Екатерина Оленева - Темные воды
– Почему ты меня бросила, мама?
– Бросила? Тебя? Когда, родной?
– Я жил далеко-далеко отсюда. Там, где дети спали в большом зале. В нем было так холодно. Я тебя звал, звал, звал, звал… а ты всё не приходила!
Сердце Софии готово было остановиться. Перед глазами поднималась темная пелена.
– Скорпиус, такого никогда не было.
– Нет, было! Было! Я же помню!
– Сынок, тебе просто приснилось.
Скорпиус свёл темные брови.
– Сон, говоришь? – недоверчиво спросил ребёнок, тряхнув шапкой белоснежных кудрей. – Сон? Ну, может быть.
Как только Скорпиус выучился читать, он стал интересоваться Темными Искусствами на радость и умиление деду.
– Мама?
– Да, мой хороший?
– Вот в этой книге написано, что Диадема Кандиды Когтевран всегда хранилась в Выручай-Комнате, где её удалось отыскать Великому Гарри Поттеру?
– И что из этого?
– Её там не было.
– Откуда ты можешь это знать?
–Я не знаю. Просто помню, – хмурясь, ответил мальчик. – Я многое помню из того, чего никогда со мной не было. Вот я, например, очень люблю единорогов. Папа показывал мне их. Не на картинке, настоящих…
– Когда?! – возмутилась София. – И вы ничего не сказали мне?
– Мама, – засмеялся Скорпиус. На щеках его выступили ямочки. – Да чего ты волнуешься? Они очень тихие. У них шерсть белая. И светится, как у дедушки волосы в полнолунье.
– Потому что в крови дедушки есть кровь вейл, – ядовито заметила София. Отвратительных созданий, между прочим.
– Я знаю, кто ты такие вейлы, – спесиво вскинул голову Скорпиус.
– А я знаю, кто такие единороги! Они драконов валят на раз-два! Я поговорю с твоим отцом!
– Бедный папа, – сделал младший Малфой скорбную мину. – Получается, что я его как бы заложил?
– Получается, – усмехнувшись, кивнула мать.
– Я помню, как убивал единорогов.
– Что?!..Когда?
– Нет, я на самом деле знаю, что я этого никогда не делал. Я же не сумасшедший. Но я это помню. Помню, как полз по земле, вместе с белым туманом, потом взлетал и… - Скорпиус испуганно потряс головой. – Мне так страшно думать об этом.
София постаралась скрыть охватившую её панику:
– Сын, у тебя слишком богатое воображение, – строго сказала она.
– Воображение?
Скорпиус сощурил большие восточные глаза, странно смотрящиеся на тонком узком фарфоровом лице Малфоев.
– Воображение, говоришь?! – Он вскинул руку и прокричал. – Морсмордэ!
В комнате повис череп зелено-ядовитого цвета; челюсть его отпала, выпуская змею, с раздувающимся капюшоном.
– Прекрати! Скорпиус! Убери это! Немедленно!!!
Мальчик моргнул и опустил руку. Знак разошёлся зелёным дымом.
Потрясенная София опустилась на стул. Казалось, из комнаты вышел весь воздух. Вздохнуть никак не получалось.
– Мама! – испуганно кричал ребёнок. – Мама! Мама…
Звук плыл. Комната качалась и расплывалась. София провалилась в ту реальность, где безносое чудовище с красными глазами гналось за ней, а она никак не могла убежать.
– Ты будешь держать равновесие… – повторяла змея с человеческим лицом. –Равновесие между живым и мертвым.
– Мама! Мама! – испуганно кричал где-то маленький мальчик.
Маленький мальчик с черными глазами, в которых горело адское пламя.
– София? – звал голос Драко. – София, ты меня слышишь? Да что здесь произошло?!
***
Когда София открыла глаза, рядом с ней сидела встревоженная Нарцисса.
– Хвала Небесам! – выдохнула она. – Как ты?
София приподнялась на локтях:
– Где Скорпиус?
– С Крисси.
– А Драко?
– С Люциусом, – Нарцисса склонилась ниже. – Они очень напуганы. Оба клянутся, что сегодня пополудни старая метка вновь начала жечь. Неужели Сама-Знаешь-Кто…?
– Молчите! – исступленно крикнула София, зажимая уши и отчаянно мотая головой. – Молчите! Молчите, слышите?!
Утром она влетела в детскую к сыну, выхватывая его из объятий сна и тряся, словно дерево.
– Никогда больше так не делай! Слышишь, Скорпиус!? Ни-ког-да!
Любой другой ребёнок поднял бы от такого пробуждения дикий рев. Но у Софии создавалось впечатления, что сын не знает, что такое страх. Этот спасительный инструмент самосохранения у него начисто отсутствовал.
Вот любопытства и позерста хоть ложками черпай.
– Если ты ещё раз покажешь мне эту свою «морду» !..
– Что тогда? Что ты сделаешь, мама? – ухмыльнулся маленький чертёнок.
– Я этого не переживу, сын. Больше – ничего.
Губы мальчика задрожали:
– Это что-то плохое, да, мама?
– Это знак Волдеморта.
Черные глаза полыхнули любопытством:
– Знак Темного Лорда? А почему я умею его создавать?
– Не знаю, – уклончиво ответила София. – Во мне есть кровь Мраксов, может, поэтому.
– Ты родственница Сама-Знаешь-Кого? – от восторга Скорпиус аж подпрыгнул на постели.
– Мальчик мой, пожалуйста! Если люди из Министерства узнают об этом, у нас у всех могут быть неприятности. Дедушку и отца посадят в Азкабан, тебя заберут у нас с бабушкой…
– Мам, – снова ухмыльнулся Скорпиус, – а ведь ты врешь. Никто меня не заберёт. Ты не Министерства боишься. Боишься, что папа и дедушка об этом узнают. А Министерство тебя нисколечко не пугает.
***
Они стояли в Василисой друг против друга.
– Ты знала! – в ярости шипела София.
– Значала – о чём? –невозмутимо отозвалась старая ведьма.
– Мой сын!.. Он новое воплощение Волдеморта, не так ли?
Василиса медленно кивнула и проговорила своим низким бархатным голосом, от которого мурашки бежали по коже:
– Полагаю, именно так.
София покачнулась, хватаясь рукой за сердце:
– Как ты могла?! Как могла так поступить со мной? Мой единственный ребёнок! Мой сын – лорд Волдеморт?!
– Твой сын – Скорпиус Малфой. В нем и в Томе Риддле единая сущность, это верно, так сказать, одна душа. Но Лорд Волдеморт мертв. Как и Том Риддл. Твой сын вырастит таким, каким ты его вырастишь, София.
– Но он…
– В отличие от других людей – ты волшебница, сердце мое. В отличие от других волшебников – потомственная некромантка. Знаешь, в чем разница между тобой и ими? Ты просто знаешь, кем твой ребёнок был в предыдущих воплощениях.
– Но он вырастет и все повторится!
– С чего бы? – спокойно возразила Василиса. – Том Риддл начал свою жизнь в приюте; Скорпиус Малфой – в одном из богатейших домов Англии. Том Риддл был отверженным грязнокровкой; Скорпиус Малфой чистокровен и знатен. Тома Риддла все ненавидели. Скорпиус – ваш свет в окошке. Разная жизнь, разные судьбы. Ну подумай сама, девочка моя, неужели же он не заслужил право на искупление? Если бы Том не родился снова, его ждал бы ад. Это не метафора. А любой ребёнок приходит в этот мир с чистой душой. Просто проследи за тем, чтобы «файлы», как теперь говорится, заполнялись правильно. Все будет хорошо.
***
В Хогвартс Скорпиуса приехала провожать вся семья.
Презрительно поджимая губы, мальчик бросал кругом выразительные высокомерные взгляды.
Огромный вокзал был весь в дыму. Выхлопы машин, дыхание многочисленных прохожих, уханье сов после уединенных просторов Малфой-Мэнора, куда допускались лишь избранные, его раздражали.
А вот его маленькой сестрёнке, семилетней Маре, явно пришлись по душе.
– Мам, а папа купит мне сову? – потянула дочь Софию за руку.
– Как только научишься читать и писать, непременно, – пообещала Нарцисса, обожающая внучку.
Малиновый старый поезд окутало клубами дыма.
– С ума сойти, – скривился Скорпиус. – На дворе середина двадцать первого века, а тут такое ретро!
– Не преувеличивай, – порекомендовал Люциус, – не середина, а всего лишь его первая четверть.
– Волшебники до сих пор используют паровую топку, – не слушая деда, разглагольствовал внук. – Магглы по технологиям давно нас обогнали. Какой толк быть волшебником, если приходится ездить на телеге? Вот когда я вырасту, всё изменится. Волшебники смогут пользоваться всеми благами цивилизации. Уверен, что слово «мультимедийный» чистокровные слыхом не слыхивали.
Симпатичный вихрастный темноглазый мальчик обернулся на причитания Скорпиуса.
– Уймись, – процедил Драко сыну.
– Необходима реформа, отец. Ты и сам это понимаешь, правда? Нельзя быть такими ретроградами.
– Скорпиус, ты слышал, что сказал отец? – приподнял брови Люциус.
Из тумана выступили знакомые лица. Большинство из них были ужасающе рыжие.
Люциус презрительно отвернулся, прижимая платок к лицу:
– Вонь этого племени Уизли, кажется, будет преследовать меня вечно. Плодятся, как кролики.
София заметила Поттеров.
В отличие от Молли, Джинни удалось сохранить стройность. Возможно, потому, что она родила троих, а не семерых детей. Молодая женщина была одета по последней маггловской моде. Рядом с ней стояли девочка и два мальчика, один из которых был просто вылитый отец. Только без очков, отчего зелёные глаза казались ещё ярче.
