Владимир Сухинин - Вторая жизнь майора
Гронд почесал плохо выбритый подбородок:
– Я тоже.
– Сообщите мессиру ректору, что я хочу с ним поговорить, – услышали они голос Аббаи в приемной.
– Господин ректор сейчас занят. – Секретарь, как стена, стоял на страже покоя своего босса. – Запишитесь на прием…
Он не успел договорить, как дверь отворилась и мессир архимаг, стоявший в проеме, сказал:
– Заходите, тан Аббаи.
Нехеец вошел в кабинет ректора и увидел там вездесущего старого безопасника, который с прищуром как-то подозрительно смотрел на юношу.
– Добрый день, господин ректор. Добрый день, мастер, – поздоровался студент, исполнив легкий поклон.
– Чем обязаны? – Ректор вопросительно поднял левую бровь.
– Господин ректор, я вынужден покинуть академию и вернуться на родину. Предстоит война, – ответил Ирридар.
– С кем? – одновременно спросили ректор и Гронд.
– С Лесным княжеством, господа.
– А кто объявил войну? – Ректор был в шоке: произошли такие события, а он не в курсе!
– Я объявлю войну. За нападение и попытку убийства нехейского аристократа. На меня напала личная стража князя Леса. Вот доказательства. – Студент выложил из сумки приказ командиру пятерки Бессмертных. – Ознакомьтесь.
Сначала пергамент прочитал ректор, потом Гронд. В нем было указано, кого захватить и как с ним поступить, и речь шла обо мне.
– Сколько? – быстро сообразил ушлый дед.
– Десять тысяч золотых корон, ни дилы меньше, – повернулся к нему нехеец.
Гены дедов застонали: «Недоумок, сто, сто тысяч надо было просить».
– Совсем, что ли, края потеряли? Им проще убить меня, чем дать сто тысяч, – отмахнулся я.
– Согласны, – не раздумывая, ответили оба. – Через седмицу. Приказ я заберу.
– Я буду ждать, – кивнул юноша. – Позволите уйти?
– Идите, Аббаи, – с тяжелым вздохом ответил ректор.
Нехеец еще раз поклонился и вышел.
– Хорошо, что у нас учится только один нехеец, – сказал ректор, доставая заветную бутылку.
– А я вот думаю – хорошо, что мы с ним не враги, – ответил Гронд, подвигая поближе к архимагу свой стакан.
Где-то в подземельях
– Проверку закончил, мне пора. – Я решил удрать побыстрее. Все малыши молчаливо уставились на меня. – Так, – я постучал пальцами по стазикапсуле, где лежал в полном покое Музар Рахаман, а мне так и хотелось добавить: Ибн Хоттаб. – Что не так? – обратился я к молчаливо стоящему народу подземных кочевников.
– Господин! – обратился ко мне Ко Буру. – Выбор старейшины – это великое таинство. После выборов будет большой праздник, неужели ты откажешься присутствовать на нем и почтить память своего и нашего великого учителя?
«И вождя пролетариата», – мысленно добавил я. Меня немного отпустило.
– Конечно, я почту память нашего великого вождя и учителя всех времен и народов, непревзойденного в своей мудрости, явившего нам благодать знаний о магическом искусстве, принесенной нам из глубин космоса, чтобы мы… – запнулся я, потеряв нить мысли, нагородив кучу слов и пытаясь выбраться из своей же ловушки.
– Чтобы мы всегда помнили и верили, что наша путеводная звезда – великий Музар Рахаман – однажды снова явит нам свою живую ипостась, – стала подсказывать мне Шиза, при этом сама угорая от смеха.
– Чтобы мы всегда помнили и верили, что наша путеводная звезда – великий Музар Рахаман – однажды снова явит нам свою живую ипостась, – повторил я за ней.
Мой спич поразил слушателей в самое сердце. Сначала присутствующие замерли, благоговейно переваривая хвалу их кумиру, потом в едином порыве заревели, как стадо пещерных медведей, и стали кидать вверх свои ужасные серпы, ловко подхватывая их, когда те падали обратно. Чувствовалось, что ребята соскучились по праздникам и теперь готовы были восполнить этот пробел в их жизни. Накричавшись, толпа разошлась, а со мной остался один Ко Буру.
– Пойдем покажу, где ты сможешь отдохнуть и поесть, – обратился он ко мне.
– А ты почему не пошел на выборы? – спросил я.
– Так я еще молодой, какой из меня старейшина? – засмеялся во весь рот гоблин, показав мелкие и острые зубы. – Отправив на испытание прошлого старейшину, ты многим оказал большую услугу. Надоел он. Мы уже подумывали его съесть и избрать нового.
– Так вы что, старейшин съедаете потом? – Я был поражен.
– А что с ними еще делать? – пожал плечами гоблин. – Не кормить же дармоеда.
– Их логика, видимо, проста, – пояснила Шиза. – Когда кто-то становится бесполезным, от него избавляются, а чтобы добро не пропадало, его съедают – наверное, так.
Я еще раз глянул на зубы проводника и поежился.
– Ко, меня что, гоблятиной кормить будут? – спросил я.
– А что это? – в ответ переспросил он.
– Ну какой-нибудь ненужный соплеменник, – с подозрением глядя на него, ответил я.
– У нас нет ненужных соплеменников, – удивился Ко Буру. – А едим мы свиней, рыбу, грибы да много чего, тебе понравится, – уверенно ответил он.
– А что ел великий Музар Рахаман? – на всякий случай решил я уточнить.
– Не знаю, – пожал тот плечами. – Не видел.
Я почесал затылок:
– Вот и весь ответ, понимай как хочешь.
Мы шли по хорошо обработанным коридорам, и по ним гулял легкий ветерок вентиляции. Внутри был полноценный город с домами, площадями и улицами, везде сновали малорослики, которые на нас не обращали внимания. У меня складывалось впечатление, что они вообще лишены какого-либо любопытства. Наконец мы пришли к большому дому.
– Гостевая хижина, – показал мой провожатый. – Проходи.
– А у вас бывают гости? – еще больше удивился я.
– А как же! – в ответ удивился моему вопросу малорослик. – К нам приходят торговать дворфы и другие дикие племена подземников.
– А что они у вас покупают? – Меня разбирало любопытство.
– В основном амулеты для работы под землей, – ответил малый, заходя со мной в дом.
Скоро из его рассказа я понял, что великий учитель имел большие знания по преобразованию почвы и был специалистом по терраформированию. Откуда он летел и куда, осталось тайной. Но, попав на эту планету, вступил в конфликт с местными магами, проиграл и спрятался под землю, там нашел подземных гоблинов и сделал из них себе слуг. Научил работе с камнем, боевым искусствам своей цивилизации и, когда пришло время помирать, залез в спасательную капсулу. Назначив племя уру-буру, что переводится примерно как «иди копай» (я бы сказал: «Бери больше – кидай дальше»), хранителями своего покоя. Гоблинки, в таких же широких балахонах, внесли деревянные блюда с вареным мясом, какие-то соусы, грибы и, что меня поразило, – блины. Настоящие русские блины. Я, не церемонясь, достал из заначки свои бокалы, вино, пироги, конфеты, фрукты и спросил:
– Разделишь со мной трапезу?
Ко Буру облизнулся и без слов уселся на подушки у невысокого дастархана, заставленного едой. Мы ели, попивали вино и разговаривали. Я старался как можно больше выяснить об их магических умениях и связях с внешним миром. Неожиданно из дыр в стене, которые можно было принять за окна, раздались шум и крики.
– Что там происходит? – поинтересовался я.
– Старейшину выбирают, – равнодушно ответил Ко, запихивая в рот блин, мясо и конфеты одновременно.
– А шумят почему? – не отставал я.
– Дерутся. – Гоблин был краток, как рассказы Чехова.
Я выглянул на улицу и увидел проходящее «таинство выборов старейшины». Четверо стариков дубасили друг друга кулаками и орали что-то невразумительное, скорее всего оскорбляя друг друга. Потом по одному стали улепетывать с площади, не выдержав конкуренции, и остался только один дед с разбитым носом. Из-за моей спины выглянул жующий Ко и удовлетворенно сказал:
– Я жак и жнал, что выжирут моего деда. Пойду позову его отпраздновать.
К нам величаво вошел новый старейшина, дал подзатыльник моему гиду и сел на его место. Его разбитый нос разбух на пол-лица и напоминал хобот. Так же молча он выдул вино прямо из бутылки и вытер довольно рот.
– Поздравляю с победой, – сказал я.
Дед хитро улыбнулся и ответил:
– И тебе спасибо, хуман. Скажу тебе прямо, ты такой же ученик Рахамана, как я молодая девушка. Но ты оказался полезным племени, и мы тебя есть не будем. Мой внук отведет тебя короткими тропами, и ты больше к нам не возвращайся. А лучше забудь, что мы есть.
Во время разговора дедок уминал пищу и без зазрения совести запивал ее моим вином. Такого поворота событий я не ожидал и был растерян. Как же так, я вроде почувствовал себя чуть ли не властителем племени, а тут такой облом. Меня бах – и ткнули в землю носом. Я посмотрел на молчаливо сидевшего внука, тот только пожал плечами.
– Я хотел бы торговать с вами, – нашелся я, вспомнив разговор с Ко Буру.
– Это другое дело, – согласился дед, – нам нужно зерно, хорошее вино, эликсиры. Это у тебя есть?
