Принц мародеров - Артемис Мантикор
Хорошо поразмыслив и перемешав выводы в кружке крепкого напитка, Рин пришла к заключению, что это место ей нравится. Светлое, яркое, чистое, и не отдающее тем привкусом безысходности, какой частенько витал вокруг Хвостатого рынка. Не смотря на то, что здесь жили такие же безымянные, она не видела в глазах местных затравленности или страха. А светящаяся вода с обилием фонариков создавала ощущение вечно идущего праздника.
Если бы еще убрать следы присутствия хаоса, как то уродливое дерево с глазом. Брр. А ведь здесь, на удивление, есть жизнь. Редко, но встречаются дети, чуть чаще — женщины с оружием. Есть и старики, вроде той жуткой гадалки, нагнавшей на нее недавно столько страху.
Рин стояла у входа в трактир, рассматривала мир вокруг и дышала относительно свежим воздухом, когда ее блуждающий хмельной взгляд зацепился за темнеющую грузную фигуру с костылем, служившим опорой и незаменимой третьей ногой старухе.
Старость и болезнь сковали нищенку так, что та едва волочилась, соперничая в скорости с улиткой и черепахой.
— Осторожней! — только благодаря тому, что как раз наблюдала за старухой, бывшая серафима сумела вовремя увидеть, как одинокий костыль подвел её, и та тяжело повалилась на землю.
По телу Рин пробежались мурашки. Не задумываясь, она устремилась к несчастной, на ходу активируя солнечную магию.
Заклинание «целебное касание» достигло следующего уровня развития. Доступны варианты модификации.
Архонка с нетерпением ждала этого сообщения, но когда оно пришло, ей оказалось не до того, потому она на время смахнула его в сторону и повторила каст, мысленно открывая инвентарь за зельем здоровья.
— Как вы? — спросила Рин, увидев, что опасность миновала, и старухе стало немного лучше.
— Спасибо, доченька. Неужто ты целитель? Уж и не упомню, когда целители простым безымянным пытались помочь.
— Да так, знаю одно маленькое заклинание, — смутилась архонка. — Как самочувствие? Вы можете встать?
Рин посмотрела на сломанный деревянный костыль. Может, ворон бы придумал, как починить его на месте из подручных средств, но увы, его здесь не было.
— Боюсь, без моей палки это будет непросто. Но ничего, тут недалеко, так что доползу как-нибудь.
Картина, живо нарисовавшаяся в воображении бывшей серафимы, пугала.
— Что вы! Давайте я помогу вам дойти. Я сильная.
Старуха неуверенно посмотрела на Рин, будто ей предложили не помощь, а исцеление, омоложение и звериное имя разом. От этого архонка еще сильней стушевалась и просто начала действовать, взяв бабку под руку.
— Куда нам?
— Ох, дочка. У меня и отблагодарить тебя нечем, сразу говорю. Что было ценного давно утащили воры.
Очарование, вызванное красотой и светом домена начало быстро сходить на нет. Вот уж точно владения астернали — стихии лживого света. Жить в месте, где воры спокойно обносят жилье едва передвигающейся старухи, она бы не хотела. Может Тара в чем-то и права — одинокая клетка, висящая в темное посреди пустоты — ужасная цель для грабителей.
— Здесь недалеко, — повторила старуха. Не смотря на потрепанный вид живущего за чертой бедности одинокого человека, она оказалась весьма опрятной. Как бы низко жизнь не заставила ее опуститься, пожилая женщина не растеряла остатки достоинства и в меру своих сил за собой следила.
Оказалось, и впрямь недалеко. Крючковатый палец указал на ближайшую от трактира узенькую улочку, всего в нескольких шагах пути. Вышло намного быстрей, чем если бы бабка продолжала плестись со своим костылем.
— Где ваш дом? — участливо спросила Рин, разглядывая темный отросток от большой улочки, параллельный тому, который стал трактиром.
— Вон. Туда. — прокряхтела старуха и архонка послушно направилась к самой дальней двери слева, ведущей в загибающуюся хибарку, где проржавевшие листы железа постепенно заменялись на деревянные части мебели и хлама, разобранного на доски и собранного в качестве заплатки. Хорошо хоть, что литоград не висел в воздухе, а был выбит в каменой стене титанической пещеры, вмещавшей Доминион.
Вес старухи с каждым шагом становился все большей ношей. Должно быть, сказывалась усталость — не может ведь она и впрямь увеличивать свой вес?
А вот внешний вид, когда девушка в очередной раз посмотрела на свою подопечную, напротив — менялся в лучшую сторону. Женщина не тяжелела, а напротив — становилась стройней на глазах. Пригнувший ее некогда горб распрямился, а мышцы медленно наливались силой.
Волчий амулет льдом сковал её шею, но было уже слишком поздно. Рин попыталась отбросить старуху, однако опираясь на архонку всем телом, она не дала ей и шанса дернуться. Черты наведенного морока окончательно поплыли, уступив место ее недавней знакомой.
На Рин уставились белоснежные глаза с огромными черными зрачками. Сама архонка никогда прежде не встречала темную противоположность своей расы, но холодные черные глаза, где зрачок сливается с радужкой, она узнала сразу же.
Но волосы женщины так и остались седыми, говоря о том, что чистокровным навом она не является. Теперь они были заколоты шпилькой и спрятаны под черной шляпкой. Схожим изменениям подвергся и её костюм, став благородным черным платьем с изящным белым воротником.
Это была та самая безумная ведьма, что так напугала её на площади Света. Только теперь она выглядела еще лучше. Сейчас эту строго выглядящую интеллигентную женщину ни за что нельзя было принять за уличную гадалку. В крайнем случае — за главу горничных какого-нибудь дворца.
Рин снова рванулась прочь, и внезапно ей это удалось. Но не потому, что ведьма вдруг ослабела или ей повезло. Нет, ей просто позволили сделать это. Плечи архонки обхватили мягкие лапки, не давая сдвинуться ни на миллиметр. Нав-полукровка улыбнулась, подняла вверх указательный палец и мягко произнесла:
— Кто помогает людям — тот попусту тратит время. Хорошие дела не приведут тебя к славе.
— Я… не… — попыталась что-то сказать девушка, но язык отказывался ей повиноваться. Лишь ледяной амулет так и продолжал биться в истерике, говоря очевидное. Перед ней находилась опасность.
— Спа-а-ать, — смакуя каждую букву, ехидно прошептала ведьма.
Бросок воли провален (17%).
Рин осела на землю, не чувствуя больше ног. Она тщетно пыталась сопротивляться, но путы Морфея продолжали окутывать ее разум, словно склизкие щупальца порождений хаоса. Из-за спины вышел ужасающий пет древнего стража и сел прямо перед ее лицом. Гигантская темно-серая крыса, способная одним укусом оборвать её жизнь, равно как и растянуть ее мучения на
