Мой избранник (СИ) - Geka007
***
На этом, я посчитал, что черная полоса наконец-то закончилась, но через небольшое затишье, пришел последний сюрприз. Не знаю, хороший он или плохой, но однозначно мощный.
Удивлен. Вот честно. Стоило Мелкому тогда чуть вспылить, как Альбус перестал нас пилить. Наоборот, старик продолжил покрывать прогулы Гарри и даже иногда интересовался: «Могу ли я чем-то помочь?». Моя заснувшая чуйка тут же зашевелилась, настойчиво нашептывая: «Это ж-ж-ж, неспроста». Так что, несмотря на всю «доброту» директора, я то и дело искал второе дно, но пока не видел.
Между тем, Гарри… не поверите. Зажил простой школьной жизнью. Даже пару раз на уроки сходил. Ходил бы и дольше, но его больше просто не пускали. По крайней мере, в кабинеты трансфигурации, магловеденья, нумерологии и астрономии. Химерологию мы перестали посещать по причине личного обучения у Хагрида, но это отдельная тема. Мы по приколу на спор решили познакомить лесника с василиском, и знаете что? Я проиграл! Великан радовался этому змею, как ребенок новой зверушке. Мелкий объяснил леснику, что это большая тайна, ибо стоит о змее кому-то узнать, как его тут же уберут. Лесник такое счастье терять был не намерен, а потому, о змее и тайной комнате за её пределами даже не думал. За то, что кто-то полезет к нему в голову мы не переживали. Глупо? Типа Альбус нас спалит? А вы скажите, сами-то полезли бы к этому леснику в голову в поисках важной инфы? Нет? Вот то-то. Но нам от этого был плюс. У Василия появился личный шут, который всегда подкормит, а у Гарри – личный учитель по химерологии.
К Флитвику мелкий уже сам идти не хотел, ибо знал — стоит ему появиться в дверях, как профессор тут же подключит его к процессу обучения толпы идиотов. Есть еще Помона Спраут, но у нее банально нечему учиться, а просто так просиживать время? Не-е-е. Единственный, у кого мелкий засиживался допоздна — это Снейп. Что интересно, Снейп реально стал относиться к Гарри, как к равному, и нередко я наблюдал картину, как эти двое сообща варили новое зелье. Ученики, которые случайно видели эту картину, потом долго ходили с порванным шаблоном, попутно разрывая его другим.
Кроме того, мелкий стал чаще засиживаться со своими друзьями. Они смеялись, играли и вместе учились. Подкалывали друг друга, иногда дело чуть ли не до драки доходило, но… Но впервые я увидел его таким живым. И, наверное, впервые я вспомнил тот факт, что он еще ребенок, а с моим процессом обучения, давлением, и вообще ритмом жизни в целом (ага, когда глюки становятся явью, а дементоры приносят чашку кофе в постель) стоит удивляться, как он столько держался.
Я же парился с Блэком, с которым кстати, вышел облом. Как и с Уизли. Тесты, проведенные на шестом Уизли показали, что проклятье лежит качественно и привязано оно к душе, из-за чего снять не представляется возможным. По крайней мере безопасно. При попытке снять эту хрень, Уизли номер шесть сначала корчился от боли, а после снятия проклятия превратился в овощ с полным отсутствием магического потенциала. Даже у Филча магический резерв будет больше, чем у Рона, а он, прошу заметить — сквиб. Насколько я понял, во время снятия эта хрень ускорила свои прямые обязанности и выдала конечный результат. Но это не точно.
Следующий опыт я проводил уже на близнецах. Действуя не столь радикально, в течении недели буквально вымывал эту дрянь из их ауры. Теперь у Джорджа полностью отсутствует магический потенциал, но хоть овощем не стал, уже хлеб, из чего следует вывод, что разум первого подопытного просто не выдержал такой болевой нагрузки, ровно, как и душа. Фреду повезло больше… или не повезло, это как посмотреть. Во время изучения аномалии, меня резко кто-то ударил, а затем… затем печать засветилась и меня словно куда-то погрузило.
Очнувшись, вижу, что вишу в виде бесформенной темной сферы посреди комнаты. Мир вокруг словно замер. Мало того, я видел, в первую очередь не комнату, а магию пропитывающую это место. Темные, голубые, красные, белые и серые потоки пронизывали эту комнату. А в центре, прямо над телом подопытного поднимался яркий светящийся голубым светом шар. Целую минуту мы играли в гладялки, пока шарик не заговорил.
— Кто ты? — Спросил спокойный мальчишеский голос. Причем именно мальчишеский, судя по нотам, я бы не дал больше пятнадцати лет.
— Тот же вопрос к тебе. — Услышав свой голос, мне поплохело. Это был тихий холодный загробный шепот. Нужно… будет потом разобраться.
— Я — Смотритель.
— Аид.
— Ты… человек?
— Был когда-то. А что?
— Твоя душа. Она другая.
— Другая?
— Искаженная. — Интересно. Это на меня так эманация смерти повлияла, или Певереллы учудили? — Что ты делаешь? — Вдруг сменил он тему. Не знаю почему, но у меня сложилось впечатление, словно он спрашивает про подопытного.
— Изучаю аномалию.
— Меня?
— Так это ты в печати сидишь?
— Я — и есть то, что ты называешь печатью. Я почувствовал, как исчезли два моих брата. А потом почувствовал чужое воздействие.
— Извини, не знал.
— За что ты извиняешься?
— Эм… я же их вроде убил… нет?
— Нет.
—?!
— Мы не живем. Поэтому мы не можем умереть. Мы лишь смотрим.
— На что?
