Новая Жизнь 4 - Виталий Хонихоев
— Да, Накано-сама? — спрашивает он, наклонив голову. Он похож на молодого Тома Круза, он умен и молод. И деликатен. Знает этикет и будет хранить тайну — при необходимости. Но… насколько он смел? Не убежит ли как тот фитнес-тренер? Ведь я стою перед ним — просто одинокая женщина у окна, без чулок и туфель, босая, только в юбке и расстегнутой на две пуговице сверху блузке, пиджак давно висит на спинке кресла… ему достаточно сделать несколько шагов мне навстречу, прижать к стеклу окна и найти мои губы своими… и я бы не сопротивлялась… — думает она, глядя в его глаза и сглатывает. Боже, думает она, как я дошла до жизни такой, я соблазняю своего секретаря, ведь он совсем мальчишка еще… как жаль, что Дара Любви не существует.
— Такова официальная позиция нашей студии — кивает Тойя, неужели она произнесла эти слова вслух?!
— Но лично я верю в то, что Дар Любви все-таки существует — на лице молодого Тома Круза появляется легкая улыбка: — потому что иначе все это сложно объяснить.
— Весь этот бардак, ты имеешь в виду? — ворчит она, складывая руки на груди: — То, что сегодня произошло…
— И не только… — пожимает плечами Тойя. Когда никого нет — они общаются неофициально, она настояла на этом с самого начала, ведь твой секретарь — это человек, который знает о тебе больше, чем твой муж или твои коллеги.
— Вы напрасно переживаете, Накано-сама — продолжает Тойя: — такого роста рейтинга у студии не было никогда. Что бы там дальше ни случилось — это уже успех. Причем грандиозный. Токийский офис уже транслирует именно наше субботнее голосование, и доля нашего материала в ежедневных выпусках превышает восемьдесят процентов. Еще немного и уже можно переименовывать это шоу в «Айдол Сейтеки» — он шутит, и они оба знают об этом.
— Но уход этого засранца Кенты с шоу нанесет удар по рейтингам — говорит она: — и мы не могли вмешиваться в исход голосования. Они выступили единым фронтом… вот скотина…
— А может это наоборот — хорошо? — пожимает плечами Тойя: — Вон Тоширо-сан уже говорил, что популярность «Дара Любви» — это случайный феномен, который не продлится дольше чем неделя-другая. А что бы делал Кента-кун, если бы у него не было этого Дара? Чем он интересен? Школьник-драчун, который задирает юбку каждой проходящей мимо девчонке? Да таких в любой подворотне пачками. Не понимаю, как вообще можно совмещать любовь и войну. Я — пацифист. Make love don’t war…
— Не скажи, Тойя-кун. — она потягивается, подняв руки над головой и удовлетворенно замечает, как Тойя — смущенно отворачивается. Да, она знает, что именно в такой позе становится видна ее грудь, вылепленная лучшими пластическими хирургами, хитроумная конструкция обеспечивает не только форму и объем, но и эффект парения — когда ее достоинства не нуждаются в поддерживающих бюстгальтерах или пуш-апах. А уж когда она потягивается… да, она все еще производит впечатление на мужчин — думает она и ей становится немного легче.
— Не скажи — продолжает она, делая вид, что не замечает, как секретарь стал отводить взгляд от ее блузки, которая от такого обращения — еще и расстегнулась на пуговичку ниже, чем дозволено приличиями.
— Кента-кун у нас не просто озабоченный драчун. Он талантлив, умен и умеет выстраивать социальные связи. Чем-то похож на Бьянку. Такой же… талантливый манипулятор. Но в отличие от Бьянки — этот точно знает, что ему нужно. У него есть предел. Граница. Снаружи он производит впечатление мягкого и податливого, способного на компромиссы и переговоры, но… — она качает головой.
— А… вы не преувеличиваете, Накано-сама? — Тойя отставляет поднос в сторону и задумчиво потирает подбородок: — Вроде обычный паренек…
— Поверь мне, Тойя, был тут один момент, когда волчонок показал зубы. Из-за своей этой подружки, которая дочка Казутсуги Нами. Старый Тенджиро забылся на минуту, не учел, что среди нас участник и вывалил план подсветить их родство…
— Ах… да. «Дочка мошенника пытается обмануть снова», «Яблочко от яблони» и так далее… — кивает Тойя: — Да, точно.
— Но этот школьник — он мне в глаза посмотрел и сказал… что-то в духе — «не советую, Накано-сама», да еще и мои же собственные слова мне припомнил. И самое главное — додавил меня. Взглядом, взятой паузой… вот же скотина… — говорит она без гнева, скорее с удивлением.
— Вас? Это удивительно… никто не может на вас давить!
— Никто, говоришь? — Накано подходит к встроенному в стену бару, но Тойя — опережает ее, достает пузатую бутылку и плескает в бокал на два пальца янтарной жидкости. Она принимает бокал из его рук, коснувшись при этом его пальцев. Тойя снова отводит взгляд в сторону. Ну да, пуговицы на блузки сами собой не застегнутся, он видит слишком много сейчас. Она подносит бокал в губам и вдыхает густой, пряный аромат. Делает глоток. Катает живительный эликсир во рту. Глотает.
— Ты не понимаешь, Тойя-кун. — говорит она и ставит бокал на стол. Но между столом и ней — стоит Тойя и ему приходится податься чуть назад, чтобы не столкнуться с ней лбом. Дурачок, думает она, вот уж Кента на его месте времени бы не терял.
— Мужчина… настоящий мужчина — никогда не спрашивает у окружающих — что он может делать, а что нет. — говорит она, чуть отстраняясь и давая Тойе возможность сбежать из сладкой ловушки, что тот незамедлительно делает, начиная с преувеличенной старательностью протирать стол. Она смотрит на него с сожалением. Красив, умен, деликатен, незаменим в мелких поручениях, никогда и ничего не забывает, и чудесно умеет заваривать чай… но осторожен. Слишком осторожен. Эволюция и современная культура породила много таких мужчин — осторожных. Наверное, такие и живут дольше и спокойней, но песни про таких никто не сложит.
— Ты вот сказал, что нельзя совмещать любовь и войну. Но чего стоит твоя любовь, если ты не готов сражаться за нее? — задает она вопрос, отойдя
