Повелитель Теней. Том 5 - Илья Сергеевич Модус
Под глазами словно песком щедро посыпали, а желудок вот-вот начнет переваривать внутренние органы. В ушах бой барабанов собственного сердца, а вокруг лишь темнота.
Драконьи доспехи настолько тяжелы, что даже пошевелиться нет никакой возможности.
И в то же время я чувствую, что вокруг холод. Леденящий душу холод; я бы даже сказал «замогильный». Слишком уж знакомые ощущения склепа вокруг меня.
Магия… Я чувствую ее, но в то же время не могу призвать. Как если бы меня высосали досуха с такой интенсивностью, что аж в глазах потемнело. Чем-то отдаленно напоминает забор крови медсестрой-садисткой, которая делает это шприцем, да еще и наскоро вытягивает поршень.
Не знаю сколько мне довелось так пролежать, но через какое-то время ощутил внутри себя тепло, разрастающееся от Источника. Это при том, что я его не чувствовал с того времени, как пришел в себя!
И, честно сказать, даже начал переживать насчет того, что вообще перестал быть магом. Та магия, которую на меня применила Корделия-Лилит мало того что локальный вариант ядерного фугаса, так еще мозгов не хватило ретироваться как-то иначе, чем прошибать своей тушей сложнейшее защитное заклинание. Тот кто его поставил был могущественней меня на порядки. И рассчитывал, что его если кто-то и снимет, то уж никак не Практик, Источник которого представляет собой место удара битой по лобовому стеклу.
То есть душа моя грешная уже не просто покрыта трещинами, аки планета литосферными плитами, а представляет из себя мозаику на пару-тройку миллионов крошечных фрагментов. По идее магия из меня должна бить ключом, но… Она едва-едва наполняла душу.
Как тот самый колодец в пустыне, который иссушили настолько, что грунтовые воды едва успевают наполнять.
И все же эта магия приносила определенное облегчение. Не знаю сколько мне еще будет позволено восстанавливать силы, но что-то мне подсказывает…
— О! — раздался женский голос, полный безудержного смеха. — Ну надо же, любимчик сестренки не сдох…
Звуки доносились словно проходили через воду, а общая заторможенность сознания… В общем мне потребовалось время, чтобы разобрать что мне говорит Корделия…
Вот только голос в очередной раз принадлежал не ей.
И это уже третья ипостась голосовых связок помешанной магички, которую я не хотел бы слышать вовсе.
Имеющиеся у меня ресурсы магии я сквозь боль направил в голову, стремясь восстановить зрение. Ибо если Лилит меня все же прикончит, я хочу смотреть этой твари в глаза.
Интересно, у всех умирающих такие идиотские желания?
Тела я практически не чувствовал, но по дуновению ветра перед лицом понял, что меня подняли в воздух. Отвратительное это качество — ощущать себя парализованным. Ну, почти…
Затылок больно ударился о что-то твердое. И, словно по волшебству, перед глазами стало проясняться. Не так, как если бы включили рубильник, но…
Сперва лишь пятна света, затем они стали чуть четче…
— Какие же вы хрупкие создания, люди, — послышалось притворное сожаление где-то рядом. Кажется говорит большое такое оранжевое пятно… — Знаешь, а я ведь была против того, чтобы Практиков создавали из людей. Слишком много в вас дерьма, которое мешает… И я говорю не фигурально. Сколько там у человека, одиннадцать метров кишок? У эльфов их пять. Эх, если бы мне позволили закончить опыты с эльфами сразу…
Пятно становилось более четким…
А еще оно стало более ярким. Словно кто-то врубил сценический прожектор сверху и теперь оранжевое пятно стало бело-оранжевым. И уже через некоторое время добавились оттенки светло-зеленого…
То есть освещение явно магическое.
Хотя… Вот чего другого я ожидал в подземельях обители Практиков?
Пятно приблизилось ко мне настолько близко, что я стал различать голову в верхней его части… Странно… Похоже Лилит изменила тело Корделии. Так как рыжие волосы я бы сразу заметил. Да и мелкая косячница явно поменьше ростиком будет, чем эта… тварь.
— Да уж, — последняя зацокала языком. — Говорила же, Глебушка — не нужно делать того, о чем пожалеешь. Ну зачем ты включил мозги и начал задавать вопросы? Видишь к чему это привело? Тебе Геката не говорила, что лучше не демонстрировать свой интеллект там, где это может стоить тебе жизни?
— Нет, — прохрипел я. — Она… говорила… что тебе нужно гореть в аду, сука…
Голос словно не мой. А в горле ощущение, будто по нему хорошенько прошлись щеткой с металлическим ворсом.
Честно сказать я очень мечтал о смерти. И был готов к тому, что Лилит меня расщепит или еще что-то в этом роде провернет, но…
Раздался звук апплодисментов.
— Браво! — восторженно произнесла она. — Нет, серьезно. Это глупая патетика даже вызывает уважение. Думаешь, что я убью тебя? О, мальчик мой, — оранжевое пятно присело рядом со мной. Весь мой организм взвыл от боли, когда к лицу прикоснулось что-то… Очень надеюсь, что это была рука, а не тентакля. — Я не хочу тебя убивать. Пусть ты и дурачок, но учишься. Пусть сестра у меня та еще дрянь, но дело свое знает. Скорее всего. Но все эти ее дары самоопределения выбора, вера в лучшее в людях… Такая глупость. Не стоит даже потраченного времени. Которое, и без того ограниченно.
Хотел бы я ей сказать пару ласковых, но от ее прикосновения меня словно током шибануло. И ладно бы привычные «двести двадцать». Тут я, похоже, решил поиграться в трансформаторной будке.
Зато стало как-то проще видеть…
Оранжевое пятно, приобрётшее очертания человеческого тела юркнуло ко мне за спину. Спустя мгновение я почувствовал, как мою голову зажали меж двух рук и мир перед глазами стремительно ускорился. Попытка дернуть головой и освободиться ни к чему не привела.
Меня трясло и подташнивало от пронизывающей меня энергии. Язык словно присох к небу. Никакой возможности даже закричать от боли.
— И-и-и-и, еще одно препятствие! — взвизгнула тварь позади меня. В тот момент, когда мир ускорился до состояния невразумительных цветов. А затем так же резко замер, будто мы наткнулись на невидимую стену.
Уже через мгновение я увидел перед собой массивную дверь,
