Правитель Крита (СИ) - Александр Васильевич Коротков
Я восхищенно присвистнул. Лично для меня птаха в небе выглядела как стремительная черная точка и нечего было и думать пытаться поразить ее вот так — легко и непринужденно. А молчавший до этого сатир сказал:
— Она амазонка, паря. У тебя определеенно талант собирать вокруг себя разную необычную живность.
Глава 4. Заемная сила
Уже который день Гермес, используя всю доступную ему силу, наблюдал за Кавказом. И не мог найти абсолютно ничего. Много тысяч лет назад Зевс, превратив эти горы в узилище для своего двоюродного восставшего брата, вызвал из Тартара несколько гекатонхейров. Те наложили на всю горную цепь столь мощное маскирующее заклятье, что никому из смертных и бессмертных стало неподвластно развеять или обойти его. Правда, сторукие перестарались. Настолько, что когда война закончилась, не смогли снять то, что создали.
Поэтому бог плутовства бесцельно наблюдал за всей горной цепью практически вслепую, надеясь, что смертный маг использует силу для перемещения. Подобную вспышку Гермес вряд ли пропустит.
Однако проклятый смертный маг, судя по всему, не собирался столь глупо подставляться. И Гермес со все возрастающей тревогой начинал думать, что стоит позвать сюда отца. Если ритуал начнется, то самостоятельно бог торговли вряд ли сможет ему помешать.
Когда эта мысль полностью сформировалась и окрепла, Гермес уже собрался было отправиться обратно, как вдруг почувствовал колоссальный выброс силы. Он был столь силен, что по спине бога плутовства пробежали давным-давно не виданные мурашки. Как быть? Позвать отца? Ареса? Или попытаться узнать как можно больше?
Все еще сомневаясь в правильности своего выбора, бог полетел в сторону магического всплеска…
* * *
Парис, несколько сотен лет скрывавшийся под именем Шандор, размеренно шагал по редкому светлому лесу. Дорог здесь не было, только звериные тропы, что и не удивительно. Боги хорошенько промыли смертным мозги, запретив ходить поблизости от «проклятого» места. А затем навесили на округу столь мощное искажающее заклятие, что перестарались. Парис четко знал, что найти его тут смогут лишь случайно. Даже Гермес не мог покрыть эту часть Кавказских гор своим взором.
Идти было легко. Склон начнет возвышаться дальше, а пока что подъем был столь незначителен, что не вызывал усталости. Да и лес был приветлив к забредшему сюда гостю. Деревья словно расступались перед человеком и даже кусты шиповника, дикой розы и рододендрона не вставали у него на пути.
Краем глаза Парис заметил слабое движение справа и повернул голову. В пяти метрах от него, шевеля ушами, сидел заяц. Косой с любопытством смотрел за человеком, явно не понимая, сколь опасным может быть двуногий. Живность здесь была совершенно непуганая.
Подчиняясь какому-то наитию, Парис сделал несколько шагов в сторону зверька, протягивая руку. Ушастый без страха смотрел на приближающегося человека и решил скрыться от греха подальше лишь тогда, когда ладонь едва не коснулась макушки.
В отличие от всех остальных, маг четко знал, куда идти. Живущий в нем дух основоположника прекрасно знал это место, чувствовал ту самую скалу, к которой был прикован много лет, и теперь безошибочно указывал Парису направление. Неявно. Маг просто знал, куда идти, и все тут.
Часа через четыре, когда солнце проделало больше половины пути, лес стал редеть, а земля под ногами все круче подниматься вверх. Чувство близости к нужному месту усиливалось и Парису начало казаться, что кто-то на самой границе сознания шепчет в голове:
«Сюда! Осталось немного!»
И Парис, словно заведенный, поднимался вверх все выше и выше, давным-давно потеряв из виду табор, который оставил недалеко от морского побережья. Сейчас все это неважно. Люди могут сами о себе позаботиться, благо что в таборе осталось много Приближенных. Почти все очень просили своего барона позволить пойти с ним, но Парис отказал. Он шел к этому триумфу слишком долго, чтобы разделить его с кем-либо.
Лес закончился резко, почти без плавного перехода. Словно какой-то гигант очертил ладонью линию и безжалостно выдернул все, что находилось с одной стороны. Начались утопающие в зелени луга, но и они скоро начали редеть, уступая голому граниту. Все чаще Парису приходилось пробираться меж огромных, отшлифованных дождем и ветром скал, а то и вовсе взбираться наверх. Пальцы моментально покрылись ссадинами и царапинами, но Апостас не обращал внимания на эти мелочи, тем более что лежащий в сумке среди прочих символ клана Енисис — инкрустированная сапфирами чаша, незримо лечила своего нового хозяина. В голову Парису пришла совершенно неуместная любопытная мысль. Интересно, если упасть вниз и переломать кости — чаша исцелит его со временем?
Маг встряхнул головой. Он слишком устал, оттого и лезет в голову всякая чушь. К тому же ответ был очевиден — исцелит. Пусть не сразу, через несколько дней, но все же исцелит.
Последний рывок дался особенно тяжело. Пришлось взобраться по отвесному склону высотой метров двадцать. Несколько раз Парис останавливался, чтобы перевести дух и в очередной раз пожалеть, что не может воспользоваться магией Пространства. В том, что его ищут, он не сомневался, а применение любого заклятия неизменно оставляет свой след. Для некоторых ищеек это словно горящий маяк. Так что никакой магии. Пока он ей не пользуется, то остается невидим для любого магического поиска.
Наконец, Апостас взобрался наверх и обессиленно лег на самом краю широкого плато, со всех сторон зажатого горами. Тут же вспомнил, зачем он здесь и поспешно поднялся на ноги, осмотрелся. И почти сразу же увидел ее.
Отвесная, покрытая известняком и от этого кажущаяся белой скала, у подножия которой берет начало быстрая горная речка с кристально чистой водой. Местные жители придумали красивую, не имеющую ничего общего с правдой легенду. Якобы, сердобольная девушка носила прикованному к скале основоположнику воду, облегчая его страдания, а какой-то божок, Парис не помнил его имени, разозлился на такое самоуправство и превратил девушку в реку.
Впрочем, фольклор жителей гор Париса интересовал мало. Он прекрасно видел пятно в форме человеческого тела. Несколько столетий сюда не падало солнце и не падали капли дождя. Сущность внутри шелохнулась и Парис почувствовал отголоски давней ярости на тех, кто сотворил это с себе подобным.
Без лишней спешки маг достал заточенный серебряный стило и принялся чертить прямо в скале под ногами грандиозный рисунок, требуемый для проведения ритуала. Влитая толика силы без труда плавила камень, оставляя глубокие борозды. В отличие от магии пространства, тут шло воздействие чистой силой, причем столь ничтожное, что он не опасался привлечь нежелательное внимание. Через полчаса работы солнце окончательно коснулось
