Новая Жизнь 4 - Виталий Хонихоев
— Да! Ты нам очень поможешь! — девушка зажимает голову бурундука под мышкой, а другой рукой тянет меня за собой: — ну же, пошли!
— Ну… можно подробнее? А то что-то мне это не нравится… — честно признаюсь я. Следовать таинственной девушке-бурундуку в какие-то ебеня, а в итоге — выйти на встречу трудового коллектива с любимыми артистами кино и эстрады — это удовольствие ниже среднего.
— Да что тут говорить! — тараторит девушка, такая же быстрая на язык как и все бурундуки: — эта змеюка Сато о себе позаботилась, а о коллективе кто будет думать? Вот почему стоит только человеку вверх подняться, так сразу сволочью становится, а? Вот работала со всеми в отделе продаж — нормальная девчонка была, а как только должность сменила, так нос задрала. Всем коллективом же просили ее — не для себя, а для народа, так сказать. Вот я, например… меня, кстати Юи звать, очень приятно, Кента-кун. Ну так вот, я например — я же могла тебя в угол зажать и воспользоваться сама, в одиночку. Но я же так не делаю, а мне тоже мужа охота. И удачи в личной жизни. Но я тебя ко всем нашим веду, как и должен член коллектива делать, а не так как эта Каори… ууу… сучка. Попадется мне в темном коридоре, я на нее сок апельсиновый пролью… он сладкий, не отстирается. — говоря все это Юи продолжает вести меня по каким-то темным коридорам, закоулкам и прочим производственным помещениям. И тараторит, тараторит, тараторит. Я чувствую, что у меня голова начинает пухнуть от избытка информации, потому что за какие-то две минуты я узнаю, что она на самом деле замуж не прямо сейчас хочет, но если уж есть такая возможность — благословление получить, то она только за. Когда еще такой шанс выпадет? Что Ми-чан и Аю-чан — очень хотят меня увидеть, а все потому что им скоро уже за сорок будет, а мужа все нет. И личной жизни. И что Ми-чан вообще раньше на местном радио работала ди-джеем, у нее такой голос хрипловатый, как у Муруками Сетзу, что она может так сказать «дорогой, ты выберешь сперва ванну, ужин или… меня?» — что даже девочки краснеют. И что на заводе восемьдесят процентов женщин работает и из них процентов девяносто — незамужем, а про личную жизнь и говорить нечего, а эта сучка Каори только про себя и думает. Взяла себе благословление Дара Любви и…
— Тпру! То есть стой! — говорю я: — погоди-ка…
— Что это еще за «тпру?» — упирает руки в бока бурундучок, голова маскота едва не вываливается из-под мышки, но она подхватывает ее: — я, что, лошадь по твоему?!
— Извини, не знаю, как к бурундукам обращаться — пожимаю плечами я: — вот и…
— Это не бурундук! — девушка указывает на свой костюм: — это — капибара! И ее зовут Момо-чан! Момо-чан — интеллигентный зверек, который обожает дружить! И если бы ты почитал брошюру, которую я с такой любовью писала, то не называл бы меня бурундуком! Бурундук — это крыса, между прочим!
— Эээ… но капибара тоже вроде как грызун?
— Капибара — это смешной поросенок. Значит — свинка — твердо заявляет девушка в костюме Момо-чан: — все, пошли дальше.
— А что это за бред с благословлением Даром Любви?
— Вот только не надо! — вскидывается Капибара Момо: — мы между прочим всем коллективом на тебя скинулись! По пять тысяч иен! Благословление Дара оплачено! Для каждой из коллектива! Чтобы замуж выйти и в личной жизни… ну секс, то есть. Вот каждую и благословишь. Отдельно. Все, пришли — она открывает дверь и подталкивает меня в спину. Я делаю шаг вперед и оглядываюсь. Остро чувствую себя актером советского цирка, который приехал в сельский клуб на гастроли. Помещение очень похоже на актовый зал, в нем сидят работники производства. Нет, погодите… точно. Здесь нет мужчин. Ни одного. Прикидываю примерную площадь зала и у меня получается что-то около двух сотен девушек и женщин, которые смотрят на меня. Внимательно так смотрят. Я сглатываю комок в горле и подхожу к микрофону, установленному в центре сцены. Черт, да что они под «благословлением Дара Любви» имеют в виду? Надеюсь не секс, потому что я тут сотрусь… нет, в принципе можно попробовать, вон в первых рядах вполне себе ничего девушки сидят, одна аж четыре пуговицы на блузке расстегнула, да и сама Капибара Момо тоже вполне симпатичная, но … это выше пределов любой мужской силы! Мне срочно нужна помощь батальона тяжелой пехоты, или трех штурмовых групп спецназа. Мужская помощь, так сказать.
Я откашливаюсь и наклоняюсь к микрофону. Что же, если у меня нет иной судьбы, то по крайней мере я погибну, сражаясь. На пять-десять поединков меня хватит… а там глядишь и …
— Эээ… здравствуйте — говорю я. В зале аплодисменты и свист. Господи, спаси мою душу, вот уж поистине — бойтесь своих желаний…
— Тихо! Тихо! — кричит за моей спиной девушка-капибара Момо: — не толкайтесь! Все по очереди! В порядке записи!
— Тут еще и очередь есть — поворачиваюсь я к Капибаре Момо. Та кивает, очень собой довольная.
— А как же — сообщает она: — вчера на профсоюзном собрании составили. Первыми пойдут работники месяца. Самые уважаемые ветераны. Умеко-сан, например, вот уже почти тридцать лет на этом производстве!
Глава 4
Первая заповедь поведения в критической ситуации — DON’T PANIC!! Данная заповедь, несмотря ни на что — написана большими буквами и обязательно обрамлена восклицательными знаками. Как если бы на тебя кричали «НЕ ПАНИКУЙ, СОЛДАТ! ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ!» и хлесть, хлесть — по щекам. Взяли за грудки и потрясли, воткнули в руки винтовку, шлепнули ладонью по каске и дальше — к следующему бедолаге на дне окопа.
Тем
