Математик Боя. Жизнь сильнейшего - Blood_and_Tea
Майко была задирой, не способной нормально использовать свои огромные запасы чакры. Почему не могла? Потому что недостаточно практиковалась. Из-за недостатка практики она совершала грубейшую ошибку при подаче чакры в нужные тенкецу. Почему этой ошибки не заметили члены ее семьи — большой вопрос, но вот учителя Академии, естественно, все поняли сразу. И пришли к директору. Конечно, он мог бы все объяснить девочке, и та бы встала вровень с признанными гениями выпуска только за счет того, что смогла бы использовать свои большие объемы чакры на полную. Но зачем это? Если бы она получила такую возможность, то ее мотивация развиваться могла бы пропасть. Из-за своей «ущербности» Майко налегла на все, что не связано с ниндзюцу и чакрой в целом. Поэтому она прекрасно знала все предметы Академии, была одна из умнейших выпускниц, да еще, к тому же, была готова сделать все что угодно в обмен на нормальное использование своей чакры.
А ведь указать ей на ее ошибку может даже мелкий Учиха с одним Томое в Шарингане.
Фугаку был другим. Перфекционист до конца — мальчик всегда желал быть лучше других. И ему удавалось — он встал в один ряд с гениями выпуска, хотя и был младше их на целых пять лет! И даже гордыня не обуяла его. Его захватила печаль. Он считал, что недостаточно силен и даже нахождение в элите выпускников этого года не убедило его в обратном. Это закрывало его полный потенциал, не давая ему расцвести. Но нельзя просто открыто показывать, как гениален мальчик — тогда он может и возгордиться, что тоже не есть хорошо.
Нужно дать ему раскрыть себя самому.
С Орочимару все куда проще и тяжелее одновременно. Он не имел слабых мест (ни одного, ведь вердикт Сенсомы о тайдзюцу был предвзят намеренно). Однако, у него была особенность. Он мог работать в команде как с самыми лучшими, так и с самыми худшими выпускниками. Как с удобными ему лично, так и с противоположными. А все потому, что не привязывался. Не считал товарищами и друзьями. Даже Цунаде и Джирайю, которых знал с самого детства.
И задачей Сенсомы было привить ему чувства к другим. Эмпатию.
— Стой, мы должны тренироваться! — закрылся руками от пинка Майко Орочимару.
— Сначала я тебя прикончу к Биджу! Бесишь! — рыкнула Майко и пошла, было, на Ясягоро, но быстро опомнилась.
И посмотрела в сторону Сенсомы.
Тот стоял и смотрел, изогнув бровь, за получившейся кашей. Трудных ребят он взял себе на обучение. Трудных, но очень перспективных. И все, что ему остается — простимулировать их стать одной командой.
А уже потом начать развивать их личные качества.
— Орочимару будет тренировать тайдзюцу с моим клоном, — объявил Сенсома спокойно. — А вы тренируйтесь-тренируйтесь. Солнце еще высоко…
* * *
— Клан Сенджу! — объявил Черный Зецу, появляясь из камня.
Сегодня Мадара и Карума тренировались на свежем воздухе. Ну… как «тренировались» — разрушали окрестности с помощью своих техник и Сусаноо. Зецу появился в тот самый момент, когда они были готовы закончить бой, так что раздражения он не вызвал.
Неплохо подгадал.
— Сенджу? — потянул Мадара, отворачиваясь от Карумы. — Они мертвы.
— Судя по всему — не все, — Зецу склонил голову. — Я обнаружил это в защитном барьере подвалов Резиденции Хокаге. Узумаки вплели в охранные печати опознаватель. Пока он активен, любой, вошедший в секцию с запретными техниками, даже сам Хокаге, вызовет немедленную тревогу по всем каналам их АНБУ. А деактивируется он только если внутрь заходит член клана Сенджу или владелец Стихии Дерева.
— Любой Сенджу или обладатель редчайшей Стихии в мире, — Карума издевательски хихикнул. — Ну и выбор у этих придурков из Узумаки.
— Печатями явно занималась Мито, — оборвал его смех Мадара. — И уж скорее придурок ты, чем она просчиталась. Надежнее Сенджу или обладателя Мокутона, если у них такой есть, не защищают никого. Хороший ход — ни один шпион не подберется к Эдо Тенсей. Кроме, конечно же, тебя, Зецу.
— Если вы отдадите под мой контроль Белого, я смогу пройти, — согласился Черный. — Однако, защитные системы никуда не делись — я не могу прийти туда в любой день.
— Сколько еще времени тебе надо?! — рыкнул Мадара.
Он вообще вел себя крайне раздражительно, когда речь заходила об Эдо Тенсей. Видимо, в его планах она играла чуть ли не первую роль.
— Всего неделя, — развел руками Зецу. — Через неделю в Конохе большой праздник. Свадьба М…
— Чья? — раздраженно спросил Мадара.
— Математика Боя.
Карума удивился и смолчал. В обычное время он бы непременно как-нибудь подшутил бы над учителем и его черным рабом, но сейчас он был слишком удивлен, чтобы шутить. Да и Мадара замолчал. Зецу ожидал вспышки гнева или, хотя бы, насмешек в сторону бывшего ученика, но ничего из этого не последовало. Наоборот — Великий Учиха вдруг показался таким задумчивым и грустным.
— А ведь он уже вырос… — потянул Мадара, взглянув на небо. — Ему уже много лет. А я постарел… А ведь… он не постарел и на миг. Какой же будет наша встреча?..
Поправив свой плащ, Мадара почти по-старчески передернул плечами и неспешно пошел прочь от полигона.
Как долго он ждет? Подождет еще недельку…
* * *
— Ф-фух… — Фугаку всем весом грохнулся на землю, а рядом с ним упал Каамару.
И мальчик и пес уже выбились из сил, а потому Сенсома ничего не сказал по этому поводу. Лишь прикрыл глаза, мирно сидя у рослого дерева и прислушиваясь.
Как оказалось, Каамару устал чуть меньше Учихи, а потому прямо сейчас, пусть и вяло, пытался укусить Фугаку за бедро.
— Майко… — тяжело выдохнул мальчик. — Убери псину. Я устал…
— Он тоже устал, между прочим, а ты его еще и пинал! — взрыкнула было девушка, но, рассмотрев изодранную когтями и зубами ее нинкена одежду Учихи, вдруг смягчилась. — Ладно, Каамару, оставь его. Уверена, он совсем невкусный, так что не надо мучать себя.
Пес согласно заурчал и улегся рядом с хозяйкой. Она тоже заметно вымоталась — больше двух часов только и делать, что создавать бракованных теневых клонов — занятие не из легких.
Фугаку удивленно выдохнул. Он, конечно, попросил девчонку отозвать зверя, но то, что она
