Фарцовщик: уговор дороже денег. Том 3 (СИ) - Тыналин Алим
Морячок, прибыл домой, соскучился по семье. Сразу все видно. Поэтому пусть едет, как хочет.
В салоне тепло. Я прижал озябшие руки к решетке печки. Самое главное, это отогреться.
— Все в порядке. Чем быстрее, тем лучше.
Парень покосил на меня насмешливым глазом.
— А ты чего такой зачуханный, мужик? Где куртка? Жена из дома выгнала?
Я усмехнулся. Если бы только жена. У меня дела посерьезнее.
— Скажем так, проблемы по работе.
Морячок посмотрел на мой комбинезон.
— Ты на пристани работаешь, что ли? На которой?
Я осторожно кивнул. Как я посмотрю, ему палец в рот не клади. Сразу оттяпает.
— Раньше работал. Сейчас уволился. Инженером иду. Может, в Москву или в Куйбышев. Направление жду.
Морячок затянулся из трубки.
— Как же тебя на окраину города занесло? Ограбили, что ли?
Вот неугомонный. Не отстанет ведь. Пока ему не объяснишь. Пришлось опять смешать правду с вымыслом.
— Да меня за фарцовщика приняли, — ответил я. — Думали, что я иностранные шмотки принимаю. Вот и пытались разобраться.
Парень резко сбавил ход. Мы как раз подъехали к светофору. Горел красный свет.
Машина мгновенно остановилась. Я чуть не влепился в лобовое стекло.
— Ты-то мне и нужен, — сказал парень и вытряхнул трубку за стекло. — Фарцовщик, то что надо. А я вас уже который день по городу ищу. На ушах стою. Ну все, теперь не отделаешься.
Глава 5
Бомбить на Неве
Сначала я хотел отказаться. Ну как, отказаться. Отмазаться. Я ведь и так ничем себя не выдал. Сказал, что меня приняли за фарцовщика.
А этот морячок ничего и слышать не хотел. Услышал слово «фарцовщик». И больше ничего не хотел слышать. Вот зараза.
— Да ты неправильно понял, дружище, — ответил я. Указал на дорогу. — Кстати, смотри, уже зеленый сигнал сейчас загорится. А что касается меня, я же говорю. Я вовсе не фарцовщик. Я так, просто мимо проходил.
Но морячок не хотел ничего слышать. Может, оно и к лучшему. Если бы не его настойчивость, я бы упустил одну из лучших сделок.
— Да ладно, чего уж там, — он оглянулся на пустынную улицу. Мы стояли на перекрестке. Светофор висел сверху на железной перекладине посреди дороги. Машин вообще нет, кроме нас. Но это недолго. Это Ленинград, а не село в глубинке. — Не надо бояться, дружище. Я слышал, вас сейчас зеленогорские к ногтю прищемили. Как клопов. Но так не пойдет. Почему вы позволили им в город залезть? Мы, морские люди, уже задыхаемся. Знаешь, сколько товара у нас на руках зависло? Сбыть не можем. Помоги, а? Как человека прошу. Я же вижу, ты тоже бомбила. По глазам вижу.
Так, что делать? Я поглядел на моряка. Подумал.
Есть ли шанс, что это подстава? Мизерный, но есть. Но я решился.
Кто не рискует, тот не пьет шампанского. И не гуляет с королевами красоты.
Я протянул руку.
— Меня зовут Одиссей. Кличка такая. Подпольная. Центровая, как вы тут говорите. Настоящего имени пока не скажу. Ну-ка, поехали вон туда. Встанем у обочины. И ты мне все расскажешь. Сколько у тебя товара?
Моряк пожал руку. С энтузиазмом потряс.
— А меня зовут Глеб. Я с «Михаила Калинина», старший помощник. Так, теперь скажи мне, сколько ты сможешь забрать и реализовать?
Ну, вопрос не в бровь, а в глаз. Я тут же задал встречный:
— А у вас сколько товара, уважаемый? Все зависит от этого. И от качества. Хотя, мы не отказались бы забрать все.
Глеб улыбнулся. Снова закурил трубочку.
— Я вам расскажу интересную историю. У нас так получилось, что в этом рейсе товара просто завались. Выше крыши. Все есть. И джинсы, и кроссовки, и куртки, и спортивные костюмы «Adidas», и всякая мелочь вроде колготок и чулков. Потом еще есть магнитофон и кинокамеры, пластинки, часы Casio, ковры, косметика, фломастеры, полиэтиленовые пакеты, игрушки, газировка Pepsi, жвачки, запчасти к машинам. Губных помад там около трех тысяч, наверное. Есть кое-что поинтереснее, вроде «зайчиков» и «котиков», всяких журнальчиков. Ну, ты понимаешь, о чем я.
Он хитро подмигнул. Я понял, что речь идет об эротических журналах и презервативах, в виде всяких прикольных зверушек.
— Мне нужен полный список, — ответил я. — И цены. Давайте хотя бы прикинем, сколько примерно у вас товара. У тебя есть здесь карандаш и бумага? Прямо сейчас все и запишем.
Вот ведь натура моя неисправимая! Весь день на ногах, устал, как собака, одно желание только, рухнуть в постель и поспать, но вот тут я не смог сдержаться. Как только услышал о товаре, сразу всю усталость как ветром сдуло.
— Эге, а я вижу, что ты натуральный чуингамщик, — ухмыльнулся Глеб. — Надо же, глаза так и сияют. Вот, открой бардачок, там как раз и ручка есть, настоящий «Parker», и блокнот хороший.
Я открыл пластиковую крышку перчаточного отдела и достал оттуда черную ручку и кожаный синий блокнот с позолоченной надписью «XXIV съезд КПСС». Открыл блокнот, заполненный на четверть, на чистой странице и нацелил острый кончик ручки.
— Эх, земля-матушка, — Глеб увидел, что я внимательно слушаю и мечтательно затянулся трубкой. — Я тебе так скажу, дружище. Мы в Аргентину ходили, на месяц целый. Потом с заходом в Данию, в тамошний порт в Коллинге. Там у нас и случился казус. Мы с собой водки навезли, хоть залейся. Думали, продадим по самую макушку. И закупимся. Но не получилось.
Он диктовал примерные списки товара и одновременно рассказывал, как его добывали.
— Скандинавы подготовились хорошенько. Знали, что мы навезли. Выставили патрули на выходах из порта. Те досматривали все подозрительные грузы. Все, что выносишь, сразу конфискуют. Мы не могли добраться до покупателей. Уже думали, что рейс тухлый будет. Все впали в панику. У нас один там новенький был. Зеленый. Первый рейс за бугор. Тот вообще чуть с ума не сошел. Близок локоть да не укусишь. У него крыша взяла и поехала. Весь шифер посыпался. Когда его пустили на берег, взял и в музее искусств Трапхольта брошку стащил. Думал, там контроля фактически нет. Его тут и повязали тамошние менты. Потом показали по местному телевидению. Мы совсем завяли. Приедем домой, органы холку намылят. Капитан злой ходил, чуть ли не повесить на мачте хотел новичка. Да и мы тоже решили ему «темную» устроить.
Видимо, он впервые рассказывал эту историю. Так хотел высказаться, что готов рассказать первому встречному. Даже про трубку забыл, она у него потухла.
— Но мы не успели разобраться с новичком, — рассказывал Глеб. — Там такая буза случилась. Не до него стало. Там любители дешевой водки ломанулись в бары, а напитка нет. Потом узнали, в чем дело. И уже рванули к нам. В порт. Встали на причале, а полиция их разогнать не может. Оснований нет законных. Никто не может запретить гулять по порту.
Он надолго замолчал. Я к тому времени уже заполнил страниц десять блокнота и с удовольствием смотрел на список товаров. Чего только нет! Я так понял, моряки за границей берут все без разбору. Авось пригодится. Главное, чтобы блестящее и красивое.
— Ну, и что? — молчание чересчур затянулось. Мимо нас проехал поздний автобус. Или слишком ранний. Яркий желтый свет круглых фар разрезал густой воздух. Я спросил, потому что Глеб явно ждал моего удивления: — И что дальше случилось?
Морской волк торжествующе улыбнулся. Часть лица справа осветилась в свете фонарей. Левая, обращенная ко мне, утопала в полумраке.
— А что дальше? Дальше мы торговали водкой, как бешеные. Прямо там, на причале. В розницу, по самым выгодным ценам. Полиция осталась у входа в порт. Их там вообще не было. Мигом все раскупили. Да так, что наше судно даже вес потеряло. Приподнялось на воде на пару метров. Ну ладно, что ты глазами хлопаешь? Это я тебе, как сухопутной крысе, рассказываю. Ну, а мы потом на полученные денежки закупились. Я давно не видел таких гор товаров. Видишь, как много получилось?
Он постучал по трубке. Перестал улыбаться, убедился, что потухла. Покачал головой, приоткрыл дверцу, вытряхнул пепел наружу, захлопнул с глухим металлическим стуком.
