Мастер порталов - Александра Лисина
Когда я увидел стоящую неподалеку, раскинувшую руки в стороны черную статую, по которой, словно живые, ползали окутавшие ее «змеи», то без раздумий кинулся в ту сторону, прямо на ходу выпуская в опутавшую учителя паутину найниитовые лезвия.
Эмма, правильно угадав мои намерения, сделала их максимально тонкими и короткими, после чего закрутила вокруг мага небольшой вихрь и, словно бритвой, срезала с него все лишнее.
Правда, учителю это мало помогло. Когда нити бессильно сползли, под ними обнаружилось абсолютно белое, неподвижное и во всех смыслах мертвое лицо с тусклыми глазами, побелевшие губы, такое же неподвижное тело и крепко сжатые кулаки, из которых торчала ткань смявшегося под пальцами белого таоми.
При этом старик стоял, не шевелясь, и смотрел куда-то мимо меня. И было не похоже, что он вообще меня заметил, как и то, что я избавил его от неудобств.
«Эмма, он мертв?» — нахмурился я, подойдя вплотную.
Дышать не дышит. Сердце, насколько я мог судить, тоже не бьется. В глазах — ни искорки, ни капли жизни или узнавания. Кожа ледяная. Сухая. Мертвенно-бледная. А всего-то и было, что короткий контакт с проклятой паутиной.
«Субъект „мастер Майэ“ находится в состоянии ментального шока и полного физического стазиса, — подтвердила мои наихудшие предположения Эмма, когда ощупала старика найниитовыми нитями. — Его дар истощен до нулевого уровня. Он не смог оказать паутине сопротивление. И какое-то время его разум будет не в состоянии на это реагировать».
Я мельком оглянулся на болезненно содрогающуюся паутину.
Вот, значит, в чем настоящая опасность черных нитей? Оказывается, они не только обрываются где попало, но при определенных условиях еще и истощают магический дар? Для мага в субреальности это смерти подобно, и мастер Майэ недавно говорил, что таких магов никто не пытается спасать, ибо для их разума время течет в каком-то странном ритме, и люди могут сойти с ума за считанные мгновения.
И все же оставить его без помощи я не мог, поэтому подошел вплотную, обхватил найниитовыми нитями за корпус и упрямо потянул наверх, в обычную реальность. В надежде, что хотя бы там временные различия для него закончатся и он рано или поздно все-таки придет в себя. Он же сопряженный маг. Значит, в какой-то степени разумник. И как только ментальный шок у него пройдет, наверняка отыщет способ сбросить с себя искусственно наведенный стазис.
Меня, правда, никто не учил выводить людей из субреальности. Я, собственно, понятия не имел, возможно ли это в принципе. Но на всякий случай опутал статую найниитовыми нитями поплотнее, а потом потянулся сначала к границе, а затем и в реальный мир, в кои-то веки чувствуя, что меня что-то не пускает.
Это было похоже на то, как если бы я пытался всплыть со дна океана, а мне на ноги повесили многотонный якорь — сколько ни бейся, а всплыть с такой ношей обычному человеку не светит.
Но я упрямый, да. И изобретательный. Поэтому создал найниитовый диск, взобрался на него, затем подвел опору и под ноги застывшего камнем старика, после чего мысленным усилием снова потянулся кверху и прямо-таки почувствовал, с какой неохотой отпускает меня субреальность.
Поскольку тащил я мастера наверх не своими руками и не своим горбом, а с помощью Таланта, то на этот раз дело прошло гораздо быстрее. Хотя я, конечно, все равно упарился, когда выбрался сначала в обычную границу, а потом буквально вывалился в реальный мир, бережно опустив свою ношу на пожухлую, такую же мертвую, как все вокруг, траву.
— Мастер Майэ? — осторожно спросил я, всмотревшись в неподвижное лицо старика.
Он вроде говорил, что маг в стазисе не способен пошевелиться, но при этом его разум все-таки не умирает. Да и шок не может длиться бесконечно долго. Так что он вроде как должен меня слышать и, возможно, даже видеть. Только ответить не сможет, пока его дар не накопит магию и старик не избавится от проклятого стазиса.
Ах ты ж… магия!
Я тихо ругнулся, вспомнив, что рядом с аномалией заниженный магический фон, а значит, восстанавливаться учитель будет непростительно долго. Хотел было снова его поднять, чтобы перенести на безопасное расстояние. Но тут найниитовые нити подали сигнал тревоги, а следом за этим Эмма сообщила о появлении в зоне действия нашего управляющего поля постороннего лица. И я быстро обернулся, настороженно воззрившись на незваного гостя, который так же внимательно рассматривал меня в ответ.
Судя по ауре, это оказался маг.
Причем, полагаю, пространственный маг, да еще и немалой силы, раз он увидел, как я выхожу из субреальности в обнимку с полутрупом учителя, и ни капли этому не удивился. Да и волнение в паутине, вероятно, его рук дело. Не могла же она сама взбунтоваться и так прицельно начала на нас охотиться, правда? Кто-то должен был ее к этому подтолкнуть. Вернее, кто-то должен был уметь ею управлять, чтобы она смогла сделать то, что сделала.
Другое дело, что внизу я этого человека не увидел и не почувствовал, несмотря на немалую ширину управляющего поля. Он все это время благоразумно держался в тени, до последнего отказывался из нее выходить, умело прятал свою ауру и, как ни странно, сумел застать нас с учителем врасплох.
Зато сейчас рассмотреть его мне ничто не мешало, и я с некоторой досадой осознал, то этот человек мне, как ни странно, знаком.
Рэм Оро-Хатхэ…
Умелый самородок, вошедший в род Хатхэ на законных основаниях. Бывший партнер Дэма по рингу, один из боевых офицеров крепости Ровная, а также наш неразговорчивый охранник и наблюдатель на военных играх.
Я, правда, до этого момента не подозревал, что он не просто маг, но еще и пространственник. Однако сейчас многие вещи неожиданно встали на свои места. Многие сомнения отпали. Более того, именно сейчас я понял, почему он оказался в нашем отряде. Почему держался особняком. А еще мне в голову пришла шальная мысль, что, возможно, и с Дэмом он сошелся не просто так, и что темные делишки последнего вполне могли быть не его собственной инициативой, а инициативой более старшего и опытного, находящегося в авторитете коллеги.
— Я так и подумал, что с вами могут
