Лишний свиток - Антон Чернов
— Отчего не выйдет-то? — благодушно шелестела мертвечина. — Ты вполне понимаешь разумных, а с готовыми заклинаниями у тебя вообще проблем не будет. Вот разумные, не погрузившиеся на долгое время в пучину хаоса твоего сознания, — принял некрохрыч вид невинно потерпевшего, — ничего с твоим сознанием не сделают. Ну и заклятий на таких придурков не придумали, — развёл он костяшками.
— От придурка слышу, — справедливо уточнил я. — Да, тогда и вправду неплохо. Так, слушай дальше: есть у меня намерение…
— Поискать данные по вампирам Аунда? — подхватил Анас.
— Я тебе вроде этого не транслировал… Хотя, в общем-то, очевидное желание.
— Очевидное, Рарил, — покивал Анас. — Идея — здравая. Осуществление — даэдра знает как. Если ты начнёшь копошиться в Гильдии, то об этом узнает старуха. И может это негативно воспринять, что тебе сейчас к даэдра не надо. А вне Гильдии… Ну, разве что обратиться к представителям Великих Домов.
— Хлаалу?
— К ним, или можно других поискать. Дрес вроде под них лёг, а значит, найти их в городе — не проблема, — задумчиво протянул Анас. — Это я сужу по гербам и штандартам Домов в Балморе, — уточнил он. — Хотя, к упырям нейтрально относились и поддерживали контакты только у нас, — задумчиво протянул он.
— В смысле — у Телванни, — уточнил я.
— Да. Не знаю, идея хороша, но как её осуществить в сжатые сроки — непонятно. Ещё и учителя тебе эта старая самка нетча послезавтра посулила.
— Ну да. Ладно, значит, завтра буду искать, а не найду… Ну сбегу на этом Шигораде, если что. А в места, откуда не смогу сбежать — не буду соваться.
— И правильно, — подытожил Анас.
В общем, лёг я дрыхнуть, а на следующий день метался, как проклятый, по Балморе. Совал свой нос, задавал наводящие вопросы, посылал отвечающих на затейливые буквы даэдрика. Потому что даже намёки на упырьство всяческое вызывали у владельцев магазинов, стражников, посетителей каджитской кофейни, владельцев моего дома, а точнее, старичка (ну хоть по магазинам с Изаурами просветил, и то хлеб) — вот вообще у всех, всякие агитационные речевки. На тему: “Рарил, встретил упыря — завонзай ему кол осиновый в организм. И огоньком, кровососа, огоньком!” То есть, возможно, кто-то из этих агитаторов с Аундами теми же гребучими какие-то дела и вёл, информацию о них имел. Но не признавались, паразиты нечуткие, вываливая на меня агитацию и пропаганду.
В общем, засыпал я ни черта не довольный, расстроенный жизнью, и даже Анас не трындел на тему моего отсутствия на бордельных галерах. Вздыхал призрачно и демонстративно, даже артистично позаламывал призрачные лучезапястные костяшки, но не трындел.
И пёрся я с утреца в Гильдию злобный, ехидный… В общем, данмер как данмер пёрся, нормальный. Завалился к Танусее со своим “сдрасти” и в ответ получил.
— И ты здравствуй, Рарил. А чего ты не зашёл вчера? — похлопала старая перечница старческими ресничками.
И помахивает, сволочь такая, двумя обшитыми кожей талмудами, с надписями: “Вампиры Тамриэля. Особенности отличий в провинциях, отличительные особенности Кланов. Писано Секстусом Акстусом, Арихмагом Гильдии Магов” и “Обзор и рекомендации при взаимоотношении с вампирами клана Аунда”, без подписи!
— Вот… мммммать… Сволочь вы, почтенная глава отделения Гильдии Магов! — не удержал я в организме просто рвущееся наружу возмущение.
А злобная бабка в ответ заливисто ржала, ножками своими артритными сучила, лапками артрозными по столу хлопала, аж слезу от злостного ржача пустила!
— Ну, раз тебе не нужно, — проржавшись, демонстративно стало ныкать книжки это престарелое воплощение мирового сволочизма.
Но, посмотрев на мою физиономию, нагло ржала ещё минуту, после чего протянула книжки мне. Я их прибрал в сумку, от греха. А то ещё отнимет “чисто на поржать”, старуха злостная. Ну и стал уточнять.
— А почему вы позавчера про книги не сказали?
— И лишилась бы такого прекрасного повода от души посмеяться? — поиграла бровками злобная ехидна. — Пришел бы вчера, как я и говорила — отдала бы. По городу бегал, небось, выяснял? — ликующе уточнила она.
— Не скажу, — непотроллимо ответил я.
— Не хочешь — не говори. Ладно, Рарил, настроение ты мне поднял, — ржанула злобная ведьма. — Пора тебе встретиться с наставником.
— Готов, — буркнул я.
— Вот какой ты молодец, — преувеличенно восторженно отметила Танусея и совершила некое воздействие на ковёр посреди кабинета главы отделения, даже не вставая из-за стола.
Обливионщина всколыхнулась, завибрировала, и посреди ковра нарисовалась… ещё одна злостная бабка! Правда, к счастью, не черножопая. Если бы тут оказалось две Танусеи, я бы точно вышел из окна, несмотря на подземное местонахождение кабинета.
Но злостная бабка, нарисовавшаяся в кабинете, была не намного лучше.
Для начала, это была желтожопая дылда, за два метра тощего росточка. Альтмерка, вида, не вызывающего восторга ни у меня, ни у Анаса. Правда, в разных плоскостях, но замшелую каргу, появившуюся в кабинете, даже старый похабник не предложил бы отыметь, разве что пнуть.
Но ладно, альтмер и альтмер, хоть и не вызывает восторга. Водятся они на Вварденфелле, и в рабстве рабствуют, и в Гильдии гильдействуют. Чёрт бы с ними. Но у данной конкретной бабки была просто феерическая, невозможная по надменности, наглости и засранству морда лица. Вот если большинство окружающих вызывают у меня естественное и праведное желание зарядить по их наглому рылу кирпичом — нормальное, в общем-то, желание. То вот эта морда просто требовала и вопияла построить кирпичный завод. И закидывать это рыло кирпичами в поте лица, промышленными масштабами.
— Арда, это твой ученик, Рарил Фир, о котором мы говорили, — тыкнула в меня пальцем Танусея, обращаясь к этому престрарелому олицотворению желтожопого засранства.
Альтмерка на 115 секунды бросила на меня взгляд, пыхнула какой-то обливионщиной, на которую я пыхнул развеиванием, с понятным раздражением: не хрен на меня магичить всяким там! После чего эта Арда прикрыла глаза, что, при развитом воображении, можно было принять за кивок.
После чего Танусея обратилась уже ко мне:
— Рарил, это госпожа Ардаруме… — на этом альтмерка вскинула костлявую ладонь. — Просто госпожа Ардаруме. Моя старая подруга, бывшая Мас… — ещё один жест от желтушной бабки, прервавший Танусею.
Последняя
