Вопросы судьбе не задают (СИ) - Берсенёв Валентин Анатольевич "CDmarker"
Грета принесла из кухни и поставила на стол красивую фаянсовую кастрюльку и аккуратно разлила суп по тарелкам.
- Ирина, откровенно говоря, я совсем не представляю, что едят в вашей стране на завтрак и потому решил предложить вам средне статический набор блюд. Первое, второе и чай. Если у вас есть какие-то предпочтения, вы напишите список, а я передам его на кухню.
- Спасибо, я подумаю об этом, - Ирина попробовала суп и сочла его несколько пресным, хотя при беременности острота не пошла бы на пользу. - Вкусно. Да, я вижу, что у вас на лице явственно читается желание срочно что-то сообщить мне. Говорите и не смущайтесь, я буду есть свой суп, и внимательно слушать. Это касается программы сегодняшнего дня?
- М-да. А вы довольно прозорливы, это действительно касается запланированных на сегодня мероприятий. Сейчас мы позавтракаем и поедем туда, где вы сможете поговорить с фюрером без особых свидетелей. И ещё, признаюсь откровенно, я нахожусь в небольшой растерянности.
- Отчего, - поинтересовалась Ирина.
- Я не знаю, что сказать о том, как именно вы русская, должны обращаться к вождю нашей нации. Обращение «Мой фюрер» из ваших уст, м-м, будет слышаться несколько двойственно. Просто господин Адольф? Это, как это по-русски, звучит очень по-панибратски. Кто он, и кто вы? Вы с ним никакие не друзья и не родственники. Господин Гитлер? Тоже вроде как-то не естественно.
- А может обращаться к нему по его профессиональному статусу? Кто он? Рейхсканслер, рейхсфюрер, рейсминистр, как точнее? Кто? Или можно скажем так? Герр Адольф. Должна же быть в вашем языке какая-то добавка для обращения к людям по статусу и возрасту! Например, как у нас. Гражданин Сидоров, товарищ Сталин, Вот вы ко мне обращаетесь фрау Ирина, почему бы и мне не обращаться к фюреру как к мужчине, который вроде старше меня. Как это будет звучать?
В этот момент Ганс вдруг представил себе как Ирина обращается к вождю со словами - добрый день товарищ Гитлер, и поперхнувшись картофелиной, закашлялся.
Ирина же увидев как лицо офицера, уже в принципе немного понравившегося ей своей терпимостью и воспитанием, краснеет от прилившей крови, мигом вскочила с места и подбежав к Гансу сильно хлопнула того по спине в район лопаток.
Картошка вылетела и упала на пол, а Ганс ещё минуты три сидел, и молча восстанавливал дыхание.
- Спасибо фрау Ирина. Откровенно говоря, после всего того, что я знаю о русских, я не ожидал, что вы придёте мне на помощь.
- Не обольщайтесь Ганс, сейчас я помогла поперхнувшемуся человеку, но встреться вы мне во время войны, перешедшим нашу границу с оружием в руках и желанием поработить нас, я не дрогнувшей рукой выстрелила бы в вас.
- Я понял, и всё равно я благодарю вас.
- Принято, - допив свой чай, она отодвинула от себя блюдце с чашкой. - Итак, наши планы?
- В одиннадцать часов дня я должен доставить вас в некое учреждение, в котором уже приготовлено помещение для вашего личного разговора с фюрером и начальником тайной полиции Генрихом Мюллером. Вы готовы Ирина? Многие трепещут услышав эти имена.
- Честно? Немного волнуюсь, но лично я перед вашей Германией пока ни в чем не провинилась. Да, я на многое смотрю по другому и имею свою точку зрения, но это как и многие другие люди, и тут, и за рубежом. Тем более я могу и постараюсь немного повлиять на точку зрения вашего фюрера на мир и многое другое, в том числе и на то что ими задумано сделать. Так что назад пути нет, главное это говорить правду, какой бы она ни была. Даже самую горькую. Правда никогда не бывает сладкой, это я вам как женщина говорю, понявшая это на собственном опыте.
- Ну, как у вас у русских говорится, дай бог.
- Ой, Ганс. Я же про самое главное спросить у вас забыла. Какой сейчас тут у нас год, месяц и число? Вдруг оно тут без меня текло быстрее или наоборот медленнее?
- Сегодня Ирина 15 июня 1941 года.
- Отлично. Значит, если округлить я отсутствовала всего сутки, и выходит, что для изменения нашей земной истории, у меня есть неделя. Целая неделя.
Ирина на секунду ушла в себя, потом, словно очнувшись от мыслей, подняла голову на собеседника и спросила. - Так. И как там погода, зонтик с собой брать?
- Нет, Ирина, зонт не нужен, а вот плащик с собой прихватите. Иногда фюрер любит общаться, просто прогуливаясь, а вам явно стоит подумать о себе. Так что вы пока сходите за ним, я буду ждать вас у машины.
Глава 54.
Их машина подъехала к какому-то зданию, но из дверей вышел человек в гражданском костюме, и что-то сообщив водителю, сел к Ирине на заднее сидение. Этим человеком оказался Мюллер. Гражданский костюм превратил его в простого обыкновенного горожанина, чем-то похожего на учителя сельской школы, правда взгляд у этого учителя отливал сталью, колючей и цепкой.
Мюллер поздоровался с женщиной, но видимо опасаясь говорить при водителе, предпочел хранить молчание. Машина остановилась возле какого-то парка, и тройка пассажиров молча пошла в глубь его. Шли недолго, возле небольшого пруда с беседкой на его водной глади, к которой вели устойчивые мостки, они остановились и дождались четвёртого члена, знающего их тайну. Оставив охрану, которая дополнительным кругом рассыпалась по парку вокруг пруда они прошли в беседку и присев на лавочку вокруг круглого стола с нарисованной шахматной доской, начали разговор.
- Итак, Ирина давайте познакомимся снова, хотя нас вы уже знаете. Я рейхсканцлер Германии Гитлер Адольф. Впрочем, если вам удобнее произносить наоборот, то я не против. Это мой соратник, группенфюрер СС и начальник тайной полиции Германии Генрих Мюллер.
- Ясно, спасибо, я про вас обоих многое знаю, но не полностью. В учебнике истории России и во многих других книгах и материалах о Второй Мировой войне, про вас вскользь рассказывалось, правда не скажу, что хорошее.
- Простите Ирина, мы не совсем вас понимаем, вы о чем сейчас говорите?
