Спокойно, тётя Клара с вами - Ольга Смышляева
Ответная улыбка женщины походила на оскал:
— Безусловно, вы правы, лорд Эшер.
Бургомистр, до этого момента не участвовавший в разговоре, кашлянул, привлекая внимание к своей персоне. Гомон стих, лишь перо секретаря продолжило царапать бумагу в стремлении записать каждое произнесённое слово.
— Эдера Клара, почему вы желаете взять под опеку этих детей? — прямо спросил лорд Намир. — О существовании племянников вам сообщили всего лишь одиннадцать дней назад, за несколько часов до вашего согласия навсегда переехать в Райм. Как, собственно, и об оставленном им хорошем наследстве.
Не смотря на меркантильный намёк, в его интонациях не чувствовалось ни негатива, ни симпатии, только беспристрастность чиновника, не желающего слушать лишнюю информацию о человеке, с которым общается первый и, скорее всего, последний раз в жизни. И всё же меня он возмутил:
— Вы можете в чём угодно обвинять меня, но в самую последнюю очередь в корысти. Деньги племянников меня не интересуют. Я уже нашла заработок: предоставляю услуги по маникюру. Среди моих клиентов директор школы, если нужны подтверждения.
— Разве не вы устроили скандал в Ратуше, когда пришли требовать задержанные пособия? — снова влезла Рамнара.
Мне захотелось ей врезать.
— Задержанные? Вероятно, вы хотели сказать украденные. Их нагло прикарманила ваша инспектор. К моему прибытию у детей уже несколько недель не было каких-либо средств к существованию и ни крошки еды в шкафах. Они голодали, а дом напоминал помойку. Так вы следили за сиротами?
— Какая чушь! Служба опеки…
— Не утруждайтесь, эдера Рамнара, — остановил её Эшер. Уловив опасный холод в его голосе, она побледнела и непроизвольно вжалась в спинку дивана. — Обвинения в адрес вашей Службы более чем обоснованы. На отдел опеки только за последний месяц поступило двадцать три жалобы, я уже приступил к их расследованию.
— К-как?..
Эшер вынул часы из внутреннего кармана пиджака и глянул на циферблат.
— Выемка документов в кабинетах Службы опеки и попечительства началась девятнадцать минут назад. На инспектора эдеру Ланру заведено дело, сейчас она объясняется с комиссаром полиции. Скорее всего, мне придётся порекомендовать вам уйти с поста по собственному желанию, чтобы не усугублять возможные обвинения.
Бургомистр едва заметно ухмыльнулся, он по должности в курсе всех событий, а бедная женщина едва в обморок не упала. Её самоуправству наконец-то пришёл конец. Пусть запоздалый, но непременно окончательный. Эшер не бросит дело на полпути, он в Сиреноле ради порядка, а не нового хаоса. Он не останется здесь жить в любом случае.
Избавившись от придирок Рамнары, я вернулась к теме:
— Вы упомянули короткий срок моего знакомства с детьми, лорд Намир, и вы правы, всё так. Соглашаясь переехать в Райм, я ничего не знала о племянниках и не мечтала не то чтобы о пяти детях, даже об одном ребёнке. Я думала лишь о благе для самой себя. Но всё очень скоро изменилось. Могу вас — всех вас — уверить: за эти дни Калами, Ривен, Спайр, Сирения и Аверон стали мне по-настоящему родными, я полюбила их. Мы семья, и все ваши доводы о какой-либо денежной корысти с моей стороны не обоснованы и крайне оскорбительны.
Едва я замолчала, как дети наперебой принялись уверять комиссию, что хотят видеть меня своим опекуном. А если их требованиям откажут, обещали устроить такую «развесёлую» жизнь в приюте, что вой поднимется на всё королевство. Угрозы впечатляли, особенно часть про взрывы. Будь близнецы чуть старше, их бы не в приют поместили, а в колонию по статье за экстремизм.
— Тихо! — постучав кулаком по столу, бургомистр призвал к порядку.
Воспользоваться образовавшейся тишиной тут же поспешил специалист по эфиру Мироздания:
— Случай для оформления опеки очень непростой, — брюзгливо затянул он, промокая вспотевший лоб платком. — Вы, эдера Клара, женщина одинокая и слишком молодая, у вас нет должного опыта в воспитании несовершеннолетних детей, особенно с пометкой «трудные». Глава Службы безопасности предоставил положительную характеристику на вас, поэтому никто из здесь присутствующих не оспаривает вашу способность пригодиться государству как его гражданин, но… — он качнул головой, — не как опекун пятерых сирот. Таково моё мнение.
Неприятный тип, зато честный.
— Я правильно понимаю, эдер Канн, вы предпочитаете разлучить детей, отправив их по приютам, только потому что я, их родня тётя, одинокая молодая женщина? Бросьте! Если вас утешит, одинокой и молодой я буду не долго, а детям нужна семья прямо сейчас.
— Днём позже, днём раньше, не вижу разницы.
— Мы не о мебели говорим, эдер Канн, — напомнил бургомистр.
— Вот поэтому и не должны поддаваться эмоциям. Порой лекарство горькое.
Кто знает, куда бы дальше зашли прения сторон, но тут подала голос секретарь:
— Час по полудню, лорды и эдеры. У комиссии осталось пять минут для вынесения окончательного вердикта.
Рамнара с лёгкой тревогой глянула в окно. Дождь поливал пустую улицу.
— Эдер Ланарк должен был подойти, — робко сказала она. Весть о грядущем увольнении с тёплого местечка заметно сбила с неё спесь. — Мы не вправе принимать решение без его голоса.
— Кстати, где он? — поинтересовался бургомистр у секретаря.
Девушка флегматично пожала плечом:
— Я всё утро пыталась связаться с ним. Вызывала через номер домашнего аппарата, обращалась в школу. Его никто не видел со вчерашнего дня.
— Дадим ему ещё немного времени? — предложил Канн. — Я хорошо знаю эдера Ланарка, он обязательный молодой человек. Как бы с ним ничего не случилось! В последнее время в Сиреноле не спокойно, звание самого безопасного города королевства под угрозой, — он окинул меня выразительным взглядом. — Несчастный случай на дороге с повозкой Солан, несчастный случай с мужчиной, выпавшим из окна дома Солан, несчастный случай с дозорной башней, на пути в которую видели детей Солан…
Эшер попросил его замолкнуть:
— Позвольте мне делать выводы о чьей-либо причастности к озвученным происшествиям, эдер Канн.
— Конечно. Не буду отнимать ваш хлеб.
— Установленный регламент не разрешает делать отступления, — сказала секретарь. — Мы не можем откладывать голосование за или против назначения эдеры Клары Лисичкиной в качестве опекуна сирот Солан. Правила однозначны.
Сама Нара ничего не решала, но здесь и сейчас она представитель Закона и, в какой-то мере, стояла на ступеньку выше присутствующих. Её слова не подлежали оспариванию. Оказывается, бюрократия может быть полезной!
— Устаревшие правила, — брюзгливо огрызнулся Канн.
— Не мы их придумали, а те кому по должности не приходится от них страдать, — по-своему согласился бургомистр и подал знак к началу голосования.
Результат сюрпризом не стал: начальница Службы опеки
