Какая-то мысль заставила его вновь замереть. Что сказал Грей Слим? Его люди окружили дворец лорда Вулхова и поджидают, когда Слов выйдет наружу? Но ведь сейчас Слов не во дворце!
Приняв решение, Фарри бросился в свою комнату. Если эта девчонка, Зивери, уже выбралась из дворца, то они со Словом, скорее всего, возвращаются обратно. Прямо в ловушку! Юноша вздрогнул, когда дверь его комнаты захлопнулась за ним. Тише! Надо выбираться из этого паучьего гнезда, но покинуть дворец следует незаметно. Если Лисси оказалась такой… Что, если он, Фарри, на самом деле пленник в этом дворце, пусть и был настолько слеп, что не замечал того? У юноши возникло подозрение, что не так уж и просто будет отсюда выбраться. Особенно если кто-то заподозрит, что он хочет сбежать. Что он отправляется на помощь брату! Фарри постарался привести свои мысли в порядок. Отбросить в сторону все связанное с предательством. Все связанное с Лисси! Сейчас ему нужна холодная голова и рассудительность, которой у него, в отличие от брата, всегда недоставало. Надев перевязь с мечом, Фарри бросил последний взгляд на свою комнату. Здесь больше не осталось ничего, что принадлежит ему. Все, кроме меча – даже одежда! – было подарено Лисси или ее отцом. Торопясь, юноша покинул комнату.
Слову казалось, что он просидел под постаментом статуи всю ночь. Он то и дело поглядывал на небо, ожидая увидеть, как оно сереет перед рассветом. Странно, но луна прошла совсем небольшую часть своего пути в небесном своде. Сколько он уже ждет? Уже семь раз мимо его укрытия протопал патруль городской стражи. Стражники лорда Рафокса, освещавшие себе путь факелами, прошли по парковым дорожкам и вовсе раз пятнадцать. Единственное, что утешало юношу, – если бы Зивери обнаружили и во дворце поднялась бы какая-то суматоха, он бы точно это заметил. Значит, с Зивери все в порядке. Остается лишь ждать…
Слов заворочался, стараясь поудобнее прислониться к холодному камню. Он представил себе, как вновь увидит брата. Конечно, разговаривать с Фарри через ограду – не то, чего он желал. Слову хотелось обнять брата, хлопнуть его по плечу – почему-то ему представлялось, что если их встреча пройдет именно так, то все их злоключения разом закончатся. Ничто уже не будет разделять их. Но ведь, выслушав его, Фарри непременно перелезет через ограду! Слов был искренне уверен, что сможет убедить брата в том, что Рафоксы – враги ему. Да и стоит ли убеждать? Разве не достаточно одного слова, одного вида родного человека? Ведь нет для Слова человека ближе, чем брат. И Фарри никогда не знал никого роднее, чем он. Что бы ни наговорили ему Рафоксы – это не может рассорить их.
Какой-то новый звук насторожил Слова. Что-то зашуршало в живой изгороди, протянувшейся с обратной стороны ограды.
– Фарри! – Слов подался вперед, до рези в глазах всматриваясь в темноту.
– Это я, – тихо ответила Зивери. – Помоги!
Слов одним прыжком преодолел пространство, отделявшее его от ограды.
– Где Фарри? – Он с силой вцепился в железные прутья, все пытаясь рассмотреть, что же скрывают листья кустов.
– Подставь руки! – прошептала Зивери, показываясь из переплетения ветвей. – Вот так! – Видя, что юноша заколебался, она сцепила руки в замок и выставила их перед собой.
Слов, не размышляя, повторил ее движение. Почему она одна?
– Где Фарри? – повторил он свой вопрос.
Раздался треск разрываемой ткани. Через миг Зивери поставила ногу на сцепленные руки и подпрыгнула, ухватившись за острые прутья. Девушка зашипела – видимо, такие упражнения не особо понравились ее ране. Когда она оказалась с его стороны, Слов поддержал Зивери, помогая спуститься на землю. Юноша даже не заметил, что рука его, при этом, попав в разрез в юбке, сделанный, чтобы та не мешала перелазить через ограду, коснулась обнаженной кожи девушки пониже поясницы. Зивери лишь что-то буркнула, ощутив его прикосновение, но Слов не услышал и этого.
– Где… – снова начал он.
– Он не придет. – Ответ Зивери вогнал Слова в ступор. – Сказал, что встретится с тобой во дворце Совета.
– Как? – только и смог спросить юноша. Он почувствовал, что мир вокруг рушится. Ведь Фарри должен был прийти! – Что он сказал?
– Ты оглох? – Зивери отступила на шаг и заворчала что-то себе под нос, потирая раненое плечо. Что-то очень нелестное насчет Слова и его брата. – Твой брат, похоже, по уши влюбился в эту леди Лисси…
– Но почему он не пришел? – перебил Слов.
– Потому что, как только я упомянула о том, что Рафоксы хотят тебя убить, он тут же замкнулся, как устрица, и начал обвинять меня во лжи! Рафоксы таки убедили твоего брата, что это ты пытаешься его убить!
– Надо было пойти с тобой, – сокрушенно вздохнул Слов. – Если бы я поговорил с ним…
– Во-первых, я и без тебя еле смогла пробраться во дворец. – Зивери уперла руки в бока. – Не мели чушь! А если бы ты и смог туда попасть, то твой оболваненный братец не стал бы и тебя слушать!
– Меня бы он послушал! – упрямо сказал Слов. Он не мог себе представить, чтобы было как-то по-иному. – Фарри – мой брат!
– Да кто ж с этим спорит! Конечно, он твой брат! Даже ослиного упрямства у него столько же, сколько у тебя! Говорю тебе – он думает только о своей любимой Лисси Рафокс. Если бы ты стал ее обвинять… – Зивери махнула рукой. – С тобой говорить так же бесполезно, как с твоим братом. Давай-ка пойдем отсюда, если ты, конечно, не собираешься торчать здесь, пока Водоворот не перестанет вращаться.
