Большой мир. Книга 1 - Дмитрий Олегович Беляков
– Зато я помню, – задрал он подбородок горделиво. – У меня идеальная память на лица, и отсутствие бороды меня не обманет.
В груди стало тяжело, и я спросил с надеждой:
– С чего ты взял, что я был в заведении для гильдийцев?
– С того, что я видел, как ты сидел за столиком и болтал с фойре из группы Николы! – уверенно заявил он.
– Дерьмо, – вырвалось вслух. – И чего ты хочешь?
– Знаешь, сколько за Дикого дают Псы?
Не дождавшись моего ответа, он продолжил, снова задрав подбородок:
– Д-десять золотых!
Его рост был немного ниже, и он тянулся вверх, заглядывая в мои глаза.
– Принесешь мне завтра пятнадцать, я буду молчать!
– Ты умом тронулся? Откуда у меня такие деньги! – искренне охренел я.
– Ну ладно, не сразу, – хмыкнул он. – Будешь отдавать частями. Каждую неделю по два золотых.
– Да где я, будучи рекрутом, возьму такие деньги? – не было смысла уже скрываться. Вряд ли он выдумал прибор считывания лжи, так как это вполне уместная штука для таких больших организаций.
– Ну да, ты прав, – задумался белокурый, пошатываясь. – Тогда по три серебра каждую неделю. Я думаю, это вполне подъемная сумма даже для рекрута. Потом будешь зарабатывать гораздо больше, поверь мне.
– А сам чего в администраторы тогда подался?
Он прищурился и сказал надрывно:
– Потому что разрушители никому не нужны в этом чертовом мире!
Разрушители? Да я ведь и сам разрушитель!
– Понятно.
– Ага. Короче, ты понял, рекрут. Чтобы через неделю были три серебра, – кивнул он.
Я тоже кивнул.
Белокурый молча развернулся, чуть не упав, и поплелся назад. А я стоял на месте, глядя в землю, с бегающим роем мыслей.
И что теперь? Как теперь быть? Он уверен, что запомнил меня. Да и сдать за такие деньги постороннего человека – раз плюнуть. Только почему не испугался дикого мага? Они ведь все сумасшедшие, а он собрался позволить мне расхаживать в рядах Гильдии!
Ладно.
Три серебра в неделю – не так жёстко, конечно, но горбатиться придется не только на себя. Жилье у меня есть, и переговорив с Маргарет, я думаю, мы что-нибудь решим. Поживу в долг, женщина она хорошая, поймет. Ради Лизи я готов на все, мне нельзя так просто пропасть.
Я уже выдохнул, соглашаясь с этим дерьмом.
И правда, поднимусь выше и буду иметь больше.
"Но что дальше? – прозвучал закономерный гадкий вопрос. – Он замолчит навсегда, когда получит желаемое?"
Я поежился. Воздух стал холоднее.
"А что насчет болтливости? Ты столько времени будешь носить ему деньги, а он вот ни разу не разболтает никому по пьянке или случайно?" – град тяжелых вопросов замолотил по мозгам.
Тяжелых, но честных.
"Что тогда будет, Том? – вкрадчивый голос будто шепнул в ухо. – Что будет, когда ему станет мало или узнает кто-то еще? Ты будешь работать и на других? Как ты будешь искать Лизи? Как ты отомстишь мрази?"
Я схватился за голову, понимая, что все именно так и будет. Для парня я теперь курица, несущая золотые яйца. Куда бы я ни забрался, он будет крепко держать за упомянутые.
"Пока не умрет", – закончил я.
Это все был я. Не я был тот, кто прогнулся перед мнимой надеждой на безопасный исход. Страшно осознавать безвыходность. Еще страшнее осознавать наличие единственного выхода.
Все эти умозаключения пронеслись очень быстро, стоило мне остаться наедине с собой.
Ночь. Темно. Центр города далеко. Мы отошли от таверны на приличное расстояние. Он пьян, я нет.
Впереди темная арка, под которой я недавно прошел, преследуемый им.
Ускоряюсь, стараясь громко не топать и, дождавшись, когда он зайдет под арку, перехожу на бег.
Парень оборачивается на шум, но моя левая ладонь успевает закрыть его рот. Правая рука предплечьем прижимает его к стене и придавливает шею.
Как на зло, тучи уходят в сторону, и Ночные Свидетели нацеливают свой взор на эту чертову планету.
Он смотрит на меня округленными глазами. Испуганными глазами. Молящими глазами. Глазами, в которых появились слезы.
В моих глазах тоже слезы. Я чувствую, как по щекам скатываются крупные капли. Они появились еще когда я обдумывал его слова.
Парень безмолвно открывает рот. Он говорит мне, что забудет обо всем. Я не слышу ни звука, но знаю, что он говорит. Я бы говорил то же самое.
Напряженно сжимаю челюсть и надавливаю на шею еще сильнее. Слышу слабый хруст. Его глаза закатываются, а изо рта выходит пена и капает мне на одежду, скатываясь по подбородку.
Держу, пока он не обмякнет. Потом держу еще минуту.
Все.
Взваливаю труп на плечо и петляю по темным переулкам к Старому Городу. Мне и в голову не приходит, что меня могут увидеть.
Укладываю возле стены какого-то деревянного здания и для верности ломаю шею.
Мертвых не воскрешает даже магия.
Я чувствовал себя настолько грязным, что хотелось срочно залезть под воду и не вылазить оттуда сутки.
Белокурый пользовался духами, и его запах впитался в одежу. Я решил, что выкину ее и куплю новую.
Словно зомби добрался до гостиницы и, зайдя внутрь, обнаружил снова полный зал. Здесь не было так же пьяно и шумно, но это не имело значения. Стараясь не столкнуться ни с кем взглядом, я проскочил на лестницу и прыжками забрался на второй этаж. Затем сбросил с себя тряпки и сел под воду.
Не знаю, сколько я так просидел.
В голове постоянно маячил молящий взгляд белокурого, а в ушах раз за разом повторялся тихий хруст.
За считанные дни я отнял слишком много жизней. Если до этого условия были равные и противник был вооружен и готов убивать, то сейчас я чувствовал, будто принес парня в жертву. В жертву своему будущему.
Почувствовав, что моя кожа превратилась в воду, я обмотался полотенцем и, даже не глянув в сторону одежды, направился в свою комнату.
Свет горел.
– Где был? – спросила женщина, сидя на стуле рядом с кроватью.
– Что? – моргнул я.
Теплый желтый свет не был слишком ярким, создавая маленькие тени по углам. Я смотрел в них.
– Где был, спрашиваю, – кивнула она на меня.
Ее лицо было серьезным и хмурым. Кудрявые волосы скручены в хвост, рука опиралась на спинку, а правая нога покоилась на левой.
– Зачем тебе это? – спросил я у волос Маргарет
– Затем, что ты мой нахлебник и потратил тону воды, просидев там несколько часов, – ответила она спокойным тоном и поменяла ногу, при этом не забыв поправить сбившуюся юбку.
– Завтра же съеду и
