Звездные войны. Росинант – конь блеклый, или Ситхи печального образа - JuliaFF
За соседним столом компания крепких молодых людей пила из глиняных кружек и с хохотом обсуждала некое происшествие.
– Несся он на мельницу, как в атаку, с копьем наперевес. Доспех черный. Плащ развевается. Жуть! А потом башкой о мельничное крыло хрясть! С клячи своей на землю брык!
Вейдер заинтересованно повернулся к рассказчику. Тот замолк на полуслове. Только неловкая пауза продлилась недолго. Ушлый парень вывернулся прямо-таки мастерски.
– Вот ведь, почитай, полгода назад было, а как сейчас перед глазами стоит. Вот еще случай был…
Вообще-то, чувством юмора не отличающийся Дарт Вейдер сальто-мортале оценил и только хмыкнул грозно. А тут и Сервантес рядом уселся, и официант подошел. Заказ налоговика он принял без особого подобострастия, но уважительно. На Вейдера посмотрел опасливо.
– Чего изволите, сударь?
– Ничего.
И голоса вроде не повысил, и Силу не применял, но официант испуганно попятился и поспешил обратиться к Палпатину.
– Чем можем услужить святому отцу?
Может, парень – тайный джедай-еретик, может, решил, что на монахе можно отыграться за внезапный испуг, а может, заметил, как Палпатин местной копотью брезгует, но глаза официанта блеснули недобро.
– Я бы мог предложить вам бараний бок, но сейчас пост. Тушеные овощи и лепешки? Слишком по-крестьянски. Рыба? Не приведи Господь, святой отец костью поперхнется, грех-то какой! Нет-нет, не смею. Вино и сыр… Еще хуже. Не лучше ли вам пойти напиться из ручья, да попросить хлеба у добрых прохожих?
Наверное, он и еще чего-нибудь сказал, да Дарт Вейдер уже начал сжимать кулак в знаменитом жесте. Палпатину пришлось успокаивающе накрывать его лапищу своей ладонью, а второй рукой ловить возмущенно схватившегося за свое оружие Сервантеса. Ибо старший ситх хотел ужина, а не труп. Поэтому для недодушенного нахала он приберег кроткую улыбку массового поражения.
– Благодарю, сын мой. Да пребудет с тобой такое же изобилие, что ты сулил мне. Да будет жизнь твоя сродни твоему гостеприимству. Да каждому воздастся по делам его.
Бедолага попятился, но тут же уперся в брюхо владельца корчмы, которому стоило бровью повести, как откуда ни возьмись, выскочили три девицы повышенной грудастости и мигом выставили на стол весь ранее озвученный ассортимент, плюс некая похлебка и запеченные на вертеле птички.
С них ужин и начали. Опешивший Сервантес разинул рот. Не иначе как прикидывал, во сколько ему обойдется эта роскошь.
– Сдается мне, сударь мой, платить за это вам вообще не придется.
– Но как же…
Палпатин молча указал птичьей ножкой на перегородку, за которую хозяин уволок накосячевшего работника. Разговор оттуда доносился весьма занятный.
– Ты что творишь, враг рода человеческого?!
Звук затрещины.
– За что, хозяин? Сами же велели бродяг всяких взашей гнать.
– Бродяг?! Дурак, ой, дурак! Или глазенки твои поросячьи совсем от вина окосели? На сутану «бродяги» кто смотреть будет? Папа Римский?! Я не знаю, как называется эта драгоценная ткань, но стоит она всяко дороже этой забегаловки.
– Ох, Мадонна! Кто же это?
– Кто, кто… А я знаю? Только думается мне, кто-то не ниже «красной шапочки». Только не вздумай, дурак, обращаться к гостю «ваше высокопреосвященство»! Он здесь тайно, значит так тому и быть.
– З-зачем?..
– Чего пристал, дурак. Откуда мне знать!
– Да чего тут знать-то, – вмешалась в разговор старшая и самая статная из девиц – старшая дочь хозяина. – Сегодня старый Альдудо из Кинтанара пожертвовал церкви сто реалов!
– Сколько?!
– Быть того не может?!
– А куда деваться, если у него родной племянник оказался тайным иудеем, алжирским шпионом и оборотнем, если еще чего не похуже! Сбежал он сегодня из дому с дочкой кривого Лопеса.
– Кто сбежал? Альдудо?
– Нет же! Племянник евойный. Сам сбежал, а сокровища, под колодой зарытые, прихватить не успел. А там не то тышша, не то две. Золотом. И посуда серебряная. И черная кошка дохлая рядом прикопана! Вот!
– А-а-а?
Хозяин осторожно выглянул из-за перегородки и незаметно ткнул пальцем в сторону гостей дона Сервантеса.
– А разоблачил колдуна и чародея приезжий инквизитор. Как посмотрел на злодея, так тот сразу затрясся, позеленел и нутро свое дьявольское показал.
Теперь все трое высунулись из-за перегородки чтобы благоговейно посмотреть на инквизитора.
– Значит, старина-Альдудо десятину церкви принес…
– А как не принесешь, если в округе комиссия суда святой инквизиции работает?
– Точно комиссия.
Хозяин указал пальцем на Дарта Вейдера.
– А чего же второй-то не ест ничего? – всплеснула руками дочь хозяина.
– Бдит.
– Не говорите, чего не знаете, папаня.
Казалось, в крохотную подсобку больше никому не поместиться, но вторая девица, младшая дочь хозяина, ввинтилась и в коморку, и в разговор.
– Мельничиха говорит, что это рыцарь, давший обет не снимать шлем на людях, пока не изничтожит тысячу еретиков!
Тут азартно подслушивающий вместе со всеми Сервантес не выдержал и фыркнул.
– Не думал, что дочка старины-Санчо окажется любительницей рыцарских романов. Хотя, простите дон Вейдер, но ваш необычный костюм способен вызвать пересуды. Вы…
Сервантес замер, подбирая подходящее слово.
– Я – ситх, – пожал могучими плечами Дарт Вейдер, внимательно сканирующий обстановку вокруг.
– Сикх? Из Индии? Когда я был в Алжире, то немало слышал от разных людей об этих свирепых воинах.
Дарт Вейдер практически светился от гордости. Сервантес же выдал нечто неожиданное.
– Велика же сила матери нашей католической церкви, если даже дикие сикхи преклоняют перед ней голову! Ведь вы – добрый католик, не так ли?
– А как же! – обиженно взревел Дарт Вейдер, старательно делая вид, будто знает, кто такие католики. Обиделся же он не на Сервантеса, а на повелителя, на чьем лице уж больно явно читалась неуверенность в том, что младший лорд не ляпнет лишнего.
– Он – мой ученик, – поставил точку на скользкой теме Палпатин и обратился к хозяину. – Сын мой, проводите нас в наши комнаты. Путь сегодня был длинным, а нам есть еще над чем поработать.
На упоминание предстоящей работы окружающие отреагировали нервно. Решили, видимо, что инквизиторы среди них еретиков выявлять начнут. Палпатин этого, собственно, и добивался. Теперь их точно лишний раз не потревожат.
– Вот сюда прошу. Самый тихий уголок, где ничто не отвлечет набожного человека от молитвы, – без
