Младший научный сотрудник 6 (СИ) - Тамбовский Сергей
— Можно посмотреть? — попросил я.
Пало посовещался с остальными и кивнул головой — можно, мол.
— Только без глупостей, — предупредил он, — стрелять будем без предупреждения.
Знаю-знаю, мысленно отвечал ему я, шаг в сторону считается за побег, прыжок на месте — провокацией, конвой открывает огонь без предупреждения. К реке меня сопроводили двое — этот Пабло и старый знакомый Педро. Река… ну рекой это язык не поворачивался называть, ручей просто… тек в сотне метров от схрона. Быстрый и холодный, по камешкам его запросто можно было одолеть почти в любом месте.
— Вон он, — ткнул стволом Пабло в нагромождение камней на ближнем к нам берегу.
Я подошел поближе… да, это был мой кореш Цой, с которым мы пуд соли съели и прошли через немалое количество испытаний — признаков жизни он никаких не подавал.
— Серпьенте (змея), — сообщил мне Педро, — тенемос мучос де элльос (у нас их дохрена).
Вот так, дружище, мысленно вздохнул я, настигло тебя проклятие вещего Олега…
— Да, это мой друг… надо бы его похоронить, — сказал я им обоим.
Партизаны въехали в ситуацию и даже обеспечили мне штыковую лопату, но копать никто из них, конечно, не собирался — пришлось мне одному все сделать. Выбрал место на возвышенности между двумя вековечными соснами и выкопал прямоугольник полметра на два и глубиной в метр тоже. Копалось довольно легко, тут практически один песок был, сосны же вымывают из почвы все остальное.
— Готово, — сказал я Пабло, вытерев пот со лба, — поможешь?
Вот тут помочь он не отказался — вдвоем мы занесли несчастного Цоя в могилу, я быстро забросал ее землей и соорудил сверху что-то наподобие креста. Может, он и не был христианином, я не выяснял как-то, но на небесах разберутся, наверно, в ведомственной принадлежности…
А Педро даже прочитал отрывочек из какого-то псалома на латыни, потом мы все трое перекрестились, я справа налево, они наоборот, и далее мы вернулись в наш схрон. Там на столе стояла уже какая-то еда в глиняных чашках и питье в большом кувшине. Пабло передал мне, что надо поужинать, а потом со мной все вопросы порешают.
Ели все вместе из одной большой миски — я живо вспомнил свои первые сельхозработы в деревне Анютино, там нам тоже так суп с картошкой обеспечивали. В миске оказалось что-то вроде вареной кукурузы, перемешанной с мясом, в принципе есть можно. А в кувшине совсем даже не алкоголь был налит, а какой-то шипучий напиток вроде нашего кваса.
— Ну чего, Петер, — сказал по окончании трапезы Пабло, — давай твой вопрос решать…
— Давай, — согласился я, — мое предложение интересно?
— Говори, — насторожился он.
— Я лечу всех ваших больных и раненых, после этого вы отвозите меня в Манилу. Вот и все на этом…
Пабло передал обществу смысл моей речи, и они все вместе оживленно начали обсуждать ее — я совсем ничего не понял, говорили они быстро и невнятно. Наконец, Пабло повернулся ко мне и дал краткую выжимку из их обсуждения:
— Ты знаешь, кто мы такие? — спросил он, сурово сдвинув брови.
— Догадываюсь, — ответил я, — филиппинские партизаны наверно.
— Точно, — подтвердил он, — а за что и против чего мы боремся, в курсе?
— Очень приблизительно, — честно признался я, — наверно за все хорошее против всего плохого.
Пабло перевел мои слова, все дружно рассмеялись, а он продолжил беседу.
— Наша освободительная армия была создана в 1942 году, когда Филиппины оккупировали японцы — так что освобождение нашей страны в 1945 не в последнюю очередь произошло благодаря партизанским отрядам. Но потом власть в стране захватил манильская клика плутократии и клептократии…
Я чуть не подавился — надо ж, какими терминами местные партизаны владеют.
— И руководство приняло решение продолжить вооруженную борьбу. Потом случился 1968 год и раскол нашей партии на просоветскую и прокитайскую…
— Да, — подтвердил я, — это была большая ошибка, ссора двух крупнейших коммунистических стран мира.
— Те, которые пошли за русскими, борьбу прекратили, предатели… а прокитайская фракция до сих пор борется и побеждает.
— Судя по этой землянке, — позволил я себе ехидную шпильку, — не очень заметны ваши победы.
— Это не наш район, — хмуро парировал Пабло, — если сдвинуться к югу Лусона или вообще перебраться на Минданао, там нам подчиняются очень большие территории, целые районы и города.
— А откуда у вас оружие? — не смог сдержать любопытства я, — для его производства нужны довольно сложные механизмы и обученные работники.
— Есть у нас и механизмы, и работники, а если чего не хватает, то китайские товарищи помогают, — отбрил он меня сходу. — Так вот, Петер…
Тут он ненадолго задумался, но потом продолжил.
— Так вот… мы предлагаем тебе влиться в ряды борцов за народное счастье — будешь трудиться врачом в одном из наших освобожденных районов.
— А если я не захочу? — чисто автоматически ответил я.
— Тогда все равно будешь на нас работать, но под тщательным контролем, — честно обрисовал мои перспективы Пабло.
— Зашибись… — только и смог сказать я в ответ, — вы же еще не проверили мои врачебные навыки — вдруг я ни на что не годен.
— Педро все про тебя рассказал, — бросил Пабло в ответ, — так что не надо прибедняться — все ты умеешь.
Вот и помогай после этого людям, уныло сказал я своему второму я, но то не мычало и не телилось.
— Мне надо подумать, — ответил я Пабло после некоторого размышления.
— Думай, — милостиво разрешил он, — но недолго — до следующего утра, например.
И мне показали место в углу, где было постелено что-то типа плащ-палатки, а вместо подушки имели место связки местной травы. Пахло все это дело мягко говоря не очень…
— Ну что, — проснулось, наконец, мое второе я, когда я улегся на пол, — хотел приключений — так получай приключений. Полной пригоршней. Филиппины, дикобразы, партизаны… и приятеля твоего, который будущее умел предсказывать, больше нету, так что впереди одни потемки.
— Ты что-то конструктивное можешь придумать? — сердито спросил я у него, — а то ведь ехидничать и подкалывать это самое нехитрое дело.
— Понимаешь, Петя, — проникновенно ответило оно, — ведь на самом же деле я это ты, поэтому ничего такого особенного, чего уже нет в твоей голове, я сочинить не смогу…
— Зато сможешь посмотреть на вещи с необычного ракурса. — возразил я, — а это тоже немало.
— Окей, — неожиданно быстро согласилось оно, — давай вместе тогда посмотрим на вещи, непредвзято и пристально.
Глава 8
Заготовил Митька бронь
Заготовил Митька бронь
Калининский, он же Новоарбатский мост быстро закончился, и я свернул направо в зеленый скверик перед гостиницей Украина. Азим уже ожидал меня в дальнем конце скверика, приветственно размахивая рукой.
— Привет, — поздоровался я с ним, — как жизнь?
— В вашей стране на этот вопрос обычно отвечают «бьет ключом», — улыбнулся он. — Я принес все документы — с тебя подписи и готовые образцы.
— С образцами заминка, — сообщил я, — технические трудности. Будут только послезавтра — так что приношу свои самые глубокие извинения.
— Ничего, — успокоил он меня, — я в Москве еще на три дня задерживаюсь, так что успеем. А почему эта задержка случилась? — все же не смог не задать он такого вопроса.
— На меня покушение было, — решил не скрывать деталей я, — совсем чуть промахнулись ребята… а после такого, сам понимаешь, остальные вопросы в сторону отходят.
— Понимаю, — осторожно кивнул он, — детали расскажешь?
А почему нет, подумал я, глядя прямо в черные азимовы глаза — подписку насчет этого наезда я никому не давал, а взгляд со стороны не помешает. Я и вывалил ему все подробности, включая звонок товарищу Чурбанову.
— Чурбанов-Чурбанов… — задумался Азим, — это же муж дочери Брежнева, да
— Точно, — подтвердил я эту известную всем истину.
