Изгой Проклятого Клана. Том 3 - Владимир Пламенев
Слишком. Гладко.
— Князь Евгений уже в городе, — произнёс Святослав, когда я с ним и Ратибором стоял на балконе усадьбы. — Скоро он скоординирует действия аристократов. Мы зачистим тоннели и обезопасим Новосибирск. Все подходы к нему уже изолированы. Никому не уйти без ведома князя.
А ведь я так и не сказал им, что Тим Стрельцов предатель…
Но я не успел. По небу внезапно прокатился громовой голос:
— Озёрский! — тот же, который прозвучал здесь во время нападения геотераса и уничтожения резиденции князя. — Я знаю, что ты уже в городе и слышишь мои слова. Сейчас их слышит вся Империя! Вы не оставили мне выбора. Всех мирных жителей я прошу покинуть Новосибирске в течение часа.
Это невозможно! Транспортная система Новосибирска просто не справится с таким потоком покидающих город людей!
А голос не останавливался:
— Все, кто останется, позавидуют мёртвым! Но я предлагаю и другой выбор: аристократы приведут мне Озёрского, живым или мёртвым. На Базарную площадь. В течение сорока минут. Докажите, что миллион жителей вам дороже гниющего заживо князька!
Святослав нервно спросил:
— Он же блефует⁈
Глава 4
— Я не знаю, — честно сказал я. — Это нам ещё предстоит выяснить. Но понятно одно, — я серьёзно посмотрел Святославу в глаза. — Его обращение предназначалось не аристократам.
— А кому тогда? — напряжённо спросил он. Ратибор тоже прислушался.
— Простым людям, — ответил я, глядя на город. — Его слова наверняка транслировались в сеть и по радио. Город же не изолировали?
— Информационно — нет, у людей есть связь, — хмуро сказал Ратибор.
Я кивнул и сказал:
— Значит, кто-то из простых людей точно загрузит в сеть запись с речью. И, если жители Новосибирска поведутся, то у нас будет масса проблем.
— Поясни, — с лёгким раздражением сказал Святослав. Его нервы были на пределе.
— Лидер «Тихого Дома» пытается выполнить своими словами две задачи: первая — посеять панику в городе и заставить местных жителей массово покинуть Новосибирск. Это затруднит перемещения жандармов, военных и гвардейцев. Вторая задача — он хочет, чтобы простые люди по всей Империи увидели, как аристократия делает выбор.
— Какой ещё выбор⁈ Идти на поводу у террориста или нет⁈
Я покачал головой.
— Выбор: отдать ли «Тихому Дому» князя Евгения, либо пожертвовать целым городом простолюдинов. Для нас очевидно, что князя никто не выдаст. Но очевидно ли это для простых людей?
Глаза Святослава расширились
— Нет… нет! — он замотал головой и поморщился от боли. Снова перенервничал. Ратибор тут же оказался рядом, придерживая его. — Ты хочешь сказать, что террористы попытаются выставить нас — аристократов — убийцами?
— В том числе. Они свалят на нас часть ответственности за то, что предполагают сделать с городом.
— Но простолюдины же не идиоты!
— Идиотов среди них, как и везде, активное меньшинство. Вот их и попытается поджечь «Тихий Дом», чтобы в итоге получилась лживая, но красивая легенда, как злобные аристократы пожертвовали миллионом человек ради своего князя. Поэтому единственное, что нам остаётся, — мой голос стал твёрже стали, — это купировать угрозу раньше.
И тут дверь на балкон приоткрылась. К нам, в гвардейской форме клана Озёрских, вышел Болтун.
— Господин Северский, князь Евгений желает встретиться с Вами, — бесстрастно сказал он, будто в действительности был вымуштрованным гвардейцем.
Ратибор со Святославом только переглянулись. Но не произнесли больше ни слова. Как и я, потому что молча пошёл вслед за Болтуном.
Заговорили мы, только когда сели в машину с гербом клана Озёрских и на всей скорости рванули прочь из усадьбы.
А на улицах уже начиналась паника. Первые простолюдины выходили из своих домов, игнорируя все запреты. На дорогах появились их первые машины. Некоторые из них на всей скорости неслись прочь из города, напрочь игнорируя правила дорожного движения.
— Паника разрастается слишком быстро, — сказал Болтун, затягиваясь сигаретой прямо в салоне. — Я отдал приказ об экстренном захвате всех предателей, — он раздражённо поджал губы. — Терпеть не могу, когда планы ломаются, — он взглянул на часы. — Но две минуты тридцать шесть секунд назад мои люди захватили Георгия Озёрского. С ним уже работают. Мы едем туда же. Будем участвовать в допросе, ему сейчас расшатают голову, а потом я всё вытяну, — он выдохнул, но вредный сигаретный дым втянулся в вентиляцию на крыше машины. — А ты пока доставай из своих закромов очередной козырь. Сейчас самое время.
Козырь?
Я невесело хмыкнул.
Если бы они брались вот так — по щелчку пальцев. А не требовали ресурсов, труда и времени.
Но кое-какие мысли у меня всё же созрели.
— Насколько большое влияние у тебя есть на князя Озёрского? — спросил я.
И тут Болтун задержал на мне взгляд. Без энтузиазма. Но выжидающий.
— Есть. Это всё, что я могу сказать.
— Людей из города мы вывести не успеем. А значит, даже если «Тихий Дом» блефует, информационная бомба точно взорвётся. Надеюсь, тебе это объяснять не нужно?
— Нет, — скрывая раздражение за жёсткостью, ответил он. — Что ты задумал?
— Князь Евгений выйти к жителям города. Под прицелами всех видеокамер, под живую трансляцию. Чтобы все видели, что он остаётся в Новосибирске, несмотря на все угрозы. Это даст ему поддержку простых людей и покажет, что он контролирует ситуацию.
— Он не пойдёт на это, — тут же заявил Болтун, решительно закачав головой. — Во-первых, никто из простолюдинов не должен знать о его состоянии. Во-вторых, среди них могут быть убийцы. Это неприемлемый риск.
— Ты прав. Но именно этот даст ему уважение в среде простолюдинов, а не трусливое отсиживание где-то в своей усадьбе или крепости. Сейчас война идёт за умы. Вон, посмотри! — я указал пальцем на улицы.
Они были переполнены убегающими людьми. Кто-то с сумками. Кто-то с детьми. Кто-то с животными.
Главная дорога, по которой мы ехали, была перекрыта военной техникой. Но вот на ответвлениях были длинные пробки из автомобилей горожан. Но многие машины были уже покинуты.
Никто не стоял на месте.
Жандармы, стоящие на своих постах, даже не пытались ничего контролировать. Они только напряжённо всматривались в толпу, ожидая увидеть там врагов. И не отпускали из рук оружие. За что получали озлобленные взгляды простолюдинов.
Они боялись. Потому что верили «Тихому
