Затянувшаяся рыбалка - Роман Галкин
Когда грохот обвала стих, окрестности наполнились воплями боли и ужаса. Только что жавшееся к скале войско в панике отхлынуло от нее.
Пытаясь усмирить возбужденно гарцующего карвана, пан Поросяцкий заметил краем глаза непонятное движение наверху. Подняв взор, он увидел стоявших на краю бородатых людей. Они бросали горящие факелы на карниз, расположенный метрах в десяти под ними. Очертания скалы в том месте, куда рассыпая снопы искр, ударялись факелы, будто бы поплыли, и волосы пана Поросяцкого зашевелились под каракулевой шапкой. Он разглядел до того сливающегося окраской с камнем исполинского горного удава. Потревоженный змей, спасаясь от жалящих его факелов, стремительно метнулся вниз по скале прямо в гущу казимирского войска. Собирался ли он глотать людей и карванов, или просто желал кротчайшим путем убраться восвояси, желающих выяснять не нашлось. И карваны, и седоки вопили от страха, стремясь уйти с дороги ползучего ужаса, давя при этом друг друга. Плевки обезумевших животных сбивали с седел людей. Кто-то из людей окончательно потерял от страха рассудок, оголил саблю и начал прорубать дорогу к бегству среди своих же товарищей.
Удава уже и след простыл, а казимиры продолжали метаться в панике, страшась теперь не только расположенных на левом склоне зарослей, где как раз и скрылся змей, но и скалы, которая обрушила на их головы одну за другой двеужасные смерти. В метаниях они не замечали падающих от прилетающих сверху стрел товарищей.
Пан Поросяцкий был одним из немногих, кто заметил стреляющих из луков росов, но не смог никого предупредить, ибо был сбит с седла стрелой, ударившей в нагрудную пластину брони. А когда делегат поднялся на ноги, лицо ему залепил вязкий карваний плевок. А так как в этот момент он делал вдох, то едва не захлебнулся слизистой массой. Взбунтовавшийся желудок тут же вывернуло наизнанку. Упав на четвереньки, Эдмонд судорожно хрипел и кашлял. Его пинали мечущиеся люди и карваны. Едва не наехав на руку, рядом остановилась повозка. Как выяснилось позже, был убит стрелой, запряженный в нее карван. Кто-то с такой силой пнул пана Поросяцкого в бок, что тот закатился под телегу, где и смог, наконец, спокойно откашляться, периодически скручиваясь от настойчивых спазмов дочиста освобожденного желудка.
Возможно, именно повозка и спасла жизнь пану делегату Верхней Палаты Королевского Сейма. Трое его коллег погибли, приняв по две-три стрелы каждый, после чего беснующееся толпа людей и карванов изрядно потопталась по их распростертым телам.
Так бы и разбежалось казимирское войско по горам, на радость обитающим в них хищникам. Не случилось этого благодаря все тому же ущелью. С одной стороны отвесная скала, с другой пугающая чащоба, в которой скрылся исполинский змей. Бежать можно было либо вперед, либо назад. Дорогу назад перекрывал каменный завал, отпугивающий доносящимися из него криками и стонами умирающих людей и карванов. Бежать вперед было просто страшно. Хотя в первые моменты паники отдельные казимиры и понеслись по ущелью сломя голову. Однако когда из зарослей выскочила огромная черная обезьяна, подхватила переднего карвана вместе с всадником и, радостно визжа, унеслась прочь, беглецы резко развернулись в обратном направлении. Их вопли о нападении черного воя внесли еще большую панику, и толпа все же хлынула через завал.
И вот тут-то надо отдать должное старшему обозному стражу хорунжему Милошу Гулькевичу. Помня угрозу пана Поросяцкого, что все стражи понесут жестокое наказание за побег Войки, Милош всячески старался заслужить благорасположение грозного делегата. Теперь его подчиненные глаз не спускали со смердов, гоня их более скученной толпой и не позволяя отойти даже для справления нужды. На любые работы во время стоянок смерды сопровождались усиленной охраной. Честно говоря, в этом не было необходимости, ибо все полсотни человекоподобных существ были смердами минимум во втором поколении, и ни о какой свободе, ни говоря уже о бунте, не помышляли. Свобода им нужна была так же, как домашней скотине, не мыслящей жизни вне хозяйского пригляда. Потому подобные меры были скорее наказанием для подчиненных Милоша, чем для бессловесных смердов.
Когда на ехавшие впереди повозки обрушился камнепад, старший страж не поддался панике, а наоборот начал отдавать толковые распоряжения, сохранив дисциплину и порядок в отрезанном обвалом хвосте колонны. Отведя людей и повозки от опасного места, Милош попытался оценить ситуацию, и тут заметил лучников на вершине скалы. По его распоряжению люди укрылись за повозками. Однако лучники не обращали на отрезанный хвост обоза никакого внимания, предпочитая пускать стрелы в гущу мечущегося в панике войска. Он сразу указал на лучников догнавшему попавшее в засаду войско десятку тылового охранения. Те, прикинув, что лучников числом тоже не больше десятка, унеслись к началу ущелья искать тропу на вершину скалы.
К этому моменту через завал начали перебираться первые, охваченные общей паникой казимиры. Несколько человек верхом на карванах прорвались в обход сквозь густой подлесок и, не останавливаясь, унеслись прочь. Проводив улепетывающих вояк удивленным взглядом, хорунжий схватил за шкирку скатившегося с каменного завала молодого казимира , вскинул его на ноги и как следует встряхнул.
- Ты куда спешишь, сын курвы? Земляного угря тебе в зад!
Но парень только хрипло дышал, бешено вращал глазами и пытался вырваться, дабы задать стрекача дальше. Не дождавшись ответа, Милош залепил паникеру такую оплеуху, что тот отлетел на пару шагов, ударился головой о камень и затих.
- Останавливайте всех, дети курвы! – заорал хорунжий на своих подчиненных. – Гейко, Вацлав, Стас, скачите за теми, кто убежал и плетьми гоните обратно.
- А ежели кто знатного рода? – благоразумно уточнил Гейко.
- Так и пусть себе тикает, - после пары секунд раздумья махнул старший страж, и трое подчиненных погнали карванов, с гиканьем перетягивая плетками спины бегущих соотечественников.
Кое-как хорунжему удалось образумить нескольких беглецов, и те приняли участие во вразумлении остальных. Вот и впереди нашлись не поддавшиеся панике воины. Милош слышал строгие командные окрики, перемежающиеся крепкой бранью. Вверх полетели ответные стрелы, и наглым росам пришлось ретироваться.
Напор беглецов ослаб, а вскоре и вовсе прекратился. Милош приказал стражам гнать смердов на разбор завала.
Постепенно в войске воцарился более-менее сносный порядок. Десятники и хорунжие собирали своих людей и организовывали отлов
