Civilization (СИ) - Коллингвуд Виктор
Восставшая из капсулы Ассиа казалась ошеломленной и раздосадованной. Она, естественно, не видела никаких богов, и это обстоятельство, видимо, здорово ее обломало. Дав ей краткие инструкции по поводу поведения на свежем воздухе, я немедленно вернулся к своим баранам — война была в самом разгаре.
Совет Союза, собранный незамедлительно, (хотя и в сильно урезанном составе), постановил, что дело зашло слишком далеко и пожар придется тушить силой оружия, невзирая ни на что.
Незамедлительно собрав Совет стратегов, я потребовал полную информацию о крепости Корхинхина и предложения по ее осаде.
Этот город, будучи бывшим членом Миттанского союза, был нам хорошо известен. Обладая обширными запасами продовольствия, каменными домами, крытыми черепицей, хорошей противопожарной службой, собственными источниками воды, Корхинхин казался крайне сложным для осады объектом. Стоя на притоке Реоны, он был обнесен не только стеной, но и рвом шириной 20 локтей, заполненным речной водой.
Город имел хорошие, дорогостоящие каменные стены высотой 40–48 локтей. В случае опасности их можно было поднять еще выше, поставив поверх бамбуковый частокол. Башни в три яруса служили отличными площадками для лучников. Кроме того, горожане стали устанавливать на башнях боевые машины — баллисты и катапульты.
Предместья города были также защищены стенами, сравнительно невысокими, но протяженными. Богатые люди приняли за обыкновение строить свои виллы за городом, но рядом с городской стеной. Для защиты этих поместий строилась невысокая, в 10–15 локтей каменная стена, достаточно протяженная, чтобы прикрыть эти поместья с садами и фонтанами. Стена предместья примыкала к городской стене, так что жители вилл, услышав про нападение, могли беспрепятственно бежать в город, где у каждого также было по дому. Невысокая стена предместья должна была прикрыть эвакуацию, ну и защитить виллы от разбойников в мирное время.
В центре города имелась цитадель, где когда-то стоял гарнизон войск Миттанского союза.
— Почему этот гарнизон был пуст? — спросил я и не получил толкового ответа. Уже давно не было ни гарнизонов в городах — союзниках, ни заложников. Всем как-то было не до этого!
Я предложил стратегам представить предложения, как нам брать город.
Мнения разделились.
Часть стратегов предлагала осаду голодом. Хотя запасы Корхинхина были велики, население тоже было многочисленно. При снабжении осаждающей армии обозами из других областей мы могли рассчитывать на успех. Главное, чтобы не начались болезни, а они при осаде довольно часто начинаются и среди осажденных, и среди осаждающих.
Часть стратегов предлагала подготовить массированный штурм с применением самых современных военных машин. Они уже знали про тараны, баллисты, катапульты, осадные башни. Все это можно было построить. Но было два недостатка — во-первых, в наличии ничего подобного не было, и нам придется затратить немало времени, сил и денег, чтобы подготовить осадные машины. Во-вторых, крупный ров с водой здорово мешал применению этих машин.
Я склонялся ко второму варианту. Пока мы осаждаем Корхинхин, мятеж полыхает на полстраны. Наша армия связана тут по рукам и ногам. Нам крайне нужно разгромить врага и идти дальше, причем разгром должен быть убедительным, образцово-показательным, приводящим в чувство других мятежников. Поэтому я присоединился ко второму мнению, указав начать работы по засыпке рва, и заказать машины в ближайших городах. Часть оборудования можно было сделать на месте — скажем, те же осадные башни.
Как это бывает, когда решение принято окончательно и твердо, работа закипела сразу по всем направлениям. Вскоре мы под прикрытием огромных бамбуковых щитов и лучников засыпали несколько участков рва и подготовили фашины для засыпки еще ста локтей. Напротив ворот мы начали сооружать высокую башню, которую можно было бы подкатить вплотную к стенам. Благодаря широкому применению бамбука она оказалась сравнительно легкой. Высота ее достигала 80 локтей, что делало ее намного выше и стен и башен города. Из-за ее легкости была опасность ее опрокидывания ветром, поэтому снизу ее пригрузили глиняными кирпичами и поставили растяжки.
Через 2 недели после начала работ, в безветренный день, мы выгрузили кирпичи, запрягли в башню волов и под обстрелом перетащили ее к стенам Корхинхина в районе главных ворот. Ров был засыпан теми же кирпичами, которые служили в башне балластом.
Установив башню в 30 локтях от стены, мы посадили на вершине башни 20 лучников и пращников и начали непрерывный обстрел прилегающих стен. Противник сделал вылазку, чтобы сжечь башню, но мы были к этому готовы. За башней всегда стояло 40 мечников, которые атаковали горожан, опрокинули их и, преследуя до стен города, едва не захватили распахнутые ворота.
Горожане попытались сломать башню специальной машиной, называемой «ворон». Это что-то вроде крана, которым можно подцепить башню и опрокинуть ее. Им удалось ее повредить, но затем наши лучники перестреляли прислугу ворона.
Те мне менее, на третий день осажденные смогли поджечь башню горшками со смолой.
Несмотря на неудачу, эксперимент был признан удачным. Нужно усилить противопожарную защиту, и сделать несколько башен, чтобы поставить стены под перекрестный огонь. Тогда на них можно будет взобраться по лестницам.
Началось строительство еще 4-х башен, но тут стратеги доложили о подходе огромной армии навигитов, идущей деблокировать город. Они собрали более 30 000 голов и бросили все против нашей осаждающей армии.
Нам снова предстояло встретиться с фалангой, строем, обладающим огромной ударной силой. Но, воюя с канаками, наши войска уже добились немалых успехов в противодействии фаланге. На этот раз, обсудив со стратегами ситуацию, я решил сделать ставку на наши баллисты.
Огромные механические луки, взводимые воротом, посылали цельнометаллические стрелы, в плотном строю пробивавшие сразу по 2–3 человека вместе со щитами и доспехами. К нам как раз поступило более 60 баллист, изготовленные в Митте для осады Корхинхина. Также мы развернули 160 ручных катапульт, подобных тем, что мы применяли по канакам.
Мы поставили их на фланге, а наш строй укрепили повозками, деревянными ежами и кольями. Укрепления прикрыли стрелками, поодаль поставили конницу.
Вражеская армия, обладая преимуществом в численности, атаковала. Их фаланга в 13 рядов, построенная в линии, казалась непробиваемой. Наши войска имели фалангу в 10 рядов, усиленную с флангов ассигарами, баллистами и катапультами. Нашей задачей была упорная оборона на линии, укрепленной повозками и частоколом, пока баллисты и катапульты будут расстреливать врага.
Битва началась на рассвете. Стрелы и дротики рассекали воздух. Я в этот раз решил применить новшество особого порядка. Специально для стратегов мы изготовили несколько «вороньих гнезд» — сухопутных мачт, высотой под 40 локтей, на которых были закреплены корзины на 2-х человек. Стратег, стоя в корзине мог наблюдать бой с возвышения, что позволяло лучше видеть. Второе место в корзине было для адъютанта — если стратег видел, что надо отдать приказ кому-то вдалеке, он объяснял адъютанту что нужно сделать, тот спускался и скакал в нужном направлении с указанием.
Итак, бой разгорался. Фаланга навигитов медленно, то и дело останавливаясь и выравнивая ряды, приближалась к нашей оборонительной линии. Мы ждали, когда противник подойдет на дальность выстрела, и немедленно открыли огонь по приближении фаланги противника к заранее установленным знакам.
Град каменных ядер и стрел обрушился на первые линии врага. Скорпионы обстреливали фалангу во фланг, поражая сразу по 2, 3 а то и 4 противника. Такого плотного огня они явно не ожидали!
Наконец фаланги сошлись. Начался ближний бой. Мы выставили в первую линию мечников, которые сразу же начали рубить копья врага. Вскоре на отдельных участках, потеряв все копья, стороны взялись за мечи и кинжалы. Началась давка, такая, что даже размахнуться для удара мечом было невозможно — только кинжалы шли в дело.
