Артефактор. Книга 3. Зеркало силы - Маркус Кас
Теплее стало сразу, как мы отошли от берега. А под прикрытием деревьев и вовсе стало хорошо, они сдерживали пронизывающий ветер.
Ряпушкиных я оставил наедине, чтобы они смогли спокойно, ну или не очень, поговорить. Отошел к воротам, где и ожидал ректора. Из открытой форточки окна проходной доносились оживленные реплики — охрана азартно играла в карты.
Драговит пришел довольно быстро, минут через десять. Хотя я уже успел начать болеть за одного из игроков.
Обратный путь до машины мы проделали молча. Уже поднялись волны, который пытались залить мост, и мы поторопились вернуться на берег.
«Лесснер» помчался через Кронштадт на кольцевую, а я всё же сказал ректору по то, что мне понадобится Тихослав. Драговит, к моему удивлениею, не спорил. Сообщил, что всё оформит в ближайшее время. И любезно предложил до дому подвезти.
Вообще выдержка Ряпушкина вызывала восхищение. Экранирующий амулет мог скрыть эмоции, но не мимику. Ректор же почти идеально контролировал каждый свой жест.
Буря настигла нас на подъезде к городу. Потемнело, в бок автомобиля ударился штормовой порыв ветра, и с неба обрушился поток воды. Ряпушкин сбросил скорость почти на минимум — дворники не справлялись.
В городской черте уже на так лило, так что мы ускорились. Улицы пустовали, все попрятались по домам или питейным заведениям. Я заметил лишь одного велосипедиста, с невозмутимым видом крутящего педали. Проезжающие мимо машины окатываали того водой из луж, а он чему-то улыбался и не обращал внимания.
— Жду вас завтра, ваше сиятельство, — сказал Драговит, когда мы доехали. — Подпишем все необходимые бумаги. Или вам потребуется ещё время?
— Полагаю, до завтра мне должно хватить времени, — ответил я, пытаясь разглядеть через мутное стекло свой дом. — В любом случае, я вам сообщу заранее.
Я повернулся к заднему сидению, взять свой зонт. Теперь нужно успеть его раскрыть до того, как меня вымочит насквозь.
— Кажется, вас встречают, — отметил Ряпушкин.
И верно — по дорожке к воротам быстро двигалась фигура с фонарем. Слуга тоже вооружился большим зонтом и теперь спешил, пока я не вышел.
Мы попрощались и я открыл дверь, дождавшись когда Прохор подойдёт.
— Молодой господин! — старик взволнованно осмотрел меня с головы до ног. — Мы уж все беспокоиться начали. Вон какая непогода-то стоит.
— Спасибо, — улыбнулся я ему и успокоил: — Всё в порядке, задержался на встрече. Так а чего волновался? Позвонил бы.
— Дык чего я вас буду от дел важных отрывать, — отмахнулся старик. — Давайте, барин, скорее в дом. Чаю надобно вам горячего. Да и кушать поди хотите.
Я подхватил его под руку, чтобы мы оба поместились под зонтом.
— Хочу, Прохор, вот тут ты прав...
— Может, барин, их домой забрать? — Прохор с жалостью взглянул на львов, по которым стекали потоки воды.
Я отправил львам сигнал и они ожили, тут же встряхнувшись. Капли разлетелись в стороны, в том числе и на нас. Котики довольно рыкнули и застыли обратно.
— Мне кажется, им нравится, — я отряхнул брюки.
— Вот и Васька отказалась, — вздохнул старик. — И от молока отказалась...
Я закашлялся и взглянул на крышу дома. Гаргулья сидела на своём месте, неподвижно смотря куда-то в сторону центра города.
— Молока? Она же каменная, Прохор.
— Ну и чего? — встрепенулся слуга. — Доброе слово и блюдце молока завсегда и всем приятно будет-то. Хоть камню, хоть ненастоящей бабе. Они может, и неживые. Но мы-то живые, вот что я вам скажу, молодой господин.
— Живые, — согласился я. — А ещё голодные. Пойдём.
Мы направились к дому, где призывно горел теплый свет в окнах. Под ногами струилась вода, просто не успевала уходить в землю. Но сад оживился — деревья воспряли и наслаждались живительной стихией. Я, кажется, стал их немного ощущать. До природницы мне пока далеко, но что-то такое было в растениях, что внутренне откликалось.
Возле порога стояла щербатая миска с молоком. Брызги дождя нещадно разбавляли лакомство для гаргульи.
Надо Прохору завести живых котов. Пока он каменных не приучил молоко пить, мышей ловить да блох гонять.
***
Ужинали на этот раз в гостиной. Патриарх настоял на этом, как и на растопке камина. Оба старика решили, что я непременно простыну, поэтому мне вручили горячий чай и плед, и велели сидеть в нём весь ужин.
Я не возражал, их забота была приятна. Да и действительно, мягкая шерсть отлично согревала. И добавляла особого уюта. Так что я послушно кутался в плед и уминал восхитительное жаркое, которое Прохор полдня томил в печи в глиняных горшочках.
Дед пребывал в отличном настроении, от его хандры не осталось и следа.
После еды мы устроились в креслах у огня и играли в шахматы. Лука Иванович поддавался мне, а я ему, так что патрия сильно затягивалась. Но мы оба упорно делали вид, что не замечаем этого.
Потрескивали поленья, в окно стучал дождь, а патриарх с улыбкой вспоминал один из военных походов. И рассказывал удивительные байки. Даже с даром ментальной магии было не понять, что из этого правда, а что вымысел. Скорее всего за года дед уже и сам поверил в каждую деталь.
Когда патриарх задремал, я поднялся. Бесшумно переставил фигуры — пусть думает, что почти выиграл. После заглянул на кухню — только Прохору дед позволял себя будить. Иначе смущался.
Слуга отправился в гостиную, а я сварил себе кофе. Мне предстояло ещё немного потрудиться.
В библиотеке стояла тишина — заглушающие артефакты не давали пробиться ни звуку бушующей снаружи стихии. Я зажег свет и оглядел книжные полки.
— Ты чего в такой час не спишь? — призрак возник прямо передо мной.
Одеяние предка было под стать времени суток — на голове длинный колпак в кружевах, из под халата видна ночная рубашка. И острые изогнутые носы каких-то экзотических восточных тапок.
— А вы, Митрофан Аникеевич, спали что ли? — удивился я его внешнему виду.
— Можно подумать, ты не знаешь, что духи не спят, — проворчал предок. — Мне так привычнее просто. Удобнее, если хочешь.
— Ну тогда я вас не побеспокоил, - сделал вывод я. — Поможете найти
