Хамелеон 3 (СИ) - Буланов Константин Николаевич
— Ну, нет, так нет. В любом случае, языки у нас с вами имеются. А они, как известно, даже до Киева доведут. Хотя нам, так-то, сейчас в совсем другую сторону ехать требуется. Потому, наверное, стоит молчать, чтобы раньше времени в СССР не оказаться, — аж хохотнул Геркан. Больно уж тонкая и многогранная вышла у него шутка.
— Хи-хи. Не беспокойтесь, до Парижа тоже доведут, — издал в ответ смешок представитель эмиграции, прекрасно поняв весь скрытый смысл озвученной шутки юмора. Ведь в их нынешней работе действительно можно было оказаться в том же Киеве куда раньше намеченного срока, коли не держать язык за зубами. Причем оказаться отнюдь не в роли триумфаторов, а как раз наоборот.
Наконец, прорвавшись с забитого народом перрона внутрь куда менее заполненного пассажирами вокзала, оба на некоторое время замолкли, поскольку требовалось определиться с направлением движения. С одной стороны, виделось необходимым как можно скорее проверить расписание отходящих в сторону Парижа поездов. С другой же стороны, уже давно обоим хотелось не просто кушать, а полноценно жрать. В общем, в конечном итоге победил желудок. Махнув сопровождающему рукой, Александр устремился в сторону вокзального ресторанчика, местоположение которого запомнил еще с прошлого визита. Но у судьбы на их счет имелись несколько иные планы. Точнее, на счет их желания как можно скорее отобедать.
— Чего это они? — настороженно поинтересовался у своего спутника Геркан, кося взглядом в сторону оторвавших их от долгожданной трапезы французских жандармов. Едва перед его носом выставили тарелку с сочным даже на вид куском отбивной телятины, как за спиной совершенно неожиданно нарисовались местные блюстители порядка. Ни раньше, ни позже! Причем, нарисовались не просто так, дабы просто помозолить глаза всем приезжим, а с какими-то претензиями именно к мирно готовящимся откушать нежнейшее мясо «советским шпионам».
— Просят пройти с ними, для проверки документов. Говорят, что это простая формальность, — тут же перевел общий смысл речи одного из стражей закона несколько растерявшийся Константин Алексеевич. Мало того, что они, едва успев приехать, тут же привлекли к себе совершенно излишнее внимание жандармерии. Что напрямую свидетельствовало и необходимости сворачивания той шпионской игры, в которую его, несомненно, втянули. Так теперь еще становилось вовсе неизвестно, когда они смогут-таки заморить червяка. Ведь просить хранителей правопорядка обождать в сторонке, пока они не разделаются с поданными блюдами, виделось попросту невозможным. Имелись и куда менее вычурные способы заработать себе удар дубинкой по хребтине.
— Эх, — не сдержавшись, тяжело вздохнул в ответ на такие новости голодный танкист, мысленно уже распрощавшись с буквально манящим его испускаемыми ароматами блюдом. В этом плане его мысли полностью соответствовали таковым временного напарника. Но вот что касалось всего остального — начинать переживать по поводу своего раскрытия, он полагал делом преждевременным. Опасался ли он в этот момент, что французы его могут попросту арестовать? Нет, конечно. Ибо ничего противозаконного совершить еще не успел. Во всяком случае, во Франции. Да и прибыл в страну на законных основаниях и по абсолютно легальным документам, сохранившимся еще с его первой «разведывательной» поездки. То есть, как Серебров Александр Никифорович, кинооператор Московской студии кинохроники. Потому, вместо того, чтобы начать нервничать, словно провалившийся на первой же проверке нерадивый стажер-разведчик, он лишь положил на стол уже было прихваченные столовые приборы и согласно кивнул своему сопровождающему. — Обидно, конечно, что обед пропадет. Но раз просят, давайте пройдём.
Впрочем, совершенно расслабляться Александр не стал. Еще несколько месяцев назад ему прочитали краткую лекцию о том, как разведка и контрразведка французов то и дело устраивает провокации против приезжающих в их страну советских граждан с целью их последующего шантажа и вербовки. Были тут и обвинения в домогательствах к женщинам, и обличения в якобы совершении краж с предварительным подкидыванием в карманы и чемоданы жертвы всего «уворованного». Также любили ловить гостей из СССР на взятках всевозможным госслужащим, которые в свою очередь едва ли не открытым текстом сами вымогали деньги, прежде чем, добившись своего, сдать попавшегося на удочку «большевика» в заботливые руки жандармерии. А дальше, либо выдвигалось обвинение в совершении преступления с последующей экстрадицией командировочного обратно в Советский Союз, что, естественно, ставило крест на карьере такого человека, либо организовывался разговор с улыбчивым и вежливым человеком неприметной внешности, нередко завершавшийся вербовкой недостаточно внутренне стойкого гражданина СССР. В общем, пока что реально опасаться ему ничего не следовало, но вот держаться настороже — сам Бог велел.
Впоследствии выяснилось, что привлекли они к себе внимание правоохранителей лишь по той причине, что оба являлись русскими. И при общении друг с другом, вполне естественно, использовали родной язык. Во Франции же к их приезду как раз началась компания по отлову тех «белоэмигрантов», что всеми правдами и неправдами пытались попасть на территорию Испании, дабы вступить в войска Франко и начать бить «красных». Тут французские власти, следовало отдать им должное, даже слегка подыгрывали республиканскому правительству Испании во исполнение своих же обязанностей по невмешательству в конфликт. Потому на приграничных территориях, особенно на железнодорожных вокзалах и в аэропортах, жандармам было приказано уделять повышенное внимание всем русскоговорящим. Что они и делали. Но, тщательно проверив документы и удостоверившись в наличии всех потребных виз, извинившись, отпустили обоих. Правда багаж обоих и вообще всё, что имелось при них, также оказалось досконально изучено. Только найти ничего компрометирующего не вышло по причине отсутствия такового. В общем, единственным негативным моментом общения с жандармами стал пропавший обед, да и только. Хотя даже это было обидно.
— И что теперь? — поинтересовался Юрасовский, невольно кинув взгляд на левую часть куртки Геркана, где во внутреннем кармане разместился конверт с пятью сотнями долларов США — огромными деньгами не только для него, но и для 90% населения Франции. Новую легковушку, пусть и из низшего ценового сегмента, можно было приобрести за 1000 долларов, учитывая нынешний курс франка.
— Теперь мы вновь вернемся в ресторан и закинем-таки в свои желудки то умопомрачительное мясо. Иначе испускаемым нашими организмами ревом совсем скоро начнем распугивать всех окружающих, — едва заметно скривился танкист, пытаясь хоть немного пригасить очередной желудочный рык. — А после видно будет. Время у нас еще, вроде как, есть.
Тут следовало отметить, что в данном случае имелись в виду не совсем те сроки, в которые ему предписывалось уложиться с приобретением и отправкой двигателей. Вовсе нет! Краском ориентировался на очередные отпечатанные в его мозгу знания об одном очень полезном для него человечке. О таком же, как он сам, и даже куда более продвинутом приспособленце, что сумел неплохо устроиться в Париже за советский счет. Еще в 1918 году тот нелегально покинул РСФСР, сбежав из-под стражи, и сумел погреть руки на распродаже части застрявшего за рубежом имущества российского Красного Креста, к которому имел отношение во времена Первой Мировой Войны. После этот индивидуум умудрился поучаствовать в отмывании денег большевиков, став «зиц-председателем» в коммерческом банке La Banque commerciale pour l’Europe du Nord. Затем была организация торговли советской нефтью в Испании и снова отмывание советских денег через очередной банк. Но с начала 30-х годов он, вроде как, находился в некотором противостоянии с «лагерем Сталина», и официально отрекся от всяких дальнейших контактов с официальными советскими представителями. Но многие предписывали ему продолжение работы на Советский Союз, естественно, не себе в убыток. Этот ушлый тип со товарищами даже умудрился заключить несколько договоров с республиканским правительством Испании на поставку продовольствия для армии, заработав на этом солидные средства, ибо в очередной раз обманул всех. Скупив по всей Франции за сущие копейки тысячи тонн испорченных консервов и прокисшей муки, он отгружал всё это добро испанцам и параллельно наводил на перевозившие товар суда военных моряков франкистов. Те, естественно, топили пароход, а Дмитрий Сергеевич Навашин, о котором и размышлял Геркан, клал себе в карман сотни тысяч, если не миллионы, франков. В общем, жучарой этот «товарищ» был страшным, за что в конечном итоге и поплатился. Насколько знал Александр, его застрелят через 6 дней, когда тот привычно для себя отправится выгуливать своих собачек в Булонский лес.
