Старуха 2 (СИ) - Номен Квинтус
— Думаешь, буржуи такие глупые?
— Думаю, что делать массово и дешево бензин с октановым числом больше восьмидесяти они еще лет десять минимум не смогут. И я думаю, что покупать у буржуев что-то уже устаревшее — глупо, так мы их никогда по технике не догоним и уж тем более не обгоним. А купили что-то самое современное, слегка напильником подточили — и опа, мы уже впереди планеты всей!
— Ну да, а бензина такого мы целых сто тонн в сутки произвести можем, да и то силами студентов университета, причем старшекурсников…
— Лаврентий Павлович, вы же сами у Сталина пробили создание НПО. Которое именуется «Химавтоматика», и когда под руководством товарища Ипатьева выпускники МВТУ эту самую автоматику наладят… а они ее наладят уже к лету, тогда бензина этого у нас будет хоть обпейся.
— А завод заработает весной… считай, то отмазка твоя прокатила, — усмехнулся Берия. Он и в разговорах не только с ней начал периодически вставлять словечки из ее лексикона, особенно когда считал вопрос не особо серьезным. — А что за завод нам бельгийцы делают?
— Они думают, что завод по обработке целлюлозы и выпуску крафт-бумаги. В принципе, бумагу такую он тоже производить будет.
— А что кроме бумаги?
— Порох.
— Из древесной целлюлозы⁈
— Я знаю, как из нее сделать нормальный порох. Это с одной стороны потруднее, чем его из хлопка делать, но зато он получится раза в три дешевле. Да и хлопок можно будет все же на текстильные фабрики отправлять, а то у нас людям одежды не хватает. Да что там одежды, полстраны простыни в глаза еще не видели!
— Ты это… — Лаврентий Павлович тут очень захотел задать Вере один вопрос, но, вспомнив о просьбе товарища Сталина, замолчал. А Вера, усмехнувшись — так и не поняв причину того, что Берия тут заткнулся, с ехидной улыбкой ответила:
— Да, я именно это. Я специалист по разным взрывчатым веществам, а довольно скоро, после того как бельгийский завод запустим, вам еще и не такое покажу. Но это не очень скоро случится, да и чтобы показать все это, нам потребуется много специалистов. А вот с ними…
— Сам знаю, у Ипатьева институт едва на четверть укомплектован, а уж у остальных… Тут еще ОГПУ палки в колеса вставляет…
— Есть же постановление о неприкосновенности сотрудников НТК.
— Есть, но постоянно в ВСНХ и товарищу Сталину приходят кляузы на то, что НТК покрывает антисоветчиков. По тому же Пальчинскому лично Менжинский трижды к Сталину приходил на меня жаловаться!
— Паршиво все это, — Вера сморщилась, как будто целиком лимон разжевала. — Но выход из любой ситуации найти можно.
— Какой уж тут выход? Людей к расстрелу приговаривают…
— А вот это неправильно. Человек, конечно, может быть плохим — но при этом хорошим специалистом. Так что приговаривать их лучше не к расстрелу, а к заключению… в специальных, скажем, тюрьмах для инженеров и ученых. Они будут в тюрьмах свой срок мотать — а заодно и работать по специальности, принося пользу всей стране, искупая тем самым вину. Я уж не знаю, как вы сможете это организовать, но такие тюрьмы должны подчиняться исключительно НТК, и НТК самостоятельно должен определять режим содержания заключенных в этих тюрьмах и то, чем будут эти заключенные там заниматься.
— Ну у тебя и выражения… а идея выглядит неплохо. Только что-то сомневаюсь я, что заключенные там всерьез работать будут. Это на лесоповале видно, кто сколько наработал, а в научной работе…
— Назначьте меня контролером, я, думаю, сумею определить кто работает, а кто ваньку валяет.
— Суровая ты Старуха…
— Какая уж есть. Нам людей не хватает, мы каждого беречь обязаны! И сбережём, даже если человека для этого придется в тюрьму посадить. А уж как сделать, чтобы в тюрьме человек сам хотел бы хорошо работать, мы придумаем. Сами придумаем, а уж как — не ОГПУ решать. В правительстве кто там решил с буржуазными проявлениями так зверски побороться, Бухарин поди?
— Ты что-то хочешь по этому поводу сказать?
— Нет. То есть хочу, но не по этому поводу. А по поводу дальнейшей деятельности НТК. Пункт первый — набор, хоть и через тюрьмы, специалистов. Пункт второй — придумать, как под НТК перевести вообще весь химпром в стране. Пункт третий — всерьез заняться черной металлургией. Всю нам, конечно, не нужно забирать, но вот производство спецсталей нужно иметь своё. Про металлургию цветную я еще не совсем придумала…
— Орджоникидзе нам не позволит…
— Тьфу на него. Раз он специалистов защитить не может или не хочет, то и мы на него наплюем. И загребем себе тихой сапой все, до чего дотянемся, я в металлургии имею в виду. В частности, где сейчас Пальчинский кислородную установку налаживает, в Керчи? Вот Керченский завод под НТК и перетащим.
— Ты, Старуха, такая у нас шустрая…
— Ага. И внезапная как понос. Обоснований для передачи завода в НТК я виду три. Первое: там своя коксовая фабрика, а коксовый газ нужен… нам нужен чтобы стране валюту из него добывать, причем по совершенно секретной технологии. Второе: руда в Керчи изумительно паршивая из-за фосфора, но с этим мы бороться умеем. Мы, то есть НТК, и еще получим в довесок к металлу ценные удобрения… опять по секретной технологии. А третий аргумент — самый весомый: достройку и пуск завода НТК проведет за свой счет. То есть и валютную часть оплатит — а там очень много еще платить придется потому что оборудование болваны заказывали и его серьезно дорабатывать нужно, и в советских рублях.
— А ты… а где НТК деньги возьмет?
— Где? Да весь советский народ в едином порыве хоть по рублю, да скинется на это строительство!
— Бредить начинаешь?
— Отнюдь. Весь советский народ с огромным воодушевлением купит советские галоши и боты, выпуск которых начат на колесном заводе в Рязани. Цена на эту ценную обувь будет вполне демократической, а за спрос наши российские дороги волноваться не дадут.
— Ну, допустим мне удастся этот завод перетащить в НТК…
— Там — ванадий, опять же марганец. Опять же, Азовское море рядом. Там можно такие великолепные стали производить!
— А ты у нас специалист и по сталям?
— Нет, но справочники читать умею. Если выкинуть фосфор, то тамошняя руда превосходит по составу лучшие шведские… ну, еще с кремнием как-то поступить надо, но я знаю как. Химически знаю, а технологически… еще раз: нам нужны специалисты. Которых не расстреливать нужно, а на работу ставить — и вот тогда мы обгоним весь мир.
— Считай, что уговорила. Я поговорю с нашими чиновниками, может и вытащу тебе этих специалистов из ОГПУ. Но учти: за каждого ты лично отвечать будешь!
— А можно мне будет молча расстреливать тех, за кого отвечать не захочу?
— Расстреливай, черт с тобой… когда от галош копеечка появится?
Веру всеобщий энтузиазм среди молодежи вообще не удивлял: Вера Андреевна этот энтузиазм уже видела — как, впрочем, и результаты этого энтузиазма. Поэтому больше всего Старуха старалась энтузиазм направлять в нужное (ей нужное) русло. Но на голом энтузиазме многого не сделать, все же требуется материальная база — и Старуха изо всех сил старалась эту базу создавать. С переменным успехом — но те же выпускники университета и МВТУ успели поверить в то, что «Старуха всегда дело говорит», и ее «рекомендации» старались воплощать. И, что характерно, чаще всего и воплощали, однако теперь уже слишком часто результаты «воплощения» быстро утекали на сторону. Вот взять, к примеру, Ростовский завод электрических машин: там еженедельно делалась одна полуторамегаваттная электростанция, но три четверти этих станций ставились вовсе не там, где было запланировано. Совсем не там — а потом на завод шли мешками рекламации…
Потому что электростанция шла вместе с установкой по фабрикации топлива для котлов — а вот как раз его-то где угодно делать было невозможно. То есть возможно, но с такими затратами, что терялся смысл производства электричества. Потому что топливо фабриковалось из древесного мусора — и ставить электростанции имело смысл лишь там, где вокруг было много леса. Причем даже не любого леса, а леса относительно ухоженного, разбитого на кварталы, оберегаемого лесниками. А если дрова для электростанции нужно было возить за сотни километров — а котел сжигал по две тонны топлива в час — то электричество получалось уж слишком дорогим.
