Япона осень - Лео Сухов
Бородач перевёл дух, давая переводчику закончить фразу, а затем добавил:
— По этой реке, между прочим, проходит граница ареалов двух видов! Летом бестии приходили сюда убивать друг друга, и мы пару недель безвылазно сидели в городе. Так что, полагаю, с учётом критериев выбора, эти земли вам тоже не слишком подойдут…
— Ожидаемые, хоть и не слишком приятные новости! — чинно кивнул господин Аоки. — Впрочем, эти существа — не самая большая наша проблема. Главной нашей проблемой остаются наши же соотечественники, господин Кукушкин!
— Этот ваш Муряма… — понятливо кивнул бородач.
— Да, он самый! — изобразив улыбку, господин Аоки не стал поправлять русского. — Он и такие же сторонники войны, как он. Мы могли бы отколоться и уйти на север… Но тогда у нас немедленно разгорится междоусобная война! Наши ястребы, к сожалению, готовы отстаивать наше превосходство даже ценой жизни своих людей. Однако… Господин Мураяма упоминал, что сначала вы предлагали какой-то другой вариант, с переселением на юг. Я прав?
— Да, верно. Мы предлагали вам заселить территорию рядом с Пустынным Поясом, — кивнул бородач. — Земли там тёплые, есть выход к морскому побережью… И Алтари Вознаграждения имеются. Одна беда — не слишком плодородная почва. Впрочем, её и тут, в окрестностях нашего города, особо плодородной не назовёшь.
— Ну, сказать по правде, пробираясь через высокую траву, я этого не заметил! — тонко улыбнулся господин Аоки.
— Эти заросли даже нас изрядно удивляют! — широко ухмыльнулся в ответ русский. — Но должен заметить: они выросли незадолго до вашего прихода. В остальное время у нас здесь сухая, выжженная солнцем равнина.
— Да, господин Мураяма что-то такое упоминал… — кивнул господин Аоки. — Ваше предложение дать нам путь на юг по-прежнему в силе? Объяснюсь: я могу взять свой дом, два союзных дома и отколоться. Но если мы уйдём на север, нас будут преследовать. А вот если мы уйдём на юг — нашим соотечественникам, чтобы пройти к нам, сначала придётся воевать с вами.
— Не слишком выгодное предложение! — хмыкнул русский. — Мало того, что мы за вас будем разбираться с вашими соплеменниками, так ещё и обеспечим вам открытый коридор в земли, до которых и сами со временем доберёмся. В чём наша выгода?
— Да, всё так! А ваша выгода в том, что вы получите три лояльных вам дома. А это, без малого, почти половина нашего населения! И они не будут воевать против вас! — чуть наклонился вперёд господин Аоки. — Мы готовы даже подписать вассальное соглашение и помогать вам в войнах. Но, к сожалению, не против своих же соотечественников! Это основное условие.
— У нас есть время подумать? — поинтересовался белый бородач.
— О! Сколько угодно! — развёл руками господин Аоки. — В связи с эпидемией, разразившейся в ваших землях, в основном лагере было принято решение отойти на север, к границе лесов. И, соответственно, временно прекратить боевые действия. Думаю, мы выждем некоторое время, прежде чем снова идти к реке… Значит, месяц-другой у вас есть! Но хотелось бы услышать ваше решение к моменту, когда наш совет опять решит устроить войну. Нам, если честно, уже не хотелось бы в ней участвовать…
Бородач улыбнулся и кивнул, подтверждая, что не только услышал, но и оценил откровенность господин Аоки.
— В таком случае, позвольте откланяться! — господин Аоки встал со стула, а русский протянул ему металлическую табличку.
— Всего вам хорошего, господа! — сказал он. — Будем ждать вашего возвращения. И решение к вашему приходу обязательно примем.
Папа, мама, и что мне было делать? Зная о том, что дом Аоки хочет увести половину населения на юг, должен ли я был кого-то предупредить?
Знаете, я долго думал… Возможно, вы скажете, что моё решение выглядит не слишком достойным, но я решил оставить всё, как есть. Мне надоела война.
Надоели походы, полукочевая жизнь, стычки, нападения… Мне надоела война с русскими… Я уже очень хочу где-нибудь осесть. И пусть там на юге много песка… Зато там есть море и мир.
Глава 28
На отличненько… Нет, совсем не отличненько!
Дневник Листова И. А.
Двести восемьдесят шестой день. Большой Белый Брат!
Кран трещал. Канаты тоже трещали. Качество у наших канатов, знаете ли, такое, что они и от меньшей нагрузки трещали бы. Однако, несмотря на треск, дело двигалось.
Правда, нам понадобился не один день, чтобы перетащить мелкие камни завала, не обрушив всё и вся…
И вот массивный кусок скалы, перекрывший доступ к Алтарю, оказался доступен. К нему подтянули стрелу, закрепили канаты — и принялись загружать противовес теми булыжниками, которые до этого оттащили в сторонку.
Наконец, при очередной попытке подъёма канаты натянулись, а огромный кусок скалы начал приподниматься. Часть людей тянула канаты на противоположном конце стрелы, а часть — продолжала загружать противовес. И так до тех пор, пока не удалось вытянуть кусок скалы достаточно высоко, чтобы он перестал цеплять землю.
— Держите! Только держите! — бегая туда-сюда, уговаривал всех наш маньяк-инженер. — Начинаем смещать! Начинаем!
Те работники, которые загружали противовес, кинулись к плите, взялись за канаты, которые не крепились к стреле крана, и стали тянуть конструкцию в сторону. Лично я удерживал стрелу приподнятой, поэтому повис на своём канате, приподняв ноги — чтобы не мешать перемещению всей конструкции в горизонтальной плоскости.
Пока вот так болтаешься, удерживая тяжеленную каменюку, в голову лезут всякие дурацкие мысли… Вроде того, выдержит ли канат меня, выдержит ли стрела скалу, выдержат ли канаты скалу…
А то, знаете ли, как представишь, чем всё обернётся, если канаты лопаться начнут — и что-то не по себе самую малость…
Но, несмотря на мой позорный пессимизм, ничего страшного не произошло. Канаты выдержали, стрела выдержала — да и вся конструкция, на удивление, сдюжила. И спустя двадцать минут каменный осколок медленно опустился на землю на краю нашей фактории.
Там, где раньше лежал он, теперь виднелся белый диск крыши Большого Алтаря. Мы почти добрались: оставалось совсем немного! И лишь наш инженер крутился рядом с краном с
