Империя. Знамя над миром - Владимир Викторович Бабкин
Ладно. Всё уже в прошлом.
Вокруг горы и пейзажи, которыми так дорожил теперь Николай. Здесь отдыхала его душа.
Верный денщик кондуктор по Адмиралтейству Иван Седнев возился вокруг будущего очага, а сам Великий Князь просто устало сидел. Поход в горы ему дается тяжелее год от года. Ничего не попишешь — годы. Шестьдесят пять лет — это не самый лучший возраст для больших физических нагрузок. Да и сердце стало как-то шалить. Даже здравницы Кавказа уже не слишком помогают.
Бывший Самодержец вытянул ноги, зачем-то рассматривая свою обувь. Хорошие ботинки. Горные. Альпийские. Без них бродить по горам Кавказа было бы совсем не так просто. Нет, конечно, местные как-то ходят в мягких сапогах, но Николаю сие не подошло. Пробовал. Да и привык он как-то к альпийским ботинкам. Сначала в Монако, а затем уже на фронте, в ходе боёв на Хоккайдо. Это, конечно же, было нарушением уставной формы одежды, но с некоторых пор брат Миша в ряде случаев стал проявлять лояльность к тому, что его солдаты, офицеры и генералы вне плаца стали носить то, что им удобно в бою. Особенно это касалось полков Лейб-Гвардии.
Многое поменялось в России.
Так, за последние десять-пятнадцать лет Гвардия Императора из уточённых франтов, надушенных щёголей светских салонов, превратилась в пахнущую потом полигонов и порохом сражений беспощадную и очень эффективную машину войны. Лучшие из лучших. Элита. И элита не по росту, цвету волос или коней, не по лихому закруту усов, а именно по тому, что они… ЛУЧШИЕ.
Красивые гвардейцы смотрели с экранов кинотеатров, со страниц газет и журналов, с небольших плакатов и огромных полотнищ размером на целые здания.
Красивые той, непобедимой брутальной силой, той, подкреплённой многочисленным боевым опытом, уверенностью, которая позволяла им беспощадно-спокойно-оценивающе взирать на любого противника. И не раз случалось, что враг дрогнул и побежал, едва узнав о том, что против него выступила сама Лейб-Гвардия Его Всевеличия. Абсолютная машина самой смерти. Лучшие навыки и оружие, личная броня и экипировка, лучшая техника, всё-всё прочее, самое-самое лучшее. Но, главное, — опытнейшие бойцы и командиры, которых не отправляют на убой. Гвардия последние пятнадцать лет нигде и никогда не ходила цепью на пулемёты и пушки, а кавалерия очень редко наступала лавой. Да и где эта вся Гвардейская кавалерия ныне? Разве что на парадах. Да и то, когда какая-то церемония случится. Или парад. Нет, в реальности те же гренадерские полки — это полки тяжёлых танков прорыва. Ну, и далее по всему списку из тридцати полевых полков Лейб-Гвардии, каждый из которых в реальности представлял из себя формирование размером с бригаду. Танковые, штурмовые, мотострелковые, авиационные, десантные...
Как Миша смог это всё создать? Просто невообразимо.
— Пап, а палатку, когда ставить будем?
Ники-младший вопросительно посмотрел на отца, сбросив на каменистую землю большую охапку собранного им хвороста.
Отец пожал плечами.
— Да, пожалуй, ты прав. Пора. Скоро вечер. Давай уж ставить.
Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы им помогала группа сопровождения. Нет, их задача была простой и понятной — обеспечение безопасности двух Великих Князей в горах, дабы иметь возможность прийти им на помощь в случае реальной опасности. Во всех остальных случаях Николай решительно запрещал обеспечению подходить к ним ближе, чем на сто метров. Единственным исключением мог быть только офицер связи со срочным донесением.
Что ж, они втроём как-то армейскую палатку поставят. Не в первый раз.
Конечно, это был не первый их поход в горы. После того, как десять лет назад умерла Аликс, а Миша назначил его Наместником Большого Кавказа и Местоблюстителем Великого Царства Армянского, он ходит в горы в любое свободное время, стараясь обрести там душевный покой, подумать над делами, да и просто сменить обстановку. И Ники-младший с ним ходит вот уже лет семь как.
Ники. Ники-младший. Жалеет ли он, что его царственный отец так малодушно отрёкся от своего Престола ещё до его рождения? Лишив его таким образом прав на наследование короны? Нет, понятно, что он был бы лишь вторым в очереди к трону, но ведь его старший брат был болен смертельной болезнью так что перспективы принять корону у Ники-младшего были. Но, во-первых, слава Богу, Алексей жив и вполне хорошо себя чувствует до сих пор, а, во-вторых, сам Ники-младший и вовсе не был поражён этим наследственным проклятьем королевы Виктории. И, да, если бы Николай Второй не отрёкся бы от Престола, то он, Николай-старший, был бы на троне до сих пор, а значит, сам Ники-младший вполне серьезно бы сейчас готовился к возможному принятию российской короны в случае чего.
Да. Гемофилия. Какая страшная и роковая болезнь, проклявшая всё его царствование и всю его жизнь. Знал ли он об этой угрозе, когда собирался жениться на Аликс? Да, знал. Но как-то много было потомков британской королевы Виктории по всей Европе. И не так уж часто женитьба приводила к серьезным проблемам. Да и выбор был невелик. И очень важен. Даже невзирая на чувства (а они были), брак был выгоден России во всех смыслах. Особенно после довольно легкомысленного брака царственного ПапА Александра Третьего с МамА — принцессой датского королевства Дагмарой. Отношения с самым опасным соседом России — Германией, начали стремительно портиться, а сама МамА ненавидела немцев всем своим датским сердцем, всячески настраивая русского Императора против Рейха. Могло ли это благотворно повлиять на судьбу Российской Империи и её международные отношения? Вряд ли. А вот брак на германской принцессе самого Николая вполне мог поправить отношения династии Гольштейн-Готторп-Романовых с германской династией Гогенцоллернов. Но, нет, сложилось так, как сложилось. Хоть и сложились у Николая с Вильгельмом не только родственные, но и дружеские отношения.
Не судьба. Проклятая война и миллионы жертв.
Вообще же, Николая все последние шестнадцать-пятнадцать лет удивляло, как так получилось, что настолько легко была принята русским народом итальянская принцесса Иоланда Савойская, ставшая нынешней Императрицей Марией Викторовной, и почему столь враждебно была принята здесь немецкая принцесса Алиса Гессен-Дармштадтская, ставшая предыдущей Императрицей Александрой Фёдоровной?
Ники был уверен, что этот вопрос мучительно терзал саму Аликс в последние годы жизни, что, по его мнению, и послужило одной из причин быстрого угасания супруги. Она просто не хотела жить. Не хотела, убедившись, что ненавистные ею Михаил, Мария и их рождающиеся один за другим дети никуда не собираются погибать, умирать от эпидемии или просто исчезать, свергнутые верными «истинному Императору» патриотами, и что столь
