Дмитрий Даль - Волчья правда
— Посмотрим. Посмотрим.
Они остались в кабачке пьянствовать, продолжая наблюдать за подозреваемым. Так его про себя окрестил Сэм.
Соммерс заказал себе сытный обед, состоящий из овощной похлебки, сдобренной доброй ложкой густой сметаны, тушеного мяса в горшочке с картофелем и грибами, салата из свежих овощей и литрового кувшина пива. Он медленно принялся за еду. При этом на его лице ничего не отражалось, словно он не мясо ел, а жевал резиновую подметку. Абсолютная отрешенность, может это и есть отличительная черта Странников.
Покончив с обедом, Соммерс расплатился, поднялся из-за стола и направился к себе наверх.
— Ты сиди тут, а я сейчас все узнаю, — подскочил с места Рогач и бросился вслед за подозреваемым.
Сэм не успел ничего возразить, так стремительно исчез Юлий из его поля зрения.
Он подлил себе вина в кружку, сделал глубокий глоток и задумался.
Соммерс мог быть Странником, но мог им и не быть. Если он все же Странник и им удастся его взять тепленьким, то они получат пропуск в заветные Железные земли. Если же окажется, что они промахнулись, отпустят мужика на все четыре стороны. Можно еще и извинения принести. Объяснить, что мол обознался. Очень уж он похож на любовника его жены, которого все никак не может поймать. Так что как не крути, Карусель ничего не теряет от близкого знакомства с Соммерсом. Надо брать быка за рога, и идти на сближение.
Юлий вернулся через четверть часа. Вид у него был на редкость довольный, словно он только что выиграл в лотерею целое графство или на худой счет баронство.
— Как я и говорил, он завтра собирается съезжать. Куда, неизвестно. Но если это наш фрукт, то направляется он в Железные земли и поедет через Раведские ворота. Мы заляжем впереди в паре верст по дороге, там его и возьмем тепленьким.
— Хорошо. Значит, так тому и быть, — обреченно вздохнул Сэм.
Цель вроде бы близка, но он отчего-то испытывал сомнения и какую-то несвойственную ему робость, словно собирался на свидания к девушке, зная, что в первый раз в своей жизни задерет ей подол.
— Слышь, так дело не пойдет, — неожиданно возмутился Рогач.
Карусель недоуменно посмотрел на него. Робость тут же прошла, и возникло желание двинуть в морду наглому мальчишке.
— Я тебе все на блюдечке принес. А ты мне даже спасибо не сказал.
— Спасибо, конечно.
— Спасибо не звенит, и на него не купить женщину и вино. Когда ты расплатишься со мной?
— Когда возьмем Соммерса, допросим, сразу и заплачу.
— Не пойдет, — отрезал, словно топором обрубил Рогач. — А если этот Соммерс тебя зарежет, или нашпигует пулями, то с кого мне деньги требовать. С него что ли? Так что давай уж так рассудим, сперва деньги, потом на дело вместе пойдем.
— Ишь ты какой быстрый. А если ты меня надуешь. И Соммерс никакой не Странник, и поедет через другие ворота? Пока я буду этого хмыря ждать, задницу морозить, ты на коня и тебя видали, — возмутился Сэм.
— Я с тобой пойду. А если это не Соммерс, то деньги я тебе верну, и мы вместе пойдем к границе, другой путь искать, — горячо возразил Карусели Рогач.
— Хорошо. Когда он съезжает?
— Завтра после обеда.
— Тогда закажи еще графинчик беленькой, маринованных помидорчиков, да огурчиков, да пару литров пива. У нас есть еще время посидеть, — распорядился Сэм.
На следующий день с утра зарядил дождь. Сплошная серая стена воды, низвергаемая с небес. Скверная погода совпадала с настроением Карусели, мучимом головной болью после вчерашней попойки. Не стоило так конечно надираться, но до свидания с Соммерсом времени полно. Можно и голову вылечить, да и здоровье поправить. Годы службы на границе с упаурыками научили его справляться с разными проблемами. В том числе и с утренним похмельем, которое нужно срочно затушить, поскольку скоро сражение с замеченным невдалеке отрядом дикарей.
К тому моменту как они с Рогачом сели в седло, Сэм чувствовал себя сносно. Помог порошок, смесь целебных трав, его горькая настойка надежно гасила похмелье. Да и дождь кончился, что не могло не радовать. Мокнуть под дождем совсем не хотелось.
Они покинули город через Раведские ворота и остановились на опушке леса. Отсюда была видна вся дорога, да и ворота, через которые Соммерс должен был покинуть Оранию. Удачное место для засады. Они отвели коней в лес, надежно привязали и залегли у обочины, так чтобы проезжающим их не было их видно.
Сэм вытащил меч из ножен, положил рядом с собой револьвер и принялся ждать.
Прошел час, другой. Он уже начал косо поглядывать на Рогача. А что если Соммерс и, правда, не Странник и давно уже ускакал из города по другой дороге. Юлий никак не реагировал на его нервные взгляды. Он сосредоточенно вглядывался вдаль и жевал травинку. Спустя некоторое время, Карусель начал подозревать, что они приехали слишком поздно. Соммерс успел покинуть город раньше. И если он все же Странник, то давно уже пересекает границу с Железными землями.
Карусель хотел было озвучить свои опасения Рогачу, когда вдалеке показалась фигура скачущего человека. Она появилась из Раведских ворот и направилась в их сторону.
— Он это. Чувствую я. Он это, — сказал Юлий, напряженно вглядываясь вдаль.
Рогач стянул с плеча холщовый мешок, растянул веревки и достал составной арбалет. Сложив разобранные части вместе и закрепив их, он натянул тетиву, наложил болт и приготовил оружие к стрельбе.
Сэм удивился приготовлениям. Оказывается безусый юнец и с арбалетом умеет управляться. А ведь и не скажешь.
— Я убью коня, а ты хватай Соммерса, — сказал Юлий.
Карусель не любил, чтобы им командовали, но тут он почувствовал правоту Рогача.
Всадник приближался, и теперь уже не оставалось сомнений, что это Соммерс. Сэм напрягся, готовясь к атаке. Вот он уже совсем близко. Тренькнула спускаемая тетива, и Карусель почувствовал резкую боль в ноге, словно его как бабочку пригвоздили иголкой к земле. Всадник остановился напротив места засады и резко спешился. Сэм обернулся на Рогача, собираясь всадить ему пулю в голову, но вместо этого получил сильный удар какой-то синей мерцающей плетью, вырвавшийся из рук Юлия. Разум его померк, и он потерял сознание.
Очнулся Сэм Карусель в темном душном помещении. Попробовал пошевелиться, и обнаружил, что надежно привязан к лежаку. Его возня не осталась незамеченной. Тут же зажегся свет, и из темноты проступили лица Юлия Рогача и Соммерса.
— Очнулся таки. Молодец, — произнес Рогач.
— Где я? Что происходит? — спросил Сэм, вертя головой.
Они были в какой-то деревенской избушке с голыми, покрытыми паутиной бревенчатыми стенами и дырявым потолком. Этот домик явно давно заброшен.
— Ты так настойчиво хотел попасть в Железные земли, что мы решили предоставить тебе такую возможность? — сказал Соммерс.
— Мы это кто? — рявкнул Сэм.
— Мы это Странники. Нам нужны свежие люди. Ты хорошо подходишь для наших нужд. Ты сможешь славно потрудиться на благо Железных земель. Тебе будет предоставлена такая возможность. Ты же сам так рвался к нам, — ответил Соммерс.
— Я могу это подтвердить, — произнес Рогач. — Я долго за тобой следил. Изучал твою одержимость. Железные земли твоя цель. Мы не забираем никого против его воли.
— Тогда в чем проблема? Зачем было устраивать всю эту комедию, стрелять в меня, а теперь еще и привязывать к столу, — возмутился Сэм.
Он резко дернулся, но веревки надежно удерживали его.
— Понимаешь, есть одна трудность. Доброй воли недостаточно. Одержимость это не все. Тот кого мы одобрим, должен измениться, чтобы он не смог сбежать и унести важные знания. Мы должны подстраховаться. А это очень неприятная процедура. Но назад уже нет дороги, — с видом утомленного неугомонными детьми папаши, вынужденного тратить свое время на объяснения прописных истин, произнес Рогач.
— О чем вы говорите? Что значит измениться? — встревожился Карусель.
— Скоро ты все узнаешь. Тебе придется пройти через это будучи в трезвом рассудке и памяти, — сказал Юлий. — Рав, ты готов?
— Так точно, — кивнул Соммерс, доставая какие-то блестящие предметы.
Разглядеть их у Сэма не получилось, а вскоре он уже и не мог это сделать.
Наступила дикая боль и темнота.
***— Они вырезали мне глаза, — сказал Карусель. — По-живому.
— Но зачем они это сделали? — не смог сдержать удивление Одинцов.
Ему был не понятен поступок Странников. Если они собирались использовать человека для каких-то работ, то зачем лишать его зрения. Слепец много не наработает.
— Мне тогда тоже было непонятно. Я очень долго не мог понять. А потом, когда мы пересекли Жернова и Давилку, когда раны заросли, мне выдали вот эти очки и стали учить. И тогда я понял. Они опасались, что человек может уйти в мир и унести с собой опасное знание. А слепец далеко не уйдет. Зрение же ему для работы заменят специальным нэном. Таким образом работник надежно привязан к Железным землям. Очки выдавались на время работы. По-сути мы для них были рабами. Но видящий да увидит. Мне вот удалось даже бежать, прихватив с собой эту игрушку.
