Империя. Терра Единства - Владимир Викторович Бабкин
* * *
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА
PROPPER NEWS. 4 июля 1938 года.
Срочно!
Сегодня в Коломбо генерал-губернатор британской колонии Цейлон лорд Луи Френсис Альберт Виктор Николас Маунтбеттен, 2-й граф Маунтбеттен Бирманский в Государственном совете в присутствии высших чиновников и офицеров колонии провозгласил восстановление независимого королевства Канди. Королем возрожденного королевства объявлен сам граф Маунбеттен. Он взошел на трон как Луис Первый. Новый король является родственником правившей Великобританией семьи Виндзоров, а его жена Мария — племянница пантократора Единства Михаила Первого. Кандийский монарх совместно с Большим государственным советом заявили о нейтралитете королевства в идущей Глобальной войне. Их величество Луис Первый пригласил всех европейцев и англо-индусов, не успевших ещё уехать из охваченных междоусобицей земель Индостана, спасаться в Королевстве Канди. Ранее через Цейлон многие англичане бежали в Вестралию и Южную Африку. Находящиеся на рейдах портов Канди корабли Кайзерлихмарине и Южного флота Единства приветствовали вымпелами рождение нового государства.
* * *
РАДИОСТАНЦИЯ CBS. 4 июля 1938 года.
— Дамы и господа! Радиовещательная корпорация «Коламбиа» рада представить вам Орсона Уэллса и труппу «Меркьюри-театра на открытом воздухе» в инсценировке романа «Война миров» Герберта Джорджа Уэллса'.
Зазвучала музыка. Был объявлен прогноз погоды.
Внезапно наступила тишина в эфире.
Затем взволнованный голос произнес:
— Дамы и господа, срочное сообщение. На Марсе замечены чрезвычайно странные вспышки. Наши ученые пока не знают их природу, но, возможно, они представляют для нас опасность. Мы будем держать вас в курсе событий. Не переключайтесь.
Заиграла вновь музыка, но уже как-то тревожно.
Минут через десять в эфир включился астроном, который подтвердил, что в сторону Земли от Марса летят многочисленные неизвестные объекты. Потом, после двадцати минут напряженной музыки, включился корреспондент из какого-то фермерского хозяйства. Фермер жаловался, что упавший в его поле объект лишил его всего урожая, затем репортаж корреспондента прервался истошным криком:
— А-а-а! Мы все умрём! Спасайся, кто может!
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. КРЕМЛЬ. ДОМ ИМПЕРИИ. БУНКЕР СИТУАЦИОННОГО ЦЕНТРА. 5 июля 1938 года.
Я не имел морального права сделать это в каком-то другом месте. Только здесь. В Кремле. Маша, Мика с детьми в бункере на Острове. Саша в бункере командного центра на Дальнем Востоке.
Семь утра. У нас. В Вашингтоне полночь.
Конверты. Ключи и пароли. Рядом Министр обороны и Начальник Генштаба. У них тоже свои ключи и пароли.
Красной кнопки у меня не было. Не сложилось. Обошлись без неё.
Операция «Ромфея» началась. *
Примечание:
* Из уст же Его исходит острый меч (ῥομφαία), чтобы им поражать народы (Откр.19:15).
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. ОСТРОВ БЕРИНГА. АЭРОДРОМ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ АВИАЦИИ АРМИИ ЕДИНСТВА. 5 июля 1938 года.
Полковник Водопьянов смотрел из башни за тем, как взлетают его питомцы. Тяжелые Пе-12А отделялись от земли и брали курс на Америку. Цель у каждого была своя. В каждой машине по два «Изделия». Так, чтобы уж наверняка.
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. КАМЧАТКА. ПОЛИГОН «СРЕДИННЫЙ». 5 июля 1938 года.
Кесарь смотрел в перископ бункера. В этот раз это были не учения. Никогда ещё ракеты Р-7 не взлетали с пяти стартовых столов одновременно…
* * *
ВЕНЕСУЭЛА. ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ БАЗА «САРАСА». 5 июля 1938 года.
Самолёты тяжело взлетали в воздух. Один за одним. Их было много. Очень много. У каждого была своя цель, но цель у всех была только одна.
* * *
КОРОЛЕВСТВО ШОТЛАНДИЯ. ЭЙР. ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ БАЗА ИМПЕРИИ ЕДИНСТВА «ПРЕСТВИК». 5 июля 1938 года.
— Команда на взлёт.
— Есть команда на взлёт.
Личный пилот Государя Императора Александр Голованов повёл тяжелую машину по полосе. Сегодня он — комэск. Командир эскадрильи стратегических бомбардировщиков Пе-12А.
Цель — Вашингтон и Нью-Йорк.
Государь, явно усмехнувшись лишь ему только ведомой шутке, пообещал ему медаль «За город Вашингтон». И Александр её примет. И будет носить с гордостью. Но не за медаль он сейчас летит.
За Империю. За правду.
Государь отдал приказ.
Пора.
Время пришло.
Позади, за их эскадрильей, прогревали винты ряды застывших пока многочисленных Пе-12Д. Десантники споро грузились в чрева своих бортов.
* * *
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА
БОРТ «SAVOY-BARTINI-33A» НАД ШТАТОМ МЭРИЛЕНД. 5 июля 1938 года
— Сэр Бернард, — подошедший стюард не вырвал его из дрёмы. Празднование Дня Независимости и беседа с президентом Рузвельтом слегка затянулось. Вашингтон гулял, было много оркестров, фейерверков, улыбок, но чувствовалось, что Франклин и госсекретарь Халл напряжены. Предложение возглавить «комитет военной промышленности» было щедрое, щедрое и долгожданное. Еще неделю назад он бы принял его не раздумывая. Но глядя на президента он лишний раз убедился, что не стоит спешить. Сослался на болезнь. Договорились вернуться К назначению после того, как он обследуется у брата Германа.
— Сэр, вас к радиофону, — повторил стюард.
— Спасибо, Джошуа, — Берни поднялся чтобы идти в кабину.
Неделю назад в Хабкоу их навестил хангар от Михаила. Передал почту, объемный конверт. И устно сообщил что «В месяц таммуз на зорьке речную рыбу лучше удить». И все. Ушел.
— Что скажешь, Берни? — спросил его тогда Сайлинг, когда они раскрыли послание императора Единства и стали рассматривать полученные фотографии.
— Прекрасные, фото, брат. Города Восточного побережья с большой высоты, — ответил Бернард
— Да, очень большой. Миль пятьдесят-шестьдесят, — Сайлинг Барух передал «общий снимок» брату.
— Из космоса? — уточнил догадку Бернард.
— Да, но я не о них, — сказал брат и сделал паузу.
— О чем же? О рыбалке? Ну так Миша просто следует отцу. Александр III же сказал: «Когда Русский Царь удит рыбу, Европа может подождать». — отложив снимки хмыкнул Бернард Барух, — Штаты тоже подождут.
— Нет, Бернард! Не то. В этом месяце наш календарь отличается от григорианского всего на один день. Так зачем посланник сказал ТАММУЗ (2), а не ИЮЛЬ? — спросил Сайлинг.
— Ну, он может просто играть по правилам Клуба, — уклонился от ответа Бернард.
— Да он их чтит! Но если подумать, Берни? Что произошло в Таммуз? — последний вопрос Сайлинг Барух проговорил медленно, прямо глядя на брата.
Бернарду хватило минуты что бы ухватить колыхавшееся на краешке сознания.
— Gefaln iz Irushlim (3), — почти одними губами изумлённый догадкой выговорил он.
— Да. Брат. Пал Град и Храм! — тихо, но твердо выговорил Сайлинг, — И на снимках места, где быть в ближайший месяц не следует.
Они понимали, что нельзя никого предупреждать. И суетится не следует. Кого надо они спасут. Не многих. Выведут, как Моисей из Египта. Им тогда пришлось приложить много артистизма чтобы родные, без причин, дружно захотели, покинув субтропическую Южную Джорджию продолжить отдыхать в купленный пару лет назад Сайлингом замок Больдт на острове Хард (4) у самой границы с Канадой. Впрочем, старший брат Герман не стал покидать штата и уехал из Хабкоу в родной им всем Кедмен. А младший Хартвиг уже год колесил с театром по Европе.
На собственном из «Тысячи островов», они славно отдыхали со среды, не забывая ни об утренней рыбалке, ни о телефоне и телеграфе для работы. А вчера Франклин Делано Рузвельт пригласил Бернарда Манесса Баруха переговорить и пришлось лететь в Вашингтон, прервав «лечение» и оставив слабнущие уже опасения.
Бернард занял свободное место в пилотской кабине и надел гарнитуру радиофона. Сюда мало кто мог звонить, а сейчас, пожалуй, мог быть только Сайлинг.
— Алло, алло, это Бернард Барух, — полетело в эфир.
— Алло, это Сайлинг, слышишь меня? — проскрипело в ответ.
«Так и есть брат, кто же еще мог так» — подумал Бернард.
— Ты где летишь? — защёлкало радио.
Бернард переспросил у пилота.
— Нью-Арк, Дэлавер, — голос пилота был слышан и вопрошавшему Сайлингу.
— Берни, берите левее! —
