Секрет завхоза - Gadolini
Почувствовав на себе силу вожака стаи, Алекс покачнулся, но быстро пришёл в себя и осмотрелся. Справа лежало то, что осталось от бедного аврора. Его останки пожирали трое обезумевших от запаха человеческой крови тварей. Остальная часть оборотней карабкались по оплетённым стенам здания, пытаясь добраться до добычи, но послышался голос рык вожака, и стая послушно собралась в круг.
С большим усилием оставшаяся в сознании Помона с трудом встала на ноги и через щели между ветвями увидела, как её избранника окружают.
— Нет, нет, только не это. Аргуус, — вырвался у неё ослабленный шёпот.
Через несколько мгновений на её глазах началось твориться невероятное. Откуда-то в руках у Аргуса появились посох и палочка. Мужчина, к удивлению не только женщины, но и Фенрира, стал колдовать. От него распространилась огненная волна золотистого цвета, в которой сгорали оборотни. Успевшие отскочить с линии атаки Сивый и ещё пара тварей со страхом в глазах наблюдали, как стая сгорает в агонии. Даже на расстоянии чувствовался жар и жжение от золотого пламени. Всё естество оборотней требовало, чтобы они убежали, поджав хвосты, куда подальше от этого огня.
Затем этот непонятный “сквиб” стукнул о землю посохом, и из него вырвалось лучи, что пронзили тела оборотней. Финал боя был коротким. Поражённая Помона наблюдала, как Сивый, держась за обугленную дыру на месте сердца, как подкошенный, падает на землю. Переведя взгляд на Аргуса, женщина увидела, как её окровавленный избранник упал на колени, держась за свой посох. И услышала еле различимые хрипы мужчины в ночной тишине.
— Писеееец.
Что это было за слово, женщина не понимала. Вероятно, это было какое-то заклинание, ведь после этого пожравший оборотней огонь стал постепенно гаснуть.
Как будто почувствовав на себе чужой взгляд, мужчина посмотрел прямо в глаза Помоны и выдохнул.
— Ну точно, писец…
— Ай, больно же.
— Больно ему! На тебе живого места нет. АААх — из глаз Помоны покатились слёзы. — Ты же, — залепетала она сквозь всхлипы. — Аргус, это же укусы.
— Ничего мне не будет, успокойся, Помона, мой дар уже выжег заразу. И я не стану превращаться каждое полнолуние в кровожадную тварь.
— Но как? Магия… Ты…
— Всё потом. Пожалуйста. Соберись! Надо помочь остальным и вызвать помощь. И прошу тебя, никому ни слова о магии, хорошо?
— Н-но ты… Они…
— Помона, послушай меня, кхе. Я уже в порядке, а остальным нужна помощь. Я тут посижу, отдохну, а ты вызови, наконец-то, подмогу, — схватив руку женщины Александр притянул её к себе, смотря в глаза.
— Х-хорошо, — смутилась она от близости. — Я сейчас же.
— У тебя хоть силы остались на патронус? — спохватился вселенец и получил в ответ кивок…
Не прошло и пары минут, как около ворот начали появлятся волшебники. Одним из первых был Амадеус вместе с братом и невесткой, а за ними прибыли и другие группы.
Вид побоища впечатлил всех до глубины души: повсюду лежали искалеченные и разорванные тела оборотней. Эйнсил оказался самым слабым на желудок. Под укоризненным взглядом жены и усталого взора брата он еле сдержал рвотные порывы. Мужчину оправдывал тот факт, что витающий амбре и окружающий вид были для неподготовленного человека, мягко говоря, невыносимыми. Готовые к любым неожиданностям маги стали пробираться сквозь тела и буйную растительность, которая, повинуясь Амадеусу, не атаковала их отряд.
Подойдя к крыльцу, они увидели находящуюся без признаков сознания в окружении трупов пару. Под головой мужчины расползалась лужа крови, а на его груди женщина лежала. Это были Филч и Помона.
Не раздумывая Анабель кинулась к дочери. Бросив диагностические чары, она дождалась их отклика и облегчённо выдохнула: только магическое истощение, в остальном её дочь была в порядке, не считая мелких ушибов и ссадин. А вот про её избранника такого не скажешь. Множественные следы укусов, на удивление неглубокие рваные раны, полученные от когтей тварей. И сильное магическое истощение!?!?!?
— Бедная девочка, наконец-то нашла себе пару, а тут такое… — раздался печально спокойный голос Амадеуса, рядом с которым стоял побагровевший от ярости Эйнсли.
Отец Помоны был в бешенстве. Увидев в каком состоянии его дочь, он направил на трупы тёмных тварей сильнейшей огонь, на который только был способен. Заклинания лились из его палочки нескончаемым потоком, превращая останки оборотней в ничто. Огонь взрывал и поджигал столь ценные ингредиенты, к возмущению других членов рода. Кто-то не удержался, и в спину Эйнсли полетело несколько парализующих проклятий. Это не только предотвратило порчу ценных тушек тварей, но и не позволило до конца стереть следы боя. Вот только большая часть площади и трупов были уже окончательно испорчены необдуманным и импульсивным поступком мужчины.
— Идиот… — еле слышно просипел Амадеус и прикрыл лицо свободной рукой, — какой же он идиот. Вот поэтому я не хотел тебя брать с нами. Ну и… Эээх, ладно я потом с тобой поговорю. Как она?
— Нормально, простое истощение.
— Что скажем ей, когда она очнется? Парень, видно, погиб, защищая её.
— Жив он, — ответила Анабель, прикусив нижнюю губу. Она не решалась сообщить главе рода интересную новость. Ей хотелось сперва самой во всём разобраться и узнать, откуда у Аргуса магический дар, ведь тот до недавнего времени был сквибом. Или не был? Женщина не знала, как поступить. — Я заберу их в мэнор и сама позабочусь о них.
— Почему не в Мунго?
— Не думаю, что Помоне понравится, когда про заражение ликантропией её избранника узнают все. И не говори, что не позволишь им быть вместе, я знаю свою дочь лучше вас. Она от него не откажется.
— Вся в тебя, — ухмыльнулся Амадеус.
— Ты против?!?! — прикрикнула та.
— Не забывайся Анабель, я не мой братец! — припечатал глава рода. — Делай, как считаешь нужным. Но с этим вопросом нужно как-нибудь разобраться.
Глава 26 Предложение, шантаж и… Часть Первая
POV Помона Спраут.
— Мммм, голова, как болит… — застонала очнувшаяся Помона.
Она с трудом раскрыла глаза, схватилась за виски и огляделась. Обстановка была знакомой: комната в родительском доме и мягкая перина кровати. И это обстоятельство её очень порадовало.
В теле чувствовалась привычная слабость. Магическое истощение, дело пускай и не рядовое, но довольно распространённое среди магов-трудоголиков. Но воспоминания об обстоятельствах, во время которых она получила это самое истощение, омрачали радость, от осознания, что находится в своей комнате в Спраут-мэноре.
Она впервые в жизни участвовала в бою, ценой которого была её жизнь. Один неверный шаг, и могла умереть не только она, но ни в чём неповинные дети. Однако Помона больше всего беспокоилась об Аргусе. Ведь последнее,
