Младший научный сотрудник 2 (СИ) - Сергей Тамбовский
— А как уж они точно-то называются, Евгений Октябринович, — зачем-то спросил я у него, — эти формы допусков?
А он не стал ломаться и рассказал мне всё подробным образом:
— Третья форма разрешает работать просто с секретными материалами, вторая — с совершенно секретными, ну а первая допускает к бумагам с грифом «совершенно секретно особой важности». В нашем институте такая форма всего у десятка сотрудников есть, а вторая у пары сотен.
— И что я должен сделать, чтобы получить эту форму? — продолжил интересоваться я.
— Ты ничего, продолжать работать на вверенном участке, а мне надо составить запрос в Москву и дождаться положительного ответа, а потом уже будем решать этот вопрос на институтскому уровне.
— Я готов, если что, Евгений Октябринович, — смело заявил я, — к труду и обороне Родины. Всю жизнь хотел посмотреть, как живут в Видяево и этом… в Приморске.
— Да я уж вижу, что ты шустрый парень, — ответил он, — и тогда вот ещё какой вопросик, — задумался он на секунду, а потом продолжил, — наш отдел очень интересуют настроения в среде научных работников, так что тебе предлагается сотрудничество в таком вот виде.
И он выложил передо мной бланк, начинающийся словами «Я…. обязуюсь добровольно помогать органам КГБ СССР в их работе, скрывая факт сотрудничества. Принимаю на себя псевдоним…». Зашибись бумага…
— Евгений Октябринович, — приложил я обе руки к груди, — если мне станут известны факты противоправной деятельности моих коллег, ну или замыслов такой деятельности, то вы узнаете об этом самое большее через полчаса, но этот документ я подписать никак не могу.
— И почему же ты не можешь его подписать? — посуровел лицом особист.
— Не считаю себя готовым к сотрудничеству с нашими славными органами, — загнул я такой оборот, — мне надо хоть немного обжиться на новом месте работы, обзавестись друзьями, получить дополнительные источники информации — а тогда уж продолжим эту тему, Евгений Октябринович.
Тот очень внимательно посмотрел мне в глаза, ища там насмешку, но видимо не обнаружил ничего криминального, хмыкнул и отпустил меня на все четыре стороны. И я побрёл в свою экранную комнату зала управления физическим стендом 30/22, так назывался бункер в официальных бумагах. А там возле входа маячил такой Мишка Шифман… да, как персонаж песни Высоцкого его звали… один из старожилов нашего 410-го отдела, сидел он, правда, в другом месте.
— Привет, Камак, — подал он мне руку, — как дела?
— Как сажа бела, — отговорился я, — чего надо?
По рассказам коллег я знал, что просто так этот Шифман ничего не делает и не говорит, всегда с каким-то подтекстом, поэтому ничего, кроме подлянок, с его стороны не ждал.
— Тебя, говорят, в первый отдел вызывали? — спросил он, хитро прищурившись.
— Ага, вызывали, — вздохнул я.
— И чего хотели?
— Предлагали перейти на службу в органы, — ляпнул я первую попавшуюся мысль, — такие, сказали, люди должны у нас работать.
— А ты чего? — с некоторым испугом продолжил Мишка.
— Ответил, что не считаю себя готовым к службе в рядах славных органов госбезопасности, — почти что не соврал я, — пока не готов.
— Вон оно что… — протянул он, а я поставил вопрос ребром:
— Чего хотел-то, говори, а то у меня работы выше крыши.
— Так это… — забегал глазами он, раздумывая видимо, стоит ли продолжать, и, кажется, решил, что стоит, — мне тут Пашка сказал, что вы в колхозе кучу бабла нарубили…
— Ну заработали немного, — ответил я, — и что?
— У меня есть предложение, куда его можно вложить… это бабло в смысле.
— Выкладывай, — я открыл дверь экранки, впустил его внутрь и приготовился слушать.
— Видеомагнитофон Шарп, — выложил он мне свою мысль, — формат VHS, новый, в упаковке. Пять кассет с фильмами в виде бесплатного предложения.
— И почём же нынче у нас Шарпы? — поинтересовался я.
— Две с половиной тыщи, — сразу же вылетело из него, как пробка из шампанского.
— Моих денег на него не хватит, — подумав, ответил я, — я столько не заработал.
— Так с Пашей скооперируйтесь — тогда должно хватить, — проявил он знание наших финансовых возможностей.
— А что за кассеты-то? Что на них записано? — спросил я, чтобы не молчать.
— Аааа, — начал вспоминать он, — значит так, загибай пальцы — «Звёздные войны», все три части, «Индиана Джонс», тоже с Гаррисоном Фордом, шикарная вещь, про археологов, потом «Бегущий по лезвию», атмосферная фантастика и ещё что-то… а, вспомнил — «Нечто», ужастик с Куртом Расселом, жуть сплошная с кровищей и собаками-вурдалаками, и этот… первый Рембо со Сталлоне, как он в лесу прятался от целого батальона нацгвардии.
— А со Шварцнеггером что-нибудь есть? — я вспомнил, что Шварцем его пока никто не называл.
— Не, я даже не слышал про такого, — растерянно отвечал Мишка, — кто это?
— Да культурист один, — ответил я, — быстро становится популярным, — и тут вспомнил, что Терминатор-то выйдет только в 84-м, а Хищник и того позже. — Ладно, на нет и суда нет — я подумаю над твоим предложением.
— Отлично, — обрадовался Мишка, — только недолго думай, а то вещь серьёзная, уйдёт влёт.
— Если ты скинешь немного, — закончил свою мысль я, — до двух тыщ к примеру…
Ну вы наверно в курсе, как умеют торговаться лица еврейской национальности, так что можете представить, какой у нас был диалог в последующие полчаса… двести рублей я у него таки вырвал… а напоследок спросил просто для очистки совести:
— А ещё у тебя что в загашнике есть?
Мишка поморгал немного, раздумывая, стоит ли вываливать все свои заначки, а потом решился:
— Если ты про одежду, то кое-чего могу поискать — конкретно что надо-то?
— Угадай с двух раз? — не упустил я случая поиздеваться над ним, — джинсы конечно, желательно не польские и не турецкие. И кроссовки тоже хотелось бы, Найк или Пуму.
— Я тебя понял, — продолжил моргать он, — завтра вечером сможешь зайти в одно место? Это недалеко от нашего ИПП — там всё посмотришь и приценишься.
— Конечно смогу, — заверил его я, — до пятницы я совершенно свободен, пиши адрес.
Он начиркал на листочке адрес (между делом выяснилось, что это, трам-та-ра-рам, территория психоневрологической клиники, которая стык в стык с нашим пятым корпусом стоит, только заходить надо с другой улицы) и напомнил, что думать про видик надо быстро, завтра крайний срок. А я было продолжил пайку второго экземпляра радиотелефона, но мысли в голову лезли совсем не об этом. Отложил паяльник в сторону и поднялся на антресоли.
— Шурик, ты давно курить ходил? — спросил я у него.
Шура с готовностью отодвинул раскуроченный блок питания камаковского крейта, встал и прошёл вместе со мной к месту для курения, оборудованному всем необходимым, а именно — топором, ведром, багром и огненно-красным огнетушителем с давно истёкшим сроком годности.
— Чего надо-то? — спросил Шура, затянувшись сигаретой.
— Про Мишку Шифмана что сказать можешь?
— Что он башковит, — ухмыльнулся Шура, — и что в Израиль намыливается… но что-то никак не намылится, мыло, наверно, некачественное.
— Да это и так понятно, — поморщился я, — ты глубину вопроса давай. В деловых отношениях он как себя ведёт — кидает-нет, стучит куда надо-не стучит куда не надо…
— Кажется, в стуке он замечен никогда не был, — задумался Шурик, — и к деньгам у него отношение скрупулёзное, если чего занимает, то отдаёт вовремя. Ну и наоборот — если ему кто должен, не слезет, пока не получит. А в чём дело-то?
— Предложил он купить у него одну штуковину, думаю вот… — сообщил я.
— Дай угадаю, — повторно ухмыльнулся он, — купить он тебе предложил телевизор Шарп, новый, в упаковке.
— Не совсем попал, но близко, — вздохнул я, — откуда у него, кстати, эти вещи? Из Берёзки?
— Да, связи есть, ты же сам понимаешь — чтобы еврей, да без связей…
— То есть можно покупать, не кинет и не сдаст? — решил уточнить я.
— Можно, — разрешил Шура, — не сдаст. Только нахрена тебе эти железки за такую цену?
— Есть одна мысль, — ответил я и перепрыгнул к другой теме, — а вот что за шифр такой «Крот», не знаешь?
— Знаю, конечно, — ответил он, — самая засекреченная тема в нашем институте. А ты откуда про него узнал, про Крота этого?
— Особист сообщил, — решил я выложить все подробности, — есть мнение, сказал, привлечь тебя к этой теме, только мешает, что допуска пока нет.
— Да, там не ниже второй формы требуется… ну ты резво в гору пошёл, Камак, — расплылся в улыбке Шура, — и Бессмертнов под тебя группу создаёт, и Шарпы прикупаешь,
