Я создаю чудовищ - Сергей Александрович Елисеенко
Когда мы закончили приготовления и, переодевшись, вышли, я, как бы невзначай, пошёл рядом с Василием, аккуратно расспрашивая, что это за зелёные, искать которых мы идём. Если с белыми, то есть противником, всё понятно, а уж с нами – красными, тем более, то, что это за новая сила такая? То, что не мародёры и прочие преступные элементы ясно. Тех старик называл открыто поганью и татями всякими. Может, ещё одна политико-гражданская фракция? Я, правда, с предыдущими двумя толком не разобрался. Разве что по “цвету” отличаю. А тут ещё одна нарисовалась. Причём, явно враждебная, раз нас посылают проверить наличие её последователей в определённом месте. Конечно, по словам Андреича, командиру итак известно, что там происходит. Но, видимо, мои умения (а, может, и меня самого заодно) решили проверить на вшивость. Вот и негодует мужик, что его прицепом посылают. А вся “слава”, если всё пройдёт, как надо, только мне и достанется. В любом случае, пусть думает, как хочет. Человек взрослый, значит уже должен понимать, что мир не справедлив, а иногда и откровенно жесток.
– Зелёные, Яков, это люди. Как и мы. Как и белые. Цели у них только другие. И мотивы. А путь такой же. Тернистый и кровавый, – чуть подумав, ответил мне Василий Степаныч.
Такой ответ меня, разумеется, не устроил, но, взглянув на старика, я понял, что сейчас не самое лучшее время для подобных лекций. Всё-таки мы на боевом задании и местность вокруг нас не сказать, чтобы особо мирная. Город, словно поделён на части, где каждый фрагмент выкрашен в свой цвет. Эта улица белая, а эта красная, а вон там целый серый район. Он, вроде бы, пока никому не принадлежит и там обитают обычные жители. Но, это пока. Здесь нельзя остаться в стороне. Рано или поздно тебе придётся сделать свой выбор. И тогда…снова прольётся кровь. Лучшая смазка для всех социальных трансформаций. Механизм под названием общество должен работать. И, если прошлая его версия даёт сбои, то значит пришло время опробовать новую.
Пожав плечами, я отстал от Степаныча и сосредоточился на движении. Вертел головой по сторонам, старался особо не шуметь и ориентировался по действиям моих напарников. Прыгнут в соседнюю подворотню, и я за ними. Упадут на землю, доставая винтовки, я тоже. А побегут, так и я рядом буду.
– Скоро пост будет. Оружие спрятать нужно, да, и Яшка с этой клеткой на хребте, как бельмо на глазу, – сказал Василий Степаныч, замедляя шаг.
– Обойти никак? – спросил Андреич.
– Если только по крышам. Но времени много потеряем.
– Тогда винтовки давайте мне, я уж их на ту сторону перетащу по-своему. Да, и чудище это тоже.
– Уверен? – уточнил старик.
Мужчина кивнул в ответ.
Напутствовав Вултусу, чтобы он не шумел и, вообще, вёл себя хорошо, я передал клетку Андреичу.
– Накинь сверху. Не хватало ещё чтобы закричал по дури или ещё что учудил. Да, и об стенку если ударится, то не слышно будет, – сказал он, протягивая мне ещё один кусок ткани.
Спорить я не стал. И кажется, даже понял, что мужчина замыслил. Не зря он с собой такой внушительный моток верёвки взял. Так, что намотал в два слоя, да покрепче увязал и отдал обратно.
– Пойдём по отдельности. Сначала вы вдвоём, потом я. Встречаемся возле булочной, что в конце Никольского переулка, – сообщил он, перехватывая поудобней поклажу и сворачивая направо.
Мы же двинули дальше вперёд. Чтобы через полчаса упереться в импровизированную заставу, которая перекрывала улицу от дома до дома.
– Документы приготовь. Бумага хоть и липовая, да только для этих и такая сойдёт, – спокойно сказал мне Степаныч.
При этом он отчего-то стал хромать, да ещё и кряхтеть, будто каждый шаг давался ему с трудом. Мне же напомнил, чтобы я глаз не поднимал и говорил, когда спросят. А лучше, вообще, помалкивал и под дурачка косил.
Понял, принял, обработал, мысленно согласился я и тоже приготовил потрёпанную книжицу с какими-то непонятными мне печатями и подписями. Фотография внутри отсутствовала, так что мне было не совсем понятно, как это поможет определить, что я это я. В любом случае, постараюсь побольше молчать, а если понадобится, то и вовсе разыграю слабоумного. Не зря же Василий тоже стал изображать бедного, больного старца, который и ходить-то с трудом может. А я, вроде бы, отыгрывал его внука или кого-то из родственников, кто сопровождал дряхлого дедулю в пути.
Подойдя ближе мы уже настолько вжились в свои роли, что Степаныч стал опираться на меня по-настоящему, а я только что слюни изо рта не пускал, одновременно что-то бессвязно мыча и тараща глаза в пустоту.
Встретили нас двое настороженных солдат и, видимо, офицер, стоящий за их спинами. Он окинул нас ленивым взглядом и, потеряв интерес, отвернулся.
– Кто такие, откуда будете? – спросил, стоявший ближе всех к нам, боец.
– Заводские мы. Я – Василий, а это вот Яшка, – покашливая и покряхтывая, ответил Степаныч.
– Документы!
Старик молча протянул наши книжицы.
– Вроде, и правда, с Заводской. Чего шатаетесь тут? Али не знаете, что краснопузых в городе бьём? – нахмурился, вглядываясь в нас, он.
– Знаем, знаем. Отчего же не знать. Но идти-то больше некуда. Вот и хотим туда, где потише. Родные у нас там.
– И поэтому вы через полгорода решили пешком прогуляться…
– Ну, так выбора и нет особого. Ты пропусти нас сынок, а я за тебя свечку в церкви поставлю. И за царя-батюшку. И за …
– Хватит уже, дед, языком молоть. Забирай своего внука юродивого, да идите дальше, – прервав старика, бросил солдат.
Выдохнув про себя, я, придерживая Степаныча, пошёл дальше. Вот только на полпути и аккурат посреди заставы нас окликнул офицер. Да, тот самый, что до этого мазнул скучающим взглядом и отвернулся. Теперь он подобрался и, словно хищник, почуявший добычу, пружинистым шагом направлялся в нашу сторону.
– Извольте, уважаемый, а откуда у вас такой шрам на лице? Никак воевали? – поинтересовался он, подходя ближе.
Глазастый какой попался. А ведь в начале будто даже внимания не обратил.
