Проклятый из рода Распутиных. Том 2. #Бояръ-Анимэ - Михаил Ежов
Я с облегчением усмехнулся.
— Следишь?
— Да вот ещё! — с вызовом ответила она. — Больно надо!
— Может, тогда ревнуешь? — спросил я и посмотрел на подругу, лицо которой стало пунцово-красным.
— А может, и ревную! — Лена вдруг залпом осушила бокал и уставилась на меня. — Ты, разве, уже забыл, что мне обещал⁈
А вот это уже плохо. Мне-то откуда знать, что пообещал ей настоящий Ярослав Распутин? Похоже, вместе с его телом мне достались и его долги.
— Я всё помню, — спокойно соврал я девушке.
— Помнит он! — передразнила она. — Тогда, может, уже начнёшь делать хоть что-нибудь, что поможет осуществить нам задуманное?
Нам? Он, что, жениться на ней пообещал⁈
— Я стараюсь, — снова соврал я и налил ей ещё немного вина.
Бачурина приняла из моих рук бокал и посмотрела мне в глаза.
— Яр, поторопись, правда, — неожиданно мягко произнесла она и сделала глоток, после чего встала. — Ладно, мне пора, — она поставила вино на круглый столик и уверенными шагами подошла к двери. — Я лишь хотела напомнить… Убедиться, что всё в силе. Пообедай завтра со мной, — попросила она и, не дожидаясь ответа, покинула флигель.
Дела…
Я подошёл к окну и проводил её взглядом. Что же такое пообещал ей Ярослав? Выглядела Бачурина очень серьезной, а значит, это не какая-то там ерунда.
Тяжело вздохнув, я посмотрел на часы. Было уже поздно, но, прежде чем лечь, мне нужно было завершить одно дело.
Накинув кофту, я вышел из флигеля и, убедившись, что рядом нет дронов, коснулся земли.
То, что нужно! — обрадовался я, когда с помощью некротического зрения нашёл несколько мёртвых насекомых в саду.
Так, а теперь…
Я послал в них немного некротической энергии и заставил букашек приблизиться ко мне. Хм-м, этого должно хватить.
Взяв в руку несколько мертвых пауков, пчелу и жужелицу, я принес их домой.
Теперь самое интересное. Вместо того, чтобы тратить свою магическую энергию, я взял в руки мелок из детского набора «Цветные мелки» и прямо на полу начал рисовать небольшую магическую фигуру, которых я знал великое множество.
Далее внёс в неё небольшие поправки согласно записям в тетради и надрезал кожу на указательном пальце. Надавив на фалангу, выдавил несколько капель в центр круга и четыре по периметру.
И последний штрих: я коснулся капельки в центре и послал в неё толику своей магической энергии.
Магическая фигура активировалась. Я кивнул ожившим насекомым, и они послушно зашли внутрь волшебного круга, который уже начал аккумулировать энергию.
Ну, и последнее…
Прикрыв глаза, я активировал заклинание.
Когда я поднял веки, букашек в центре уже не было, а вместо них был он…
Глава 4
Полупрозрачный опарыш длиной сантиметров десять с длинными гибкими усиками извивался на полу, пытаясь найти опору в чужеродной среде. Смертоносный зародыш некротического паразита выглядел омерзительно, однако на моём лице его появление вызвало лишь удовлетворённую улыбку.
Подцепив его за усики, я поднял порождение Долины Смертной Тени, запрокинул голову и погрузил зародыша в рот. Неприятные ощущения, но такова участь некроманта — иметь дело с тем, отчего у других созданий кровь стынет в жилах.
Личинка проскользнула в горло, прошла через пищевод и оказалась в желудке. Через некоторое время я ей «переварю», и она поступит в кровь. Тогда я смогу передать её Глинскому всего лишь прикосновением.
На следующий день в академии мы снова отрабатывали на стадионе управление драконами. Я был в кои-то веки выспавшийся и чувствовал себя отлично. Надо бы взять это за правило: ложиться вовремя. Но вряд ли получится, ох, вряд ли.
На занятии я не столько тренировался, сколько наблюдал за другими студентами, чтобы понимать, на каком уровне они находятся, и соответствовать ему. Изображать гения мне не с руки, так что приходилось изображать старание и даже сымитировать пару неудач. После урока ко мне даже подошла Рябушинская и попыталась утешить, думая, что я в этом нуждаюсь.
— Да, не так это просто, — ответил я, выслушав её. — Но ничего, у нас всё впереди. Научимся.
— Конечно, Яр, у тебя получится, не переживай. Ты не хуже остальных.
Вот уж точно!
Я печально улыбнулся и кивнул.
— Спасибо. А ты молодец. Здорово уклонилась от того шара.
Преподаватель приволок на стадион установку для пускания теннисных мячей — этакую пушку, плюющуюся жёлтыми шариками, которыми обстреливал студентов, парящих на драконах. В кого попадал, считались сбитыми и получали «минус балл», о чем учитель громко оповещал неудачника. Тем же, кто уходил от атаки, одобрительно кивал.
На следующей перемене я заметил направлявшуюся ко мне Шуйскую. Она неуверенно подкрадывалась, прижав обеими руками к груди учебник по магическим фигурам.
— Привет, — сказал я, когда её маневр стал настолько очевиден, что игнорировать его было бы уже невежливо. — Как дела?
Алиса тут же залилась краской. Да что они во мне находят⁈ Серьёзно, женская душа — загадка почище тайн, которым я посвятил всю жизнь!
— Ярик, хм… Ты разбираешься в магических фигурах? — запинаясь, спросила она.
Как же нелегко ей давалось заговорить со мной. И всё-таки, она делала это. Невольно я почувствовал к серой мышке уважение. Всегда ценил храбрость, в чем бы они ни проявлялась. Главное — чтобы она не застилала глаза благоразумию.
— Немного, — ответил я, взглянув на учебник в руках Шуйской. — А что? У тебя проблемы?
— Ага, — поспешно кивнула девушка. — Вот взяла в библиотеке почитать, но половину не поняла. А ты, вроде, хорошо разбираешься в некромантии. Наверное, дома занимался, да?
— Было дело, — даже врать не пришлось. — По-моему, у тебя книга для старшего курса. Решила опередить одноклассников?
— Э-э… Нет, не в этом дело, — смутилась Шуйская. — Просто я стараюсь ставить себе задачи на опережение. Понимаешь?
Да ты, и правда, ботан, как в академии называют людей, думающих лишь об учёбе. Правда, Алису-то явно интересовала не только она.
— По правде говоря, я и сам далеко не всё знаю, — ответил я. — Про магические фигуры. Можно взглянуть?
Я протянул руку, и девушка поспешно вручила мне книгу. Пролистав начало, я понял, что академии, как ни странно, действительно есть, что мне предложить. Возможно, дело в том, что я всегда считал магические фигуры прикладной наукой и уделял ей
